Все эти представители титулованной знати обладали большим авторитетом, высоким происхождением и значительным влиянием на политические и военные дела того времени. Для того чтобы ответить на этот вопрос, нужно обратиться к генеалогии, вернее, к её восприятию в ту эпоху. Московская династия Рюриковичей была одной из ветвей этого огромного рода. Однако, приняв царский статус, семья московского государя поднялась среди своих более отдалённых сородичей на недосягаемую высоту. Рюриковичи не воспринимались больше единым родом – была царская династия и её подданные, даже титулованные родственники. В этом смысле особенное значение имело родство или даже свойство собственно с царской семьёй, а не происхождение с ней от пусть и одного, но весьма отдалённого корня. Родство и свойство с потомками Ивана III, составившими великокняжескую – царскую династию России, обусловило и высокое положение при дворе князей Мстиславских, Черкасских, Бельских, «царя» Симеона Бекбулатовича, и избрание на царский престол брата царицы Бориса Фёдоровича Годунова. Земское правительство России, возглавившее освобождение Москвы и представлявшее «Московское государство» в лице князей Д.Т. Трубецкого и Д.М. Пожарского «с товарыщи», ориентировалось на возвращение ко временам последнего законного царя – Фёдора Ивановича. Именно эта личность считалась символическим ориентиром, воплощением золотого века, с окончанием которого началась Смута и появились незаконные, избранные цари. Достаточно сказать, что это правительство возобновило монетную чеканку с именем царя Фёдора, к тому времени 15 лет как покойного.

Призвание Михаила Фёдоровича на царство. Художник А.Д. Кившенко. 1880 г.

Необходима была фигура, которая бы могла олицетворять собой возвращение к этой прерванной преемственности – династии последних московских Рюриковичей. Такой фигурой и оказался Михаил Фёдорович, ведь он был двоюродным племянником Фёдора Ивановича, т. е. ближайшим родственником последнего «законного» царя. Здесь происхождение по мужской линии от рода Романовых оказывалось менее важным, чем родство с московской царской семьёй через царицу Анастасию. Недаром в официальной документации времён первых царей из новой династии царь Фёдор Иванович наряду с патриархом Филаретом считался «отцом» царя Михаила. Так «боковое» родство сглаживалось, и Михаил Фёдорович оказывался своеобразной «реинкарнацией» царя Фёдора, символом возвращения к старым традициям, «добрым временам». Люди надеялись, что Михаил вернёт покой и умиротворение на Русскую землю.

Выбор Земского собора был очень удачным. Собор принёс присягу Михаилу и его потомкам «в роды и роды и во веки». Посольство, возглавлявшееся рязанским архиепископом Феодоритом, келарем Троице-Сергиева монастыря Авраамием Палицыным и Ф.И. Шереметевым отправилось в Костромской уезд. Между тем, узнав об избрании Михаила, поляки попытались убить его, но староста села Домнина Иван Осипович Сусанин спас своего боярина. Михаил с матерью укрылись за прочными стенами Ипатьевского монастыря под Костромой. Туда и приехало посольство. Михаил и Марфа согласились принять призыв Собора после очень долгих уговоров. Судьба прежних выбранных царей Бориса Годунова и Василия Шуйского была слишком хорошо памятна им. Михаил не хотел принимать власть также и по причине полного разорения страны, на себе испытав всю тяжесть Великой Смуты. Наконец послам удалось убедить юношу и его мать.

Путь в Москву занял полтора месяца. Во время этой поездки к новому царю стекались толпы людей, просивших защиты и милости.

В наследство Михаилу Фёдоровичу досталось разгромленное и опустошённое государство, и на его плечи легли заботы по его восстановлению. Новому государю удалось закончить войны с Речью Посполитой и Швецией, подавить очаги внутренней Смуты. Он правил, опираясь на широкую поддержку «всей земли»: в первые десять лет царствования Земские соборы заседали почти беспрерывно. После возвращения из плена большую роль в государственном управлении начал играть его отец – патриарх Филарет. Сам царь был «кротким и крови нежелательным», «добр, тих, смирен… всех любил, всех миловал и щедрил».

