Джеймс достал из кармана записку с адресом.

«Маллион-хаус, двадцать два, третий этаж».

Они нашли Маллион-хаус, по вонючей лестнице поднялись на третий этаж и пошли по идущему вдоль дверей балкону. Вереница дверей с табличками заканчивалась на двадцатом номере. Джеймс позвонил, и из-за двери ему на ломаном английском ответил женский голос с сильным восточноевропейским акцентом.

— Чего ты надо?

— Вы не знаете, где двадцать вторая квартира? — спросил Джеймс.

— Чего? — крикнула женщина.

— Квартира двадцать два!

— Погоди. Приведу сына.

К щели почтового ящика подошел мальчишка лет десяти. Его английский был безукоризненным.

— Двадцать второй квартиры нет, — объяснил он. — Тут на каждом этаже счет начинается заново, и везде по двадцать квартир.

— Спасибо, — горестно ответил Джеймс и отошел — Простите за беспокойство.

— Что нам теперь делать? — спросила Керри.

— Наверняка в адресе ошибка, — сказал Джеймс. — Позвоню той посреднице, через которую я получаю заказы. Она разберется.

Джеймс достал мобильник и набрал номер. Телефон жалобно пискнул, и на дисплее появилась надпись: «Нет связи». Керри попробовала позвонить со своего телефона — то же самое.

— Черт! — выругался Джеймс. — В этой глуши даже телефонные сигналы не принимаются.

Керри выглянула с балкона.

— На автобусной остановке есть таксофон, — сообщила она.

Джеймс проследил ее взгляд.

— Ставлю миллион против одного, что он не работает.

Но больше ничего не оставалось, так что они пошли проверять. Таксофон был уничтожен под корень. Ни стекла, ни трубки, ни кнопок — только обгорелая масса.

— Жуткое местечко, — вздохнула Керри. — Как ты думаешь, нам разрешат позвонить из бильярдного клуба?

— Я бы не стал рисковать, — сказал Джеймс. — Скорее нам перережут там глотки.

— Что предлагаешь? — спросила Керри.

— Давай отсюда выбираться. Вызвать такси мы не можем, так что придется ждать автобуса. Доберемся до города — там и телефоны заработают. Позвоню и выясню, в чем дело.

Они побрели к автобусной остановке. Керри посмотрела на расписание.

— Ходят по одному в час, — сказала она. — И предыдущий ушел только что.

Машин почти не было. Ребята уселись на тротуар около остановки. Керри сорвала одуванчик, пробившийся из трещины в асфальте, и принялась вертеть его в руках.

— Как ты думаешь, тебе влетит от БГМ? — спросила она.

— У меня остался листок с неправильным адресом, написанным почерком Келвина, так что с меня взятки гладки.

— Случится же такое… — проговорила Керри.

Джеймс кивнул.

— Особенно как подумаешь, сколько стоят эти наркотики…

— На эти деньги можно купить неплохой дом.

Джеймс хихикнул.

— Может, сделать ноги?

— Классно у тебя это получается — мгновенно вычислять в голове, — Керри явно решила сменить тему.

— Я это умел с детского сада, — сказал Джеймс. — Моя мама возглавляла большую банду, грабившую магазины, и заставляла меня делать расчеты: кто, кому и сколько должен, кому сколько надо заплатить.

— И она никогда не попадалась? — спросила Керри.

Джеймс покачал головой.

— Ни разу. Но когда я был маленький, мне все время снились кошмары — будто приходит полиция и уводит маму и Лорин. Однажды Джуниор обмолвился о том, что его отец рано или поздно попадет в тюрьму. Он сделал вид, будто шутит, но я видел, что его это тревожит. Я вспомнил, как это было со мной, и почувствовал, себя подлецом — ведь мы используем его, чтобы упечь его отца за решетку.

— Наверно, у каждого негодяя есть люди, которые его любят, — сказала Керри.

Ребята глядели на закат. Время тянулось невыносимо медленно. Когда загорелись уличные фонари, Джеймс посмотрел на часы.

— Автобус скоро придет, — сказала Керри.

Из бильярдного клуба вышли три парня и направились прямо к ним. Один из них был громила лет двадцати с лишним, с бородой и длинными курчавыми волосами. Двое других — скинхеды лет восемнадцати-девятнадцати, может быть, братья. Бледные, как привидения, с тощими руками и ногами. Мимо и раньше проходили местные обитатели, но при виде этих ребят Джеймс и Керри сразу насторожились.

