Иногда Безымянный искренне сожалел, что у него самого никогда не было таланта ваятеля, ведь будь он наделен этим даром, как его родной дядя Серапис – самый младший из братьев отца, – вся жизнь могла повернуться по-другому… Но что сожалеть о пролитом вине? Он тот, кто он есть. Не больше, но и не меньше.
Необходимые для его целей потоки переплелись, впитались в его плоть, его кожу, стали частью самой его сути. Внутри человека словно бы разверзся вулкан, исторгающий пламя недр и холод Бездны одновременно; чувство экстаза, неземного, непредставимого наслаждения на кратчайший, неуловимо желанный миг полностью поглотило его, сковав волю и утопив чувства в океане блаженства, – этот момент, момент полного слияния с нижними планами Агронивайса всегда тяжело давался Безымянному. Чувство потери контроля, растворение личности в превышающем его самого в бесконечное количество раз Поле Силы – оно опустошало, изматывало и душу, и тело, и каждый раз возвращение было тягостным, нестерпимо мучительным, не помогали ни опыт, ни тренировки. Но он возвращался – хотя за это ему следовало благодарить не себя, не свою волю и самодисциплину, а суровые тренировки под приглядом опытных и не знающих пощады наставников академии.
Так было и в этот раз. Вытащив, вырвав своё сознание в реальность, Безымянный автоматически сплел потоки Агронивайса, придал им форму, напитал её и проявил в материи. Потоки овеществленной Силы Ми`Ру исторглись из человека, приняв вид сферы ядовито-зеленого цвета – концентрированная кислота, заключенная в подобное стеклу эфемерное вместилище, кислота, способная в считанные мгновения расплавить даже сталь, полетела в топчущегося на одном месте монстра. Удар сердца – неуловимо короткое мгновенье – отделяло человека от победы… Время как будто замедлилось, зрение Александера раздвоилось, одной частью он видел покачивающуюся на своих паучьих ногах гадину, видел летящую в него кислотную сферу и тихонько подрагивающий лес колонн. Другой частью разума – словно в сказочном сне – он пребывал в мире высоких материй, мире, раскрашенном красками небывалыми и невозможными на земле, мире столь прекрасном, что хотелось плакать и смеяться – одновременно. И в этом мире не было ни ужасного монстра, ни серого и унылого пространства арены, только…
Сфера преодолела примерно половину комнаты, когда внезапно весь окружающий мир словно бы перевернулся и взорвался от расколовшего его невидимого удара. Безымянный, мгновение назад пребывавший в двух сферах бытия, оказался насильственно и очень жестоко вырван из прекрасного Ми`Ру и очутился выброшенным на пустынный берег реального мира, точно заблудший ребенок-аффлин, отбившийся от своей семьи.
Зрение, вновь став единым, на мгновенье затуманилось, а когда прояснилось… Безымянный предпочел бы никогда не видеть того, что произошло. Вернее, того, что не произошло ничего. Совсем ничего. Монстр всё так же продолжал мяться на месте – и… всё! От кислотной сферы не осталось и следа. Человек попробовал вновь войти в контакт с Ми`Ру и словно бы натолкнулся на глухую стену отчуждения. Доступ в Агронивайс был закрыт, и… Стелы по всей комнате гудели и раскачивались значительно громче, чем прежде. С опозданием Безымянный начал осознавать их предназначение, и от понимания того, чем являлись эти треклятые столбы в действительности, – захотелось взвыть!
Треклятые кельбениары! Вот что представляли из себя колонны! Разработанные в незапамятные времена резервуары-накопители, как губка впитывавшие в себя энергии Агронивайса. Обычно их использовали как простые хранилища – например, в плазменных излучателях, – но иногда… Ошейники узников Крайнскальма также являлись миниатюрными кельбениарами и предназначались они для того, чтобы заключенный не мог вступить в контакт с полем.
