Итак, две и.с.о. в имеемости относительной скорости. Согласно СТО, описанности ими друг друга взаимообратны и равноправны. Ну, то есть, выстроенность одною своей относительности к другой − полностью равноправна с такой же по виду выстроенности той другою своей относительности к первой. Согласно же теории, опирающейся на "новый эфир", взаимоописанности и.с.о., непокоящихся друг относительно друга, как раз неравноправны. Справедливость чего мы и пытались всячески продемонстрировать.
И под занавес этого блока кратко всё резюмируем − в неупотреблявшихся доселе смыслоформах, что полезно. Преобразование движения, дающее релятивистские эффекты, называется преобразованием Лоренца, а не преобразованием Эйнштейна, то есть последний лишь подсоединился: заново вывел, исходя из своих вводных, да физически страктовал полученные математические выражения. В двух моментах − поспешно. Первый момент поспешной физической трактовки − абсолютизация относительности одновременности. Второй же то, что можно назвать полной обратимостью движения и.с.о. друг относительно друга. Математически полная взаимоперерасчётность и.с.о. в преобразовании Лоренца − не имеет физического наполнения, вопреки Эйнштейну как автору физической истолкованности тех преобразований. Сказать иначе, математическая взаимозаменность инерциальных систем отсчёта, движущихся друг относительно друга, когда каждая с равным основанием может считаться покоящейся, а вторая "берёт на себя" всю "совместно изготовляемую" изменяемость расстояния между ними, − такое в ранге физического принципа есть ложность, игнорирующая существование эфира. Существование его в ипостаси целостного пространства, прежде всего.
Принцип относительности допустимо понимать лишь как одинаковость формы физических законов в инерциальных системах отсчёта, имеющих друг к другу не равную нулю относительную скорость, отчего физические эксперименты, проводимые в пределах любой из таких систем, выступают обращаемостью к одному и тому же (ну, к той единой форме физ. законов), а потому и не могут сказать, в какой из тех систем ты находишься. Вот и всё, а не в той степени расширительности, какую незаметно взял Эйнштейн: что происходящее с одной системой с точки зрения другой − есть то же самое, что происходящее с той другой с точки зрения уже первой. Нет, оно-то так, но в том-то и фишка, что точка зрения одной из систем тут неизбежно ложна, то бишь та система пребывает в иллюзивности касательно своей товарки! Одинаковость точек зрения у систем лишь на самих себя − вот что есть принцип относительности по-настоящему. А вовсе не одинаковость точек зрения на других. У каждой на каждую из прочих − на том основании, что они тоже, мол, инерциальны, как и она сама. Ну и добавить, что точка зрения системы на саму себя − это, считай, точка зрения её на физические законы, как неизменность для всех систем в ней подвизующиеся. Отчего и получается, что все и.с.о. видят в себе одно и то же.
И в конце этих разговоров о принципе относительности уместным − из-за наговоренного − начинает выглядеть расширенный принцип относительности: распространяющиеся на мат. тела законы природы − в своей форме независимы и от параметров неравномерного прямолинейного движения тел, а не только от выраженности равномерного прямолинейного, − другое дело, что когда (и если) их постигаешь из положения неравномерного, то выйти на них (как продекларированную инвариантность) на ступень труднее.
Всё наговоренное также дало понять, что СТО – внутренне противоречивая теория. В порядке неё что? Постулатом вводят инвариантность скорости света от систем отсчёта (почему-то постулатом – при инвариантности той как экспериментальном факте от Майкельмона – Морли!), и хоть через постулат, но её имея, в отталкиваемости от её факта вторично выводят преобразование Лоренца (которое сам Лоренц до того вывел "под другим соусом", а именно – в задавшести условием, чтоб уравнения электромагнитной волны сохраняли свой вид при переходе в любую возможную ИСО). Выводят это преобразование, чтоб затем страктовать его как абсолютизированность относительности, исключающую абсолютную систему отсчёта для мира, меж тем молчаливо (ну, невыговариваемо!) имея свет именно в качестве такой системы, то есть – противореча самим себе.
Многопосылочные построения детей – в неизменности внутренне противоречивы. Не умеют просто дети ещё сводить концы с концами – при умствовании врослого уровня. И коль скоро СТО как раз внутренне противоречива – стала такой, не сумев свести концы с концами в вопросе соотносимости инерциальных систем отсчёта, – то мы и отмечали в своё время, что она – с элементами инфантильности.
И далее! Все внутренне противоречивые теории – лишь частично правильны, если можно так сказать. То есть, в чём-то приводят к верным следствиям, а в чём-то к неверным. Ну, это просто в логистике есть та непреложная смыслопосылка, что у внутренне противоречивых построений среди верных следствий обязаны возникать и неверные, а также следствия, приводящие к парадоксам. И в случае СТО – неверно следственное утверждение относительности одновременности, а предвосхищаемый логистикой парадокс – это парадокс близнецов.
Давно, по выходе из юности во взрослость, мне пришла в голову следующая смыслоформула: Земля притягивает предметы потому, что течёт время.Тогда эта формула казалась мне чем-то, у чего нет дна. Теперь же, в опоре на уже наговоренное, можем подступить к ней в поисках того дна.
В том наговоренном прежде прочего напрашивается вопрос: а какое же конкретно пространственное изменение не замечаем, чтоб незамечаемость та оборачивалась характерным ощущением "текущести" при субъективном феномене времени? Можно предполагать, то как раз прирост пространства, являемый расширительностью Вселенной (ну, и являющий ту расширительность − то две стороны одной медали). И поскольку сей прирост обусловливает планетарную гравитацию, то и получается та наша смыслоформула. Вот так.
Прирост пространства − не единственный, но главный поставщик ощущенческого фантома "бег времени". Пространственные изменения вокруг нас − неподвижных! − непрерывно происходят, прямоощущенчески замечать мы их подспудно отказываемся (ничего не делаем ведь, чтоб психораспространяться по четвёртой миромере!), оттого постоянно имеем принудительную непрямую ощущенческозамеченность, предстающую тем пресловутым временны́м "бегом".
Итак, главный, но не единственный поставщик. Ибо прирост пространства, ежели брать в предельной непосредственности, связан только с четвёртой миромерой, тогда как вообще − мир бесконечномерен. И за счёт каждой из этих мер, не считая первых уже четырёх, что-то там касательно нас тоже происходит − нами, естественно, замечаемое уж никак не более, чем пространствоприрастаемость со "стороны" четвёртой меры. Происходит, тем внося свою лепту в общий ощущенческий фантом, владеющий нами. С тем, однако, что "парциальное давление" каждой следующей квазипространственной меры − меньше в этом фантоме, чем предыдущей, с асимптотическим приближением к нулю по возрастании числа берущихся мер до бесконечности. Ну, в смысле, лепта в общем ощущенческом фантоме от квазипространственной мерности всё большего номера − всё меньше. Со сходящестью на нет.
Можно также сказать, что пространство вообще не имеет никакой мерности. Это и его бесконечномерность − просто "две стороны одной медали". Заставляет его быть мерным наша психосила. Которая ведь вполне может быть и не пущена в ход: тогда-то оно и не будет иметь для вас ни одной меры (а тем фактически и существовать для вас не будет, как таковое лишь маяча в качестве голой возможности). Будь же ваша психосила бесконечно велика, и вся пущена в ход на стезе мерностного разворота мира (ну, в смысле, на проявляемость вами себе пространства − "изготовлением" его мерностей: сначала первых трёх, обычных, а затем последующих квазипространственных), так мир явился бы вам бесконечномерным.