Скинхед, который повыше, остановился возле Керри.

— Автобуса ждешь? — спросил он.

— Да, — ответила Керри и встала. — Для того обычно люди и приходят на остановки.

— А я думал, ты ждешь парня вроде меня, чтобы пришел и приласкал тебя.

Тот, что пониже ростом, пихнул Джеймса.

— Эй, блондинчик, ты ее приятель?

— Катись отсюда, — оттолкнул его Джеймс.

— Деньги есть? — осведомился коротышка, нагло пялясь на Джеймса. — Они у вас надолго не задержатся.

Оба скинхеда достали из карманов ножи. В «Херувиме» учили, что при виде ножа надо принять мгновенное решение: либо схватить нападающего за запястье, пока он не успел замахнуться, либо, если нет времени на драку, отступить. Джеймс и Керри остановились на первом варианте — ухватили двоих тощих парней за запястья и заломили им руки за спину. Керри выкрутила рослому большой палец, заставив его выронить нож на тротуар, а потом приложила головой о бетонную стену остановки. Коротышка тоже бросил нож, Джеймс стукнул его кулаком в висок, потом проворно подобрал с земли оба ножа и протянул один Керри.

— Нам неприятности не нужны, — покачала головой Керри и не взяла нож. — Мы просто ждем автобуса.

Двое скинхедов не отступили, но уверенность подрастеряли. Волосатый парень на протяжении всей драки держался позади. Но тут он с улыбкой вышел вперед.

— Вижу, вы знаете парочку ловких приемов, — произнес он с гнусной ухмылкой. — А что у вас есть против этого?

Он достал из-за пазухи пистолет с обрезанным стволом и нацелил на них. Джеймс бросил взгляд на Керри, надеясь, что у нее припрятан какой-нибудь козырь в рукаве, но она, видимо, испугалась не меньше него.

— Это двенадцатый калибр, — пояснил волосатый. — Первый же выстрел разнесет вас на мелкие клочки. Так что если хотите остаться в живых, делайте, как я скажу. Поняли?

Джеймс и Керри закивали.

— Для начала передайте ножи их владельцам, рукоятками вперед.

Скинхеды забрали ножи.

— А теперь руки за голову.

После этого скинхеды пошарили по карманам Джеймса и Керри, забрали деньги, ключи, билеты на электричку и телефоны. Потом сняли часы.

— Раскройте рюкзаки.

— Лучше не трогайте их, иначе у вас будут крупные неприятности, — предупредил Джеймс. — Вы понятия не имеете, что в них лежит.

— Еще как имеем! — захохотал волосатый. — И передайте Говарду Моррисону, чтобы в следующий раз не присылал зеленых сопляков вроде вас. Иначе им придется гораздо хуже, чем вам. А вас мы просто отлупим.

Коротышка взглянул на волосатого.

— Можно, я сначала заберу его кроссовки?

— Чего?

Скинхед, который пониже, указал на кроссовки Джеймса.

— Ты сказал, мы можем забрать у них все что захотим. Кроссовки у него что надо. Моему братишке понравятся.

Волосатый озадаченно покачал головой.

— Ладно, бери.

Джеймс с убитым видом расстался с новехонькими «Эйр Макс»*.

— А после того, как мы уйдем, — самодовольно ухмыльнулся волосатый, — катитесь отсюда колбаской. Если еще раз вас тут увижу, вам не жить. И автобуса не ждите. Здешние мальчишки кидаются в них камнями, так что после наступления темноты транспорт не ходит.

Волосатый заставил Джеймса и Керри лечь на землю лицом вниз, потом велел своим скинхедам хорошенько проучить их.

17. ШАЛЬНОЙ

Керри и Джеймс отползли с дороги и лежали в траве за остановкой, переводя дыхание. Пока их били, это еще можно было перетерпеть, но наутро все тело будет ломить от ушибов.

— Мне кажется, они специально не слишком измордовали нас, чтобы мы смогли убраться отсюда и рассказать о случившемся Говарду Моррисону, — предположила Керри.

— Как твое колено? — спросил Джеймс.

— Ничего. У тебя губа кровоточит.

— Можешь идти или отдохнем еще немного?