Сын простого крестьянина, Паскуаль родился в Горде. Он относился к тому типу странных людей, которые изредка попадаются среди сельских жителей. Человек низкого происхождения, он благодаря длительному пребыванию в городе и кое-какому образованию резко отличался от окружающей толпы односельчан. Ему было двадцать пять лет от роду, но жил он довольно прилично, передав оставленное ему отцом имение в аренду фермеру, чтобы не заниматься хозяйством самому. Он слыл за ученого и поэта, ибо жители нередко встречали его в поле одного, с книгой в руках. Знали также, что он написал одну или две ставшие знаменитыми в Провансе песенки, за что и получил кличку «Стихоплет», под которой был известен более, чем под своим настоящим именем.

Во всяком случае это была чувствительная и мечтательная натура, полная воодушевления и огня. Его любили все и открыто признавали, что он стоит гораздо выше людей, среди которых ему суждено жить. За это любила его Марго или за красоту его? Кто знает! Он был действительно красив, молод, здоров и отважен, но что полюбилось ей в нем, он и сам не знал.

Известно одно: он прожил в душевном спокойствии со свободным сердцем до двадцати четырех лет, как вдруг полюбил Марго. Долго хранил он от всех тайну своего сердца. В течение многих месяцев Марго не знала ничего об этой любви, несмотря на то что он часто бывал на ферме и видел предмет своего обожания. Однажды вечером, на одном из сельских праздников, когда, надеясь быть замеченным ею, он украдкой бросал влюбленные взгляды на Марго, ему показалось, что она подзывает его к себе. Смущенный, бледный, в трепете приблизился он к ней, и они обменялись следующими словами.

– Вы меня любите, – сказала ему Марго, – не отпирайтесь. Я угадала?

– Вам неприятно это? – спросил он ее.

– Нисколько, – ответила она ласково. – Приходите завтра вечером на ферму, к задней калитке в поле, я приду к вам.

Это было их первое любовное свидание. Ослепленный неожиданным счастьем, упоенный ее признанием в любви, он и не подумал обратить внимание на несколько грубую форму, в какой оно было сделано. Марго предоставила ему говорить, сколько он хотел. Еще ни одна молодая девушка не слышала такого красноречивого объяснения в любви. Он говорил с ней так, как могут говорить только поэты, на том ласкающем слух провансальском наречии, где каждое слово подобно образу, каждое выражение исполнено прелести.

– Готовы ли вы жениться на мне? – спросила она, спокойно выслушав его страстные речи.

– Как! Вы хотите этого?

– Да, если вам это удастся. Поспешите забрать меня из этого дома, где я так несчастна.

– Несчастны? Вы? По какой причине? Из-за чего несчастны?

– Я все расскажу вам позднее, – ответила она, вытирая слезы. – А сейчас постарайтесь добиться моей руки. Я вас люблю и буду любить всегда!

Медленно возвращался он в Горд, его сердце было переполнено счастьем. Марго любит его, она сама призналась. Был ли кто счастливее его? Вечно одинокий, лишенный какой-либо цели в жизни, он уже воображал себя супругом этого неземного создания!

На другой день он отправился в Новый Бастид. Фермера он застал сидящим за столом вместе с женой и дочерью. Едва он вошел, как Марго немедленно исчезла из комнаты.

– Здорово, Паскуаль! – вскрикнул Риваро. – Каким добрым ветром занесло вас к нам?

Паскуаль поздоровался.

– Вы не назовете этот ветер добрым, – ответил он, – когда выслушаете мою просьбу к вам, господин Риваро.

– Чем могу быть полезен? – спросил старый фермер.

Сердце Паскуаля сильно забилось. Он чувствовал, что кровь прилила к его щекам, в глазах замелькали темные круги. Сам едва сознавая, что говорит, он открылся перед Риваро в своей любви к Марго и ее взаимности, а в заключение попросил ее руки.

– Вот этого я и боялся! – вскрикнул Риваро. – Разве я не предвидел это, жена, скажи?

Госпожа Риваро молчала, глаза ее наполнились слезами.

– Отвечайте, господин Риваро, – сказал Паскуаль. – Вам не нравится мое предложение?

