— Ваш поезд отправляется в четыре пятьдесят пять с третьей платформы.
— Благодарю вас.
Билл взял у кассира билет и сдачу и взглянул на часы. До отхода поезда в Фелклиф оставалось двадцать минут. Билл зашел я буфет, заказал чашку кофе и сел за столик в дальнем углу, подальше от других посетителей. Рука, в которой он держал чашку, тряслась, а с засиженного мухами зеркала на него смотрел он сам. Да, красивым его теперь уже не назовешь — уголки губ опустились, кожа под подбородком провисла, под глазами темные мешки.
Мог ли он сделать это? Существовала ли даже самая отдаленная вероятность, чтобы он мог убить Мэри? — мысленно спрашивал Билл у зеркала, и ему показалось, что он в зеркале утвердительно кивал в ответ: да, мог. Его память еще не восстановила всех событий того дня, но он представил себе, что произошло. Дикое озлобление после прочтения письма Джамбо, вынудившее его изменить конец книги, телефонный звонок, а Фелклиф, тамошние безлюдные улицы, сыром ветер с моря и встреча с Мэри почти в полночь. Ну, а что дальше? Новая вспышка ярости, когда Мэри призналась во всем, шум приближающегося грузовика, его рука на плече Мэри и… Он оттолкнул от себя чашку и уставился в стол, лишь бы только не видеть свое отражение в зеркале…
«Мой мальчик, я же не сказал, что вы убили ее, — вспомнил он голос Поуда. — Я говорю только, что вы могли сделать это. Теперь нам известно, что у вас был повод и возможность, но никто, включая вас самих, не знает, что вы делали и где находились в тот вечер… И если предположить, что ваша жена была убита (а я все более и более начинаю верить, что дело обстояло именно так), кто еще желал ее смерти?»
Поуд помолчал в ожидании ответа, который так и не последовал.
«Есть еще один подозреваемый, — продолжал он. — Аллан Уэйн по двум причинам мог убрать ее с дороги. Во-первых, ваша Мэри могла возражать против увольнения и пригрозила устроить скандал. Во-вторых, узнав, что бумаги Вицлеба исчезли, она вполне могла сложить два и два, а это по меньшей мере означало бы, что обстановка для Уэйна становилась весьма неудобной. Да, у мистера Уэйна были весьма веские причины раз и навсегда отделаться от Мэри, и это не составило для него труда. Он мог знать расписание движения грузовых автомашин и убедить Мэри поехать в Лондон ночным поездом… ну хотя бы предложив поехать вместе. А там один едва заметный толчок и…»
Нет, Билл не мог согласиться с Поудом. При всем желании он не представлял себе Джамбо в роли, которую ему приписывал Поуд. Уэйн мог предать фирму, жену, мог бросить Мэри, потребуй этого Рут, но убить… У него не хватило бы духа.
Собственно говоря, чего добивается Поуд и кто те таинственные хозяева, на которых он, по его словам, работал? Полиция отвергла подозрение в убийстве, почему же Поуд так уверен в обратном? Какой информацией он располагает? Смерть Кеплина? Но это может быть случайным совпадением. Не использует ли его Поуд для какой-то своей, возможно, зловещей цели? Во всяком случае, его последнее заявление можно расценить именно так…
«Есть только один-единственный способ доказать, что не вы убили свою жену, — найти, кто сделал это. Поезжайте в Фелклиф, повидайте Уэйна, заставьте его подробно рассказать вам о документах. Даже если не он убил Мэри, все равно у вас найдется к нему целый ряд вопросов».
Именно так и намеревался поступить Билл. Возможно, что Поуд стремился использовать его для своих собственных целей, но пока что он хотел верить ему и делать то, что тот советует. Он должен переговорить с Уэйном, иначе сойдет с ума.
— …отправление в четыре пятьдесят пять от платформы номер три. Остановки: Питерборо, Грэнтэм, Брэдфорд… — Хриплый голос вокзальных репродукторов прервал мысли Билла, и, оставив недопитый кофе, он вышел из буфета.
На перроне он увидел группу людей и поспешно подошел к газетному киоску. Носильщик толкал перед собой тележку, груженную дорогими чемоданами, затем шел шофер с пледом, а позади шествовали трое в темных костюмах. Двое выглядели как обычные бизнесмены, третий же посередине возвышался над спутниками с таким видом, будто весь вокзал — его собственность. Сэр Норман Стар ехал проверять дела своей фирмы.
