Она приняла его, смаргивая навернувшиеся слезы. Глядя на добрые карие глаза, на статную фигуру молодого человека, она ясно представляла себе, как становится на носочки и целует его в ухо или в щеку. И заливаясь краской, она почти решилась... но, памятуя об утренних событиях пятидневной давности, поспешно отпрянула.

Тем не менее, под влиянием минуты она все-таки пригладила мистеру Брэдфорду взъерошенные волосы, отчего тот просиял.

***

Следующим утром Азалия проснулась поздно, но в приподнятом настроении, пронизанном духом Рождества. Она напевала, одеваясь в пустой комнате, напевала, когад закалывала волосы, а когда шла по коридору и спускалась по лестнице даже пританцовывала с присущим ей изяществом. Каждый раз сворачивая за угол, она кружилась, шурша юбками об обои.

Наскоро позавтракав коричным хлебом и сливками (празничный завтрак в честь Сочельника), Азалия узнала от миссис Грейби, что девочки проводят экскурсию по саду, пока снова не пошел снег. Азалия ухмыльнулась, представляя, какую они ему зададут прогулочку. Наверняка поведут его через замерзший пруд и заставят пройтись по перилам моста, просто из любопытства, получится у него или нет.

Еще миссис Грейби сообщила, что Король также в саду — обсуждает Д.К.В. с неким джентльменом. Сгорая от нетерпения найти отца и мистера Брэдфорда, дабы скорее покончить с неприятным вопросом, Азалия накинула плащ и отправилась прочесывать тропинки залитого солнцем сада.

Когда Азалия отыскала Короля, тот седлал Диккенса в пахнущей соломой конюшне. Приближалось время чаепития. Ветер усилился, предвещая бурю. На спине коня в кожанном чехле покоился меч. Азалия припомнила, что Король обещал его сегодня починить.

Рядом с Диккенсом стояла незнакомая гнедая лошадь. Однако, наездника Азалия узнала. Это был тот самый джентльмен, напоминающий грозовое облако — мистер Гасперсон. Азалия задумалась о деле, которое привело его к Королю в Сочельник. Мужчины говорили очень тихо, но на сложенном письме Азалия уловила блеск серебряной сургучной печати. Королевский штамп.

— ...как только мисс Брэмбл изъявит желание, конечно же, — произнес гость низким голосом, а затем взобрался на лошадь.

— Как скажете.

Оторвав взгляд от Диккенса, Король заметил стоящую у двери конюшни Азалию.

— Приветствую, мисс Азалия.

— Я вас повсюду искала. Мне надо с вами поговорить. Я не помешаю?

— Вовсе нет, говорите.

Заинтригованная, Азалия дождалась пока джентльмен, кивнувший ей на прощание, отъедет подальше и закрыла скрипучую дверь. Король все еще затягивал ремни на спине Диккенса.

— А что с Брэмбл? — спросила Азалия. — Что она должна пожелать? Что вы ему дали?

— Скоро снег пойдет, — заметил Король, подтягивая подпругу. — Тебе следует вернуться в дом.

— Миссис Грейби сказала, что вы с ним с раннего утра разговариваете, — не желала сдаваться Азалия. Ей очень не нравилось, когда Король игнорировал ее вопросы.

— Азалия, о чем ты хотела со мной поговорить?

— Ах, да, — Азалия задумалась. — Но сначала расскажите мне о Брэмбл. Пожалуйста. Ведь я же обязана присматривать за девочками.

На бородатом лице Короля застыло странное выражение. Не говоря не слова, он некоторе время внимательно рассматривал Азалию.

— Ну что же, — начал он.

— И что же?

Король кивнул. Затем достал из камзола зеленый конверт со сломанной печатью и протянул его Азалии.

— Всю неделю он заваливал меня письмами, присылая не меньше трех штук в день, — пояснил Король. — Он даже приобрел особняк на Главной улице. Это самое последнее письмо. Скажи, что ты думаешь по этому поводу.

Поспешно развернув весьма помятое письмо, Азалия принялась читать текст, написанный витиеватым почерком и явно в спешке.

