- Вы ведь совсем не знаете меня.
- А я бы хотел узнать вас лучше.
Они на какое-то время замолчали и эту неловкую тишину нарушил опять же Горлов:
- Отдыхайте, Люба. Отдохните от всех неприятностей и потрясений. А на неделе я приеду к вам и мы поговорим о вашем будущем уже обстоятельней.
- Хорошо,- кивнула она.- Вы на самом деле очень хороший человек. Помогаете незнакомым людям.
- Я тебе, Люба, помогаю и рад этому. Я буду с нетерпением ждать нашей встречи...
Вернувшись домой, Василий Львович сказал супруге:
- Какой странный случай произошел. По дороге от Матвеева наткнулся на переселенцев из Узбекистана. Предложил им зиму провести на даче. Нам так или иначе нужен был сторож. А тут все-таки семья.
- Ты поселил на даче узбеков?
- Нет, они – русские. Но так получилось, что сейчас им просто некуда податься. Им нужна крыша над головой.
- Надеюсь, они не пьют,- покачала головой Елена Ивановна.- Иначе получится как в прошлом году.
- Нет, что ты. Вполне интеллигентные, разумные люди. Я не думаю, что с ними будут проблемы. Хотя проблемы возникают всегда.
- У тебя неприятности на работе?
- На работе как раз все прекрасно!- улыбнулся Василий Львович.- Скоро запустим новую индукционную печь...
В тот вечер они поговорили еще о каких-то пустяках и отошли ко сну довольные друг другом и жизнью. По крайней мере, Елена Ивановна заснула именно с таким чувством удовлетворенности.
А Василий Львович долго еще лежал в темноте с открытыми глазами. Он как мальчишка вспоминал Любу Стрекалову, не понимая еще, что это не женщина кинулась ему под машину, а сама судьба...
- Как обжились?- Спросил он Стрекаловых при следующей встрече.
- Спасибо вам, Василий Львович,- поблагодарила Алевтина Александровна.- В деревне очень тихо и спокойно.
- Только зимой,- улыбнулся Василий Львович.- А где Люба?
- Вышла прогуляться,- ответила Алевтина Александровна.
- А где ваш супруг?
- Отдыхает.
- Пил?
- Вы знаете как это называется у русских – опохмелялся!
- Мы еще поговорим об этом,- кивнул Василий Львович.
- Василий Львович,- уже возле дверей догнала его Стрекалова.- Я хотела бы поговорить с вами.- Они вышли во двор.- Вы на самом деле решили помочь нам?
- А что в этом удивительного?- Вопросом на вопрос ответил Горлов.
- Василий Львович, я видела, как вы смотрите на Любу. Я прошу вас, не обижайте ее. У нее было не очень много друзей...
- Позвольте вам не поверить,- усмехнулся Горлов.- Она фантастически красивая девушка. Я уверен, на нее всегда обращали внимание.
- Вы же понимаете, красота не всегда благо. Я прошу вас, Василий Львович, вы – зрелый и опытный человек. Не обижайте ее!
- Вы могли бы не просить меня об этом.
- Вы понимаете меня очень хорошо. Вы хорошо понимаете, о чем я говорю. И мы оба знаем, в каком мире живем.
- Алевтина Александровна, я понимаю тревогу матери.
Он вышел со двора. По тропинке от дома тянулся след от острых каблучков. Василий Львович пошел по этому следу и скоро увидел Любу. Она вышла уже за околицу, где начинался зимний лес. И она была чудо как хороша. В пушистой шубке и шапочке похожа была на Снегурочку.
- Добрый день, Люба!
- Здравствуйте, Василий Львович.
- Люба, солнце перед тобой меркнет!
- А вы – мастер говорить комплименты.
- Что ты! Я довольно косноязычный человек. Но глядя на тебя, вспоминаю Афанасия Фета в его шестьдесят лет.
- Вы еще не так стары,- снова улыбнулась Люба.
- Я, вообще, не чувствую своего возраста,- усмехнулся Горлов.- Люба, ты читала Фета?
- В школе наверняка читала, и не только его.
Василий Львович улыбнулся ее немного детскому ответу и начал читать стихи своим красивым баритоном:
Я тебе ничего не скажу
Я тебя не встревожу ничуть,
И о том, что я молча твержу,
Не решусь ни за что намекнуть.
- Я знаю, что вы разговаривали с мамой,- неожиданно сказала Люба.