Билл не испытывал никакого желания встречаться с ним. После ухода Поуда ему позвонил Стар, и Билл до сих пор почти слово в слово помнил их разговор. «Понимаю, мистер Ирвин, — сказал Стар после того, как Билл сообщил ему, что не обнаружил в квартире бумаг. — Вы их не нашли. Во всяком случае, благодарю за попытку. Буду искать их в другом месте. — Он помолчал. — Мистер Ирвин, я верю, что вы действительно не имеете представления о том, где могла спрятать бумаги ваша жена. Но если это не так и вы по каким-то причинам не желаете сказать мне, где они, должен предупредить вас, что вы сильно рискуете и подвергаете себя величайшей опасности. До свидания, мистер Ирвин. Наша бухгалтерия свяжется с вами по поводу выплаты компенсации за смерть вашей жены».
Стар и его спутники поравнялись с киоском, и Билл услышал поскрипывание несмазанной тележки носильщика. Он наклонился над журналами и книгами на прилавке, где его внимание привлекла яркая суперобложка с изображением сверкающих паровозов, высоких виадуков, людей в шелковых цилиндрах, помогающих дамам в кринолинах садиться в вагоны. Потом он увидел книгу, которую ему нужно было обязательно прочитать. Это была толстая брошюра с гербом графства Саут Ридинг на обложке. Называлась она «РЕКОНСТРУКЦИЯ ПОРТА В ФЕЛКЛИФЕ — ЕДИНСТВЕННЫЙ ПРАВИЛЬНЫЙ ПУТЬ». Он протянул продавцу полкроны и осторожно оглянулся через плечо. Стар находился уже в дальнем конце платформы и вряд ли теперь мог увидеть его. Билл сунул брошюру в карман и направился к своему вагону.
Поезд шел медленно и долго, кружным путем: прямое сообщение Лондон — Фелклиф теперь, очевидно, уже перестало быть важным, и, как показалось Биллу, они чуть ли не по нескольку часов стояли на каждой станции. В купе с ним ехали еще четыре пассажира из Брэдфорда и Илкли, возвращавшиеся с конференции торговцев шерстью. Все они курили трубки, обладали колоссальным запасом пошлых анекдотов и, хотя ехали вторым классом, несомненно, отчитываясь о командировке, поставят в счет вагон первого класса.
«Реконструкция порта в Фелклифе — единственный правильный путь». Билл включил свет над головой и принялся листать брошюру. Судя по всему, выражение «единственный правильный путь» вполне соответствовало действительности. Целый город был приговорен к смерти, чтобы спасти умирающий район. На второй странице был помещен план графства Саут Ридинг, заштрихованный так, чтобы показать плотность населения, а также таблица с данными о промышленной продукции. Процент безработных, а этом районе был самым большим во всей Англии; графство медленно, но верно задыхалось из-за недостатка современного порта для вывоза продукции.
Именно такой порт предполагалось соорудить в Фелклифе.
Билл перевернул страницу и принялся читать программу реконструкции. Мэри много рассказывала ему об этом, но он до сих пор не отдавал себе отчета в том, насколько грандиозной была работа. Предполагалось снести целый город с населением в пятнадцать тысяч человек, соорудить новые доки, взорвать прибрежные скалы для расширения входа в порт, а узенькую речку, излюбленную лососями, превратить в канал, по которому в порт будут заходить баржи, груженные продукцией из промышленных районов, расположенных вдали от моря.
— Вы говорите, три пики, мистер Картрайт? В таком случае я удваиваю ставку. — Спутники Билла принялись за карты; игра проходила весьма шумно.
Да, теперь Билл понял, что Норман Стар действительно заключил крупный контракт, хотя и не без борьбы. Одна из глав так и называлась: «Первоначальные возражения против плана». Фелклиф был популярным курортом с семью отелями, одним из лучших пляжей на всем восточном побережье, а также памятником старины — руинами аббатства, построенного еще при Ричарде Втором. В защиту города выступили три газеты и двенадцать различных организаций, однако правительство настояло на своем.