"Ваше Наиблагороднейшее Величество, Ваша Светлость... и тд и тп... Ума не приложу, что еще я могу предложить. Вам ни фига не нужны мои земли, или мои деньги, и вообще ничего ценного, как я сообразил. Не сомневаюсь, Вы — заботливый отец, но это только затрудняет мое проклятое положение. У меня остается только искреннее сердце, томящеесе по Брэмбл, по ее боевому духу, столь желанному моим сердцем, по ее безупречному ротику, способному на острое словцо, по ее сердцу и по ее нежное ручке..."

— Ручке? — обомлела Азалия.

"...Я в полной растерянности, и надеюсь, мой мажордом уговорит Вас. А если нет, то я разобью все окна и утоплюсь в ведре.

Ваше самое искреннее и преданное сердце — Лорд Эдвард Альберт Хемли Хафтенравеншер, Эсквайр."

Азалия в растерянности уставилась на письмо.

— Брак! Лорд Тедди хочет жениться! Жениться на Брэмбл!

Король усмехнулся и забрал письмо.

— Именно. В письмах он называет ее воротцами в крокете, малиновым джемом на тосте и красным кадмием в палитре красок.

— Вот это он напридумывал. Да еще и стекла разбить собирается. Он сумашедший.

— Вовсе нет, — возразил Король. — Сумашедший тот, кто совершает подобные поступки на самом деле. А если человек просто хочет выбить все стекла в доме и после — утопиться в ведре, но этого не делает, то это любовь.

— Вы ведь отказали ему, правда? — спросила Азалия в тревоге.

Король ответил не сразу. И во время это гнетущего молчания в голове у Азалии пронеслось: "О, нет..."

— Азалия, — Король положил руку на плечо дочери. — Я дал положительный ответ.

— Что?

— Только что я передал его мажордому брачный контракт. Определенно, мне следовало больше общаться с ним самим. Но... — свободную руку Король положил на второе плечо Азалии. — Он ее любит. Ему ни фига не нужно ее приданое; он любит ее такой, какая она есть.

Азалия что-то беззвучно промолвила в адрес Короля, пока слова, наконец, не пробились наружу.

— Но... но... так нельзя. Вы не можете вот так запросто устроить брак Брэмбл, даже не спросив ее! В наши дни так не делается!

— Я прекрасно осведомлен, что и как делается в наши дни, — решительно заявил Король. — Я не настолько стар. Ты сама говорил, что лорд Тедди проявил себя как серьезный....

— Нет! Не так же! — перебила Азалия.

— Кроме того, — еще решительнее и громче произнес Король, — с каких это пор мои предложения не отвергаются вами из упрямства? Ты и в самом деле думаешь, что если не организовать все подобным образом, Брэмбл снизойдет до размышлений?

"Мы присматриваем друг за другом... — недавно пообещала Азалия сестре. — Король не посмеет решать за кого тебе выходить замуж... я не позволю ему, никогда..."

Азалия с силой сжала кулаки, вонзив ногти под кожу. Разбрасывая за собой солому, она возбужденно ходила взад и вперед по проходу между стойлами. При каждом повороте юбки грозно щелкали. Щеки девушки горели огнем. Диккенс занервничал.

— Как вы смеете! — вспылила она, тряся кулачками. — Мои сестры будут решать за себя сами! Сударь, вы должны немедленно отозвать брачный контракт!

— Я не буду...

— Матушка никогда бы вам не позволила!

— Не рассказывай мне, что твоя мать делала бы, а что нет. — Король дернул Диккенса к подставке для посадки. — Я уже знаю, что я не она. А тебе следует принимать меня и мои решения, как бы болезненно ты это не воспринимала!

Азалия обезумела от гнева.

Саднящими ладонями она молниеносно вырвала поводья из рук Короля. Затем скользящим прыжком запрыгнула с подставки на спику Диккенса. Черные юбки накрыли круп и хвост коня.

—Я сама отвезу меч среброделу! Я же его повредила, да?

— Успокойся немедленно, Азалия, и смени тон, — произнес Король, протягивая руки.

Азалия ногой отмахнулась от руки Короля, и впилась пятками в бока Диккенса. Конь рванул вперед. От резкого скачка, она едва не упала. Однако, через мгновение Диккенс уносил ее все дальше от стойла.

— Ты не одела пальто! — закричал Король. — Ты же свалишься!