Первый налет на Суэцкий канал крайне встревожил Каннингхэма. Он понимал, что с установлением прочного господства в воздухе авиации стран Оси от проводки конвоев через Средиземное море временно придется отказаться. В этих условиях для англичан было принципиально важно, чтобы все конвои, идущие вокруг Мыса Доброй Надежды и далее вверх по Красному морю с подкреплениями и грузами для армии и флота, имели возможность проходить через Суэцкий канал беспрепятственно. Александрия осталась единственной базой англичан в Восточном Средиземноморье, оборудованной для обработки больших объемов грузов.
С появлением германской авиации на Додеканезских островах, ожидалось, что одним из первых ее шагов будет постановка магнитных мин в Суэцком канале. Английские моряки постарались подготовиться к отражению новой угрозы, оснастив несколько буксиров в Порт-Саиде и Суэце магнитными минными тралами, и организовав службу наблюдения. 30 января 1941 г. немецкие самолеты действительно сбросили первые магнитные мины и канал пришлось закрыть. Его вновь открыли 3 февраля, но в тот же день и два последующих дня на минах подорвались суда, при чем одно из них затонуло в очень неудобном положении, практически перекрыв фарватер. Начались потери среди тральщиков. Ситуация становилась по-настоящему угрожающей. К 7 февраля англичане выловили 16 мин, но оставались еще другие. Движение по каналу планировалось возобновить не ранее 18 февраля, и только для судов не свыше 15.000 т. водоизмещением.
Каннингхэм рассчитывал разрешить транзит крупных судов не ранее 5 марта. Все это его ужасно раздражало. Авианосец «Формидебл» уже находился в Красном море, ожидая открытия канала. «Илластриес» и «Игл» по той же причине простаивали в Александрии, не имея возможности уйти на ремонт в метрополию и США.
10 февраля Каннингхэм вылетел на Суэцкий канал, проинспектировать его оборону и тральные силы, и обсудить проблемы с военно-морским комендантом Порт-Саида вице-адмиралом Джеймсом Пикоком. Под руководством последнего оборона канала быстро укреплялась, хотя вахтовый метод слежения за постановками мин противником показался Каннингхэму слишком расточительным с точки зрения людских ресурсов, поскольку требовал около трех с половиной батальонов английских солдат. Позднее с этой задачей хорошо научились справляться египетские войска. Тральщики действовали не слишком успешно, поэтому использовался метод, когда местоположение мины при ее сбросе устанавливалось наблюдателями, а затем точно фиксировалось с помощью подводных пловцов. Для этих целей использовались как флотские водолазы, так и арабы-ныряльщики. После этого мину либо подтягивали к одному из берегов и обезвреживали, либо взрывали там, где она стояла. Если местоположение мины не удавалось точно определить, то акваторию «пропахивали» глубинными бомбами, что давало неизменно превосходный результат.
Корпус судна, затонувшего посреди канала удалось подвинуть к одному из берегов и проход расширился. 10 марта «Формидебл» буквально протиснула через это место, имея в запасе всего по нескольку метров со стороны каждого борта. Неделю спустя «Илластриес» ушел на ремонт в США, а еще через несколько дней покинул Средиземное море «Игл». «Формидебл» появился в Александрии очень своевременно — Средиземноморскому флоту предстояло решать новые сложные задачи.
Теперь внимание англичан было приковано к Греции. Смерть генерала Метаксаса в конце января 1941 г. имела своим результатом изменение позиции греческого правительства в вопросе о прямом английском содействии. 8 февраля Греция обратилась к Великобритании с официальным запросом, может ли она рассчитывать на помощь в случае германской агрессии. Вполне определенные очертания германских стратегических планов продвижения на юг и юго-восток уже начали вырисовываться. Отчасти они определялись неудачами итальянцев, отчасти запасами сирийской и иракской нефти, о которых Гитлер, несомненно, задумывался! Итальянцы оказались очень ненадежными партнерами. Они потерпели крупное поражение в Северной Африке, и отступили с большими потерями на обоих фронтах в Восточной Африке. Не удалось им реабилитироваться и в ходе агрессии и против Албании и Греции. Несмотря на все воинственные заявления, Муссолини стоял на пороге очередной катастрофы. Люфтваффе уже включились в борьбу на Средиземном море, теперь наступала очередь Вермахта.