- Ты угадываешь мысли на расстоянии?- Пошутил Горлов.
- Нет, просто я знаю ее. Вы женаты?
- Да, я женат и не могу сказать, что несчастлив в браке. У меня есть все, кроме одного. Бог детей нам не дал.
- Как жаль,- Люба с сочувствием посмотрела на него.- Своим детям вы бы смогли дать очень много.
- Люба, я мечтал об этом всю жизнь. Но судьба обделила меня в самом главном, что может быть у человека.
- Но вы многого добились в жизни...
- Поверь мне, все это меркнет перед сознанием того, что после тебя в этом мире останется только пустой звук – твое имя.
Собеседница отвернулась от него. Она уже догадалась, к чему клонит Василий Львович.
- Я ни на чем не настаиваю и не тороплю,- продолжил тот после короткой паузы.- Но, глядя на тебя, я чувствую надежду. Не пойми меня превратно, Люба. Никто не знает своей судьбы. И я помогу тебе в любом случае. Помогу с работой, с жильем. Мы взрослые люди и скрывать тут особенно нечего. Я хочу тебя, хочу чтобы мы были вместе...
- А вы не боитесь напугать меня напором?- Люба посмотрела на него испытующе.
- В отличие от твоей матери, я не думаю, что ты столь наивна,- ответил Василий Львович.- Но я не буду тебя торопить. Осмотрись, обдумай. Ты все поймешь сама. Я снял тебе квартиру в городе и договорился насчет трудоустройства. На отсутствие необходимых документов в отделе кадров закроют глаза. Как только ты соберешься с духом, я увезу тебя в город. Решай, Люба. Решать тебе. Не в деревне же тебе жить...
Так они и начали жить. Старики-Стрекаловы в деревне, а Люба в городе. Она на самом деле устроилась на медеплавильный завод весовщицей-учетчицей. Но работала в заводском грохоте и пыли недолго. Она быстро поняла, что Горлов готов ради нее на многое. И они сошлись без лишних слов и глупых уговоров. Потому что оба понимали, чего именно хотят друг от друга. Люба хотела жизни без проблем, как кричал об этом в день их знакомства ее горемычный дядя. А Василий Львович решил, что Люба Стрекалова подарит ему наследника.
Но спустя полгода Люба поняла, что не сможет забеременеть от него. А пути господни неисповедимы. Осенью того же года на парковке возле супермаркета она случайно столкнулась с Виталиком Забалуевым, тем самым Витей, который бил по лицу ее родителей в первый их день на родине.
- Ах ты красивая,- откровенно усмехнулся он.- А я ведь тебя искал! Люба, Люба, я так и не смог забыть тебя. Веришь?
- Нет,- так же откровенно улыбнулась меня.
- Подвезти?
- Ты ведь меня увезешь куда-нибудь, но только не домой.
- Нет, Люба,- уже без улыбки покачал головой Забалуев.- Я так не сделаю...
- Не верю, но рискну,- улыбнулась она.
- Да ты, Люба, отчаянная! Садись,- и он открыл перед ней дверь.
Так у них и пошло-поехало, как в шахматной партии. К началу зимы Люба забеременела, чем обоих любовников повергла в шок. Забалуеву ребенок был не нужен, а Горлов не мог поверить своему счастью. И в июле следующего года его мечта о наследнике воплотилась в резвом курносом малыше. Для пущей конспирации он старался не называть мальчика сыном. Эта мелодраматическая ситуация временами настолько трогала Горлова, что у него по натуре человека расчетливого и черствого на глазах наворачивались жгучие слезы. А у Любоньки к тому времени душа так переплавилась, что отправь ее на детектор лжи, она бы и его обманула. За несколько лет жизни в России эта женщина превратилась в хладнокровную бестию, которая любила только своего сына и родителей. И словно страхуясь, спала с двумя мужчинами: с бесплодным Василием Львовичем и с Виталиком Забалуевым. Но ее тоже можно понять, редкая женщина не хочет родить ребенка. Хотя, вполне возможно, что она уже в то время почувствовала дыхание будущего.
А старики–Стрекаловы так и жили безвылазно в деревне, они и документы себе справили только спустя два года. И эти годы прошли у них спокойно и мирно. Денег на хлеб и масло хватало. В деревню три раза в неделю приезжала автолавка, отоваривались в ней дряхлые старики да такие как Стрекаловы, которые из деревни не выбирались месяцами.