В 1616 году в невесты Михаилу была выбрана юная Мария Ивановна Хлопова. Царскую невесту поселили во дворце и даже нарекли царицей с именем Анастасии (в память о первой жене Ивана Грозного). Вместе с ней ко двору прибыла и её многочисленная родня. Но внезапно девушка заболела, в течение нескольких дней у неё была частая рвота. Осмотревшие её придворные доктора назначили лечение, надзор за которым было поручено осуществлять двоюродным братьям царя Борису и Михаилу Салтыковым. Состояние Марии не улучшалось, и Салтыковы сообщили царю, что болезнь очень опасна, препятствует деторождению и потому Хлопова не может стать женой царя. Родственники невесты якобы нарочно скрыли «порчу» девушки, чтобы занять при дворе ведущее положение. Для решения вопроса был собран Земский собор, который постановил лишить Марию звания царской невесты и сослать в далёкий Тобольск. Позже её перевели в Верхотурье, а затем в Нижний Новгород. Когда в Москву вернулся Филарет, он решил навести справки о состоянии здоровья бывшей царской суженой. Выяснилось, что Хлопова находится в полном здравии, а рвота происходила оттого, что, оказавшись во дворце, она слишком злоупотребляла различными сладкими яствами. Специальная комиссия выяснила, что Салтыковы специально обманули царя, за что и поплатились лишением имущества и ссылкой. Но Хлопова так и не стала царской женой, вероятно, этому воспротивилась мать Михаила Марфа, обиженная опалой своих племянников. Ещё раньше предпринимались попытки женить Михаила на иностранных принцессах из Дании и Швеции, но они окончились безрезультатно. Пришлось снова выбирать из русских девушек. Царицей стала княжна Долгорукова, происходившая из древнего рода потомков черниговских князей – Рюриковичей. Но уже на следующий день после свадьбы она занемогла и, проболев три с лишним месяца, умерла.

Новая женитьба состоялась через год. Для смотрин привезли 60 красавиц из знатных семей. В полночь Михаил вместе с матерью обошёл спальни девушек, но приглянулась ему одна из прислужниц – дочь мещовского дворянина Евдокия Стрешнева. Она и стала русской царицей. По легенде, весть о выборе царя застала отца невесты за полевыми работами. Поселившись во дворце, он продолжал вести скромный образ жизни. Скромностью отличалась и царица Евдокия. Она была далека от борьбы политических «партий» при дворе и интриг. Семейная жизнь царя оказалась счастливой.

Свадебный пир. Из Книги о бракосочетании царя Михаила Фёдоровича с девицею Евдокиею Лукьяновною Стрешневой. Конец XVII в.

О здоровье Михаила Фёдоровича существуют противоречивые мнения. Так, многие историки изображали его болезненным и хилым человеком, но, судя по всему, в молодости он был довольно крепок – в одиночку ходил с ножом и рогатиной на медведя, совершал долгие пешие паломничества по монастырям. Однако начиная с 1627 года страдал от болезни ног, кроме того, был близорук и пользовался очками. В конце жизни здоровье его подорвали государственные неурядицы: затянувшиеся переговоры о женитьбе старшей дочери, появление в соседних державах претендовавших на русский престол самозванцев… Весной 1645 года Михаил занемог какой-то желудочно-кишечной болезнью и умер в три с четвертью часа ночи с 12 на 13 июля 1645 года, а по современному счёту в начале одиннадцатого ночи 12 июля, то есть в день своего рождения. Кончина его была тихой: царь умер, «яко неким сладким сном усне».

27.02.1617 г.

– Столбовский мир со Швецией. Россия отрезана от Балтийского моря.

1617–1618 гг.

– Поход польского войска на Москву. Спасение столицы князем Д.М. Пожарским.

1.12.1618 г.

– Деулинское перемирие с Польшей на 14,5 лет.