В середине февраля командующие родами войск на Ближнем Востоке получили новую директиву кабинета министров. Суть ее сводилась к следующему. Уэйвеллу надлежало прекратить наступление за пределы западной границы Киренаики и удерживать ее минимальными силами. Все высвободившиеся подразделения сухопутных войск и авиации следовало немедленно отправить на помощь Греции. Одновременно британское командование на Ближнем Востоке должно было подготовить и осуществить атаку против Додеканезских островов. Для обсуждения этих проблем в Каир вылетели министр иностранных дел Энтони Идеи и начальник генерального штаба Джон Дилл.
Наибольшие проблемы новая директива доставила генералу Уэйвеллу. Каннингхэм не сомневался, что флот сможет перевести в Грецию в относительной безопасности все силы, какие удастся собрать в Северной Африке. Уэйвеллу же предстояло определить минимальный размер формирований, необходимых для удержания Киренаики, продолжить наступление на двух фронтах в Восточной Африке и одновременно готовить армию для действий в Греции. Директива атаке Додеканезских островов навела Каннингхэма на мысль, что верховное командование в Лондоне живет в мечтах, совершенно оторванных от действительности. Такая операция была очень желательной, но в условиях катастрофической распыленности сил флот в одиночку решить такую задачу не мог. Помимо борьбы с итальянским флотом, Каннингхэм отвечал за снабжение Мальты и армии в Киренаике, в сотнях миль от Александрии. В условиях открытия нового фронта в Греции и переброски туда крупных сил о нападении на Додеканезские острова нечего было и думать.
По прибытии Идена и Дилла, 19 февраля в Каире состоялось совещание, на котором было решено отправить в Грецию 3 пехотных дивизии, 1 бронетанковую бригаду и несколько эскадрилий ВВС. В качестве места высадки избрали порты Пирей и Волос. Авиация и флот высказались категорически против Салоники. В дальнейшем британским экспедиционным силам надлежало закрепиться и удерживать оборонительные рубежи вдоль рек Вардар и Альякмоп.
Каннингхэм считал отправку войск в Грецию и оказание помощи этой стране правильным с политической точки зрения. Однако морские и военные ресурсы англичан в Восточном Средиземноморье едва ли соответствовали такой задаче. Он не испытывал иллюзий относительно того, что помощь, выделенная грекам, позволит им успешно противостоять серьезному вторжению немцев. Поэтому, когда решение послать туда войска было окончательно принято, адмирал сразу начал думать над тем, как флот их будет оттуда вывозить.
Каннингхэм направил пространное послание в Адмиралтейство, в котором подробно обосновал, что с появлением на Средиземном море германской авиации, он уже не сможет использовать «Формидебл» так смело и безоглядно, как «Илластриес» в те времена, когда англичане имели дело только с итальянскими ВВС. Отныне авианосцу придется принимать на борт больше истребителей за счет сокращения числа самолетов-разведчиков и торпедоносцев. Из-за этого ударная сила авианосца пропорционально сократится. Далее адмирал доказывал, что для дальнейшей успешной войны на Средиземном море следует создать структуру, подобную береговому командованию в Англии, со своей авиацией, которая должна взаимодействовать с флотом и находиться под его оперативным контролем. Эти самолеты должны действовать из стратегических пунктов на побережье, участвуя в наступательных операциях, локальной авиаразведке, борьбе с подводными лодками и авиационном прикрытии конвоев. Такими стратегическими пунктами для авиации берегового базирования могут послужить Мальта, Крит. Киренаика и Эпир на западном побережье Греции. Каннингхэм напомнил, что Мальта уже используется подобным образом, поскольку там оставлена эскадрилья палубной авиации с поврежденного «Илластриеса». Вторая такая эскадрилья направляется на Крит, но нужны еще дополнительные самолеты.