Так вот что задумали техники! Мало того что снарядили свою зверушку силовым экраном, так они ещё и лишили его доступа к Агронивайсу… Хорошо же! Вероятно, они полагают, что теперь никаких шансов на выживание у него не осталось. Посмотрим ещё… Единственным плюсом ситуации было то, что монстр пока не предпринимал никаких агрессивных действий, но Безымянный не сомневался – долго это не продлится! Нужно успеть потратить остававшееся до нападения время с максимальной выгодой и попытаться вычислить уязвимые места гадины – должны же и у неё быть уязвимые места!
Неторопливо, стараясь не привлекать к себе особого внимания чудища, человек двинулся в направлении ближайшего скопления колонн. Спрятаться там явно не получится, но, по крайней мере, когда придет время, монстр не сможет сразу достать его – это была какая-никакая, но защита.
Укрывшись за столбами, Безымянный приготовился было начать изучать своего противника, но тот совершенно неожиданно ожил и, стоило только человеку почувствовать себя в относительной безопасности, набросился на него, преодолев разделявшее их расстояние с невероятной скоростью. Клешня-манипулятор щелкнула возле самого лица Безымянного сумевшего вовремя увернуться, другая, вынырнув из-за колонны, попыталась вцепиться в ногу – но человеку повезло, и клешня на полпяди не дотянулась.
Началась суматошная, яростная и безрезультатная для обеих сторон пляска, больше напоминавшая детскую игру "Поймай меня", чем смертельную схватку. На какой-то момент Безымянному удалось обставить своего противника и, вырвавшись за пределы видимости, отбежать немного дальше в строну, но этот триумф был лишь мимолетным успехом. Чудище вскоре последовало за человеком.
– Я тут подууу-у… – голова Ноби возникла над плечом Безымянного в самый неподходящий момент. Монстр снова атаковал, и человеку приходилось крутиться угрем, дабы избежать его лап-клешней и вступавших время от времени в бой нижних конечностей, которые могли нанести весьма серьезное увечье, так как грани нижних суставов были заострены и отточены до блеска – настоящая машина смерти!
Выпучив глазенки, бесенок завертелся вместе с человеком – видимо, прежде чем покинуть свой родной сплайс, Ноби не озаботил себя и не подсмотрел, по обыкновению, что творится в реальном мире.
– Ууу-йййа! – с ужасом выдохнул он, когда зубчатая, клацающая клешня пронеслась на волосок от его носа, едва-едва не отхватив вместе с головой.
Последовавшая вслед за этим восклицанием радужная вспышка, в которой исчез бесенок, на миг ослепила как Безымянного, так и его противника. В сраженье наступила короткая пауза, во время которой каждый из бойцов пытался восстановить зрение. Монстр сумел проморгаться на мгновение раньше своего оппонента и боковым ударом пары "рук" отправил человека в полет через ползалы. Врезавшись в стену – только благодаря невероятному везенью, Безымянный не влетел ни в одну из колонн и не переломал при этом себе все кости, – человек немедленно рухнул на пол и застыл на нем, тщетно пытаясь прийти в себя и хоть отчасти восстановить контроль над телом. К счастью для него, монстр не мог подобраться к нему по прямой – мешали колонны – и ему пришлось сделать изрядный крюк. Этого времени хватило Безымянному, чтобы подняться на ноги и немного разогнать темень перед глазами. Положение, предшествовавшее появлению Ноби, было почти полностью восстановлено. Монстр, сумевший наконец добраться до человека, продолжил попытки достать его клешнями, Безымянный с большей или меньшей ловкостью избегал этих грубых, но действенных атак, перебегая от столба к столбу и прячась за ними. Ничего не изменилось. Только вот боль в ушибленной спине и помятых ребрах делала человека все менее увертливым.
На противоположной – от танцующих нелепый танец скачков и уверток человека и монстра – стороне залы, из ниоткуда – вернее, из крошечного мирка подпространства, именовавшегося сплайс, – вынырнула маленькая, бледно-розовая голова Ноби с оттопыренными, подрагивающими ушами и округлившимися с испугу глазами. Бесенок некоторое время осматривал картину разворачивающейся перед ним битвы, а затем, собравшись с духом и воинственно пискнув, он решительно вступил в сражение! Вытянув всё своё невеликое тельце из сплайса, бесенок проделал перед собой малопонятные пасы лапками, и внезапно прