Поскольку в стегаче было не холодно, я свернула одеяло в валик, положила его под голову и, вытянувшись на полу, попыталась удобнее устроиться. Металлические части доспеха приглушенно лязгнули, когда стала укладываться. Да уж! Никогда не думала, что буду спать вот так, то есть в казематах у гномов, не снимая при этом брони. Странно, но особых неудобств это телу не доставляло, видимо, оно было привычное. В голову тут же полезли разные мысли, одно за другим стали прокручиваться события сегодняшнего дня. Неожиданно накатила паника, и я, стараясь подавить ее, стала глубоко и размеренно дышать. Нужно было отрешиться от всего, успокоиться, расслабиться, иначе ни к чему хорошему это не приведет. Вдох-выдох, вдох-выдох, мерно, отрешенно… Страх отступил, сменившись чувством расслабленности и одновременным ощущением, что я стала похожа на сжатую пружину, готовую в любой момент отреагировать на атаку или нападение, и это не является для меня странным. Постепенно возникла уверенность, что ничего особого не произошло, все в порядке, так и должно быть.

Свет. Тень. Мне куда-то надо. Кого-то зову…

Удар на щит. Подсечка. Замах, поворот, добила…

Новый отскок. Натужное: «Хе-ек!» – клевцом…

– Смерть воссоединится с тобой, призывая…

Омерзение. Торжество. Вновь: разворот – замах – доворот – зацеп…

Проснувшись рывком, явно по привычке кинула руку на рукоять, однако оружия не было. Броском вскинула себя на ноги, приняла защитную стойку… И только потом осознала, что сделала.

Вот это рефлексы! Нет, это точно не мое поведение. Вновь опустившись на пол, нащупала одеяло, легла и начала анализировать случившееся. Выходит, что, став такой, я в довесок получила нечто – пока назову это способностями. Я получила способности, о которых ничего не ведаю, но в бессознательном состоянии они проявляют себя. Интересно, какие еще открытия меня ждут? Попыталась прислушаться к себе – вроде ничего необычного, все так, как всегда. Хотя нет. Не совсем. Что-то просилось изнутри. Вертелось на языке. Набрав полную грудь воздуха, неожиданно для себя прошептала:

– Пусть свет непрестанный светит.

И от этих слов на меня нахлынули радость, уверенность, внутренняя сила, спокойствие… Это невозможно описать, но… Попробовала порыться в памяти, в попытке понять, что же именно я такое сказала, но безуспешно. Ладно, и на том спасибо. Теперь хоть знать буду, что если припрет сказать что-нибудь этакое, то сильно удивляться не стоит.

Я резко дернулась, услышав отдаленный звук, но тут же успокоилась, узнав шаги черноволосого. Та-ак, день открытий еще не закончился… Однако размышлять времени уже не было, оказывается, наступило утро и за мной пришли, чтобы отвести к загадочному советнику. Эх! А я ведь так и не знаю, что должна ему говорить. Я вообще ничего не знаю!

Показался гном, неся в одной руке факел, а в другой какой-то сверток.

– Не спишь? – бросил он, устанавливая факел в держатель. – Хорошо. Сейчас сюда придут Норри с Дарином. Мы решетку поднимем, не вздумай шалить. Вчера, когда мы были растеряны, ты еще могла что-то сделать, но сейчас свой шанс упустила. Ясно?

Он меня что, запугивает?! Но я кивнула.

– Молодец. Это тебе все к тому говорю, чтоб чего лишнего не сделала. Поняла?

Я вновь кивнула, хотя от этих слов мне стало неуютно. А гном, просунув сверток через решетку, бросил его на пол.

– Плащ надень, чтоб все чин по чину было. Я не Норри – это он, как мастер, за тебя поручился, а по мне – еще пару стражников для надежности привести следовало бы.

– Глупостей не будет, – произнесла я слегка севшим голосом.

Ох ты ж! А голосок-то у меня под стать телу: низковатый, с хрипотцой и явно ощутимым металлическим придыхом.

– Заговорила? – вскинул бровь черноволосый. – Вот и славно. Значит, Норри поблагодарить сможешь.

– Поблагодарю, – сухо бросила я.

Не люблю, когда на меня давят; дома такого обращения терпеть не могла, а в этом теле, похоже, и подавно. Гном, не обращая внимания на мой тон, куда-то отошел и тут же вернулся, неся в руках цепи, к концам которых были приклепаны полукольца. Кандалы? На меня, что ли?!.. Ну, знаете ли!

А он положил их у противоположной стены и вновь утопал. Вид оков меня не обрадовал, а если точнее сказать – привел в подавленное состояние. Не желая смотреть на цепи, я подошла к брошенному гномом свертку и, подняв, развернула его. Это оказался плащ серого немаркого цвета с вышитым на левой стороне стилизованным мечом, заключенным в круг. Символ всколыхнул во мне что-то знакомое. Попыталась ухватиться за образ, но он, мелькнув, растворился. Похоже, мне предстояло очень многое узнать. Только вот лучше бы эти знания приходили побыстрее, а то чует мое сердце: в жестком мире клинка без них не выжить. Размажут в первой же серьезной передряге, как масло по хлебу.

Черноволосый вернулся, с трудом волоча за собой наковальню. Так они что, еще и наглухо меня заковывать собрались?! Не позволю! Ожесточенно стиснув челюсти, чтобы не сказать чего лишнего, я принялась возиться с плащом. Послышались голоса, к камере подошел кто-то еще. Подняв взгляд, я увидела гномов, что привели меня сюда, – Норри и Дарина. Оба были одеты в добротные, можно даже сказать, парадные куртки или, как окрестила про себя, камзолы, из-под расшитых воротников которых выглядывали стоячие вороты рубах. На поясах, украшенных металлическими пряжками искусной чеканки, висели небольшие молоты, тоже покрытые орнаментом. У Норри молот был больше и узор на нем богаче; видимо, молот здесь является символом статуса или знатности.

С трудом справившись с хитрой застежкой плаща, я подошла к решетке.

– Мастер Норри, – обратилась к старшему, – благодарю вас за снисходительное отношение, но заковывать себя в кандалы не дам. Могу пообещать не причинять вреда ни одному гному, если только он не будет причинять вреда мне, – и неожиданно добавила: – Даю обет, кой преступить не в силах.

На что тот крякнул, огладил бороду, но, покачав головой, сказал:

– Нерушимыми клятвами разбрасываешься, девочка. По правилам, тебя еще вчера следовало бы заковать, но мы пожалели, слишком потерянной выглядела. К тому же сразу выяснилось, что ты клиричка, а я, в отличие от некоторых, добро помню. – Он бросил косой взгляд на стоящего рядом товарища. – Теперь извини, порядок есть порядок. Хочешь не хочешь – руки подставляй. Давай по-хорошему, иначе стражу придется звать, а они у нас сама знаешь какие.

Я бросила хмурый взгляд на гнома и, просунув руку меж прутьями, опустила на придвинутую вплотную к решетке наковальню. Черноволосый принес раскаленную жаровню, на углях которой рдели уже заготовленные штырьки. Поднял с пола цепь и надел на мою руку разомкнутый железный браслет. Соединил его концы, ловко вставил раскаленную клепку и двумя ударами расплющил ее. Затем плеснул из кружки на пока еще багровый металл. Вода зашипела. Подергал браслет, свободно висящий у меня на запястье, проверил, крепко ли держится, а потом буркнул:

– Другую.

Я с каменным от гнева лицом чуть убрала в сторону закованную руку и протянула вторую. Мастер Норри и другой гном стояли и спокойно наблюдали за работой чернявого. Когда все было закончено, я втянула соединенные цепью руки и, разведя их в стороны, подергала, как бы проверяя на прочность. Свободы мне оставили всего ничего – чуть больше тридцати сантиметров.

– Ноги будем? – поинтересовался у мастера черноволосый гном.

После этих слов я со злостью посмотрела на него.

– Нет, если клиричка повторит клятву, – качнул головой Норри.

Я же смолчала, с трудом задавливая в себе желание послать их подальше.

– Иначе позовем стражей, – предупредил меня Дарин, оглаживая ручку молота.

– Пока я нахожусь с вами, не причиню вреда ни одному гному, если гном не причинит его мне. Даю обет, кой преступить не в силах, – нехотя выдала я, чуть подкорректировав текст из вредности. Теперь, чтобы я не начала буянить, им постоянно придется находиться возле меня.