Первый морской лорд со своим штабом прибыл на борт «Термаганта» в 6 утра, и эсминец немедленно отбыл в Дувр. Когда некоторая часть пути была пройдена, обнаружилось, что свой портфель с копией договора о перемирии Уэмисс забыл в Париже. Что еще хуже, там же осталась и адмиральская бритва. Пока первый морской лорд брился бритвой Каннингхэма, его адъютант капитан I ранга Дж. Р.Марриот и офицеры генерального морского штаба прятались по разным закоулкам эсминца, стараясь не попадаться «шефу» на глаза. Уэмисс в силу своего аристократического происхождения и воспитания, вообще-то, слыл человеком сдержанным, но если его сильно одолевали бытовые неурядицы, можно было легко убедиться, что за долгие годы морской службы у него накопился богатый словарный запас.
В следующий раз, опять же из Булони в Дувр, пришлось перевозить самого премьер-министра Великобритании Дэвида Ллойд Джорджа. В Ла-Манше бушевал шторм с сильнейшим юго-восточным ветром. Каннингхэм настоятельно советовал главе кабинета не входить в море той ночью, поскольку высадка обещала быть очень проблематичной, но Ллойд Джордж остался непоколебим. В течение всего этого жуткого перехода, длившегося 5 часов, премьер-министр лежал на койке в командирской каюте и читал «Дэйли Кроникл». В Дуврской бухте творилось такое, что «Термагант» не смог пришвартоваться ни к одному из причалов и стал на якорь с подветренной стороны мола. За премьер-министром выслали специальный катер. Поскольку эсминец раскачивало со страшной силой, высадка официального лица превратилась в непростую проблему. Сначала на катер спустились пять матросов, чтобы внизу страховать сход главы правительства по шторм-трапу. Каннингхэм попрощался с ним и сказал, что по команде «пошел» Ллойд Джорджу следует сделать шаг вниз, а дальше все получится само собой. Надо сказать, что Ллойд Джордж держался с большим самообладанием и в точности выполнил все команды.
Окончание Первой мировой войны поставило военно-морские силы Великобритании перед проблемой радикальных сокращений. К концу 1918 г. британский флот насчитывал в своем составе около 1300 боевых кораблей, суммарным тоннажем в 3.250.000 т., что примерно было равно суммарному тоннажу военных флотов всех остальных стран вместе взятых. По основным классам боевых кораблей ВМФ Великобритании насчитывал 42 дредноута и линейных крейсера, 28 линейных кораблей дредноутного типа, 4 авианосца, 120 крейсеров, 527 эскадренных миноносцев и 147 подводных лодок. На этих кораблях служили 438.000 матросов и офицеров.
Содержать такую гигантскую военную машину нация была не в состоянии. Впрочем, в мирное время необходимость в таком огромном военном флоте отпадала. В составе флота оставалось множество устаревших кораблей, утративших свое военное значение, не требовавших значительных средств на содержание. Вскоре после окончания войны на слом пошли 38 линейных кораблей (не только додредноутного типа, но и вполне современные дредноуты, не прослужившие и 10 лет), 89 крейсеров, большое количество миноносцев, подводных лодок и вспомогательных судов. Личный состав флота сократился до 156.000 человек, т. е. почти в 3 раза. Почти все судостроительные программы военного времени были свернуты.
Каннингхэм с его послужным списком сокращений мог не опасаться. 20 февраля 1919 г. вслед за высокой бельгийской наградой он получил наградную пряжку к орденской ленте «За Отличную Службу» за действия в составе Дуврского патруля. Его знали лично и относились к нему с большим уважением многие высокопоставленные адмиралы. Пресса величала его не иначе как «Дарданелльский супермен». За пределами морской службы он практически не имел друзей и каких-то других интересов. Практически все время, за исключением редких отпусков, он жил на корабле, даже когда имелась возможность жить на берегу. В свои 36 лет Каннингхэм вел почти монашеский образ жизни. Его переписка тех лет не содержит ни единого намека на романтическую связь или близкую дружбу с какой-либо конкретной женщиной. К радостям семейной жизни он приобщался, так сказать, опосредованно, через общение со своими племянницами, которых он очень любил и опекал.