– Не в этом дело, мой милый, предложение ваше вполне естественно, тем более если вас еще и заставили его сделать. Мне неприятно, но я вынужден отказать вам. Я не желаю выдавать свою дочь замуж.

Фермер произносил слова так медленно, словно это стоило ему больших усилий. Паскуаль был ошеломлен его ответом, но не сломлен.

– Так вы не хотите выдавать свою дочь замуж, господин Риваро? Это серьезно?

– Совершенно серьезно.

– Однако ей уже восемнадцать лет, я также в годах – мы подходящая пара.

– Это верно.

– Я искренне люблю ее, и мое чувство взаимно.

– Я верю тебе, Паскуаль, но повторяю: по причинам, только мне известным, я не желаю выдавать ее замуж.

В голове Паскуаля блеснула неожиданная мысль.

– А! – радостно вскрикнул он. – Я догадался, в чем дело! У меня и своего добра хватает, чтобы безбедно просуществовать двоим. Мне не нужно вашего приданого.

– Вопрос тут вовсе не в деньгах. Моя дочь будет богата – я оставлю ей состояние. Совершенно другие причины не позволяют мне выдать ее замуж.

Слова эти были сказаны тоном, который не допускал никаких возражений. Паскуаль понял это, и на лице его появилось выражение неподдельной грусти.

– Стало быть, – сказал он с тоской, – если честный человек, горячо любящий вашу дочь и ею взаимно любимый, приходит к вам с просьбой узаконить их счастье и освятить любовь, то вы без всяких причин и объяснений отказываете ему в этом?

– Да, как ни грустно мне, милый, но я вынужден отказывать. Вы именно такой зять, какой был бы нужен мне, но я все-таки настаиваю на своем решении. Иначе не должно быть.

Сказав это, фермер быстро вышел из залы, оставив несчастного Паскуаля лицом к лицу с госпожой Риваро, которая не переставала плакать во время их объяснения.

– Что это за таинственность? – вскрикнул молодой человек. – Госпожа Риваро! – с мольбой обратился он к фермерше. – Заклинаю вас всеми святыми, взываю к вашему сердцу, объясните мне: что это такое? Неужели это окончательное решение? Нет, этого не может быть!

– Он отец, – ответила она, указывая на дверь, куда вышел Риваро, – что он решил, то останется неизменным. Ради вашего счастья, дитя мое, не приходите к нам больше.

Столь странный отказ, причину которого ему не захотели разъяснить, окончательно обескуражил Паскуаля. Он так лелеял свою дорогую мечту, так сроднился с ней, что не понимал, как могли ему отказать! Ему просто необходимо было узнать побудительные причины! Если их скрывают, значит, причины эти сомнительного свойства. Вдруг ему на память пришли слова, сказанные Марго во время первого свидания с ним.

«Поспешите забрать меня из этого дома, где я так несчастна», – говорила она.

Может быть, она намекала на жестокое обращение отца. Такое предположение возмутило Паскуаля до глубины души.

– От меня скрывают истину, – произнес он, – но я узнаю ее, и виновные в несчастье Марго ответят мне за это.

– Никто из нас не виновен в несчастье Марго, – тихо ответила госпожа Риваро. – Ни отец, ни я не можем ни в чем упрекнуть себя. Мы любили ее, как могли и как обязаны были любить.

Так закончилось это объяснение. Когда Паскуаль, потеряв всякую надежду, бледный как смерть, уходил с фермы, к его великому изумлению, к нему подошла Марго.

– Отец передал мне все, – торопливо сказала она. – Он запретил мне видеться и говорить с вами. Ступайте и не показывайтесь до тех пор, пока я сама не назначу вам свидания. Не теряйте надежды.

Она подала Паскуалю цветок, который был приколот у нее на груди, и быстро скрылась, не дав ему возможности что-либо ответить.

Все это происходило за три дня до Рождества. Утром в сочельник старая Вальбро принесла Паскуалю записку от Марго, в которой та извещала, что будет ждать его сегодня на ферме во время заутрени. Паскуаль ответил, что он непременно явится.