В начале 1919 г. служба Каннингхэма на «Термаганте» подошла к концу. Он попросил разрешения перейти на эсминец заграничной службы и 1 марта получил назначение на «Сифайер». отправлявшийся в Китай. «Сифайер» принадлежал к серии эсминцев типа «S», вступивших в состав флота в начале 1918 г. По размерам он несколько уступал «Термаганту», но превосходил его в скорости хода. Каннингхэму очень хотелось побывать на Дальнем Востоке, но его мечтам так никогда и не суждено было сбыться. Приняв командование «Сифайером» в Порт-Эдгаре, он узнал, что его эсминцу предстоит отправиться в Балтийское море, где возникли «политические осложнения», связанные с новообразованными независимыми государствами — Эстонией, Латвией и Литвой.
В коридорах власти Лондона считали необходимым обозначить свое военное присутствие в этом регионе из соображений престижа и неких высших геополитических интересов. «Английские силы, как бы малы они ни были, должны оставаться в балтийских водах даже в течение зимы, поскольку они наверняка потребуются для защиты и оказания содействия прибалтийским государствам. Отказ в их просьбе неизбежно приведет к падению престижа Великобритании в глазах этих государств». Проще говоря, война для Эндрю Каннингхэма еще не закончилась.
Первоначально Адмиралтейство сочло возможным выделить для операций в Балтийском море легкий крейсер «Кюрасао», лидер эсминцев «Шекспир» и 4 однотипных эсминца — «Сифайер», «Скотсмэн», «Скаут» и «Си Беар». Командовал соединением контр-адмирал Уолтер Кауан, поднявший свой флаг на «Кюрасао». Этот маленький, сухонький человечек считался, наряду с Роджером Кейсом, самым отчаянным сорвиголовой среди всех английских адмиралов времен Первой мировой войны, готовым на любые авантюры. В годы войны, в том числе во время Ютландского сражения, Кауан командовал линейным крейсером «Принсес Ройял» и считался «человеком Битти». Когда Битти стал командующим Флотом Метрополии, а затем и первым морским лордом, Кауан также «пошел в гору». Не удивительно, что в самый разгар тотальных сокращений и увольнений Кауан получил под свою команду целую эскадру и поручение выполнить «деликатную миссию» в Балтийском море.
По пути эскадра Кауана зашла в Осло, куда «Кюрасао» доставил несколько миллионов фунтов стерлингов золотом. Затем был Копенгаген, запомнившийся трогательными демонстрациями союза с дружественными датчанами. Наконец, «Кюрасао» в сопровождении «Сифайера» и «Скотсмэна» взял курс на Либаву. По пути корабли попали в густой туман, но это не обескуражило бравого адмирала, который, несмотря на сложные навигационные условия в незнакомых водах, нашпигованных минами, приказал держать скорость 22 узла.
В новообразованных прибалтийских государствах сложилась весьма сложная политическая ситуация. Согласно Брест-Литовскому мирному договору, заключенному между Советской Россией и Германией, Латвия, Литва и Эстония получали независимость. 18 ноября 1918 г. Великобритания де факто признала правительство независимой Латвийской Республики и начала снабжать его деньгами и оружием. Однако, несмотря на окончание войны, на территории прибалтийских государств продолжала стоять огромная германская армия под командованием генерала Рудигера фон дер Гольца. Гольц. как и все немецкие военные, уязвленный до глубины души унизительным поражением Германии, втайне лелеял надежду основать в Балтии форпост германизма на востоке. С его помощью балтийские бароны — крупные землевладельцы немецкого происхождения — создавали вооруженные формирования, практически неотличимые от германской армии. Они оказывали ожесточенное сопротивление новому латышскому правительству и в этом им помогал фон дер Гольц, правда, в таких пределах, которые не позволяли ему выходить за рамки нарушения перемирия с Антантой. Если добавить сюда Белую армию генерала Н.Н.Юденича и Красную Армию, которая воевала против всех и уже вела наступление в Эстонии, картина получалась почти полной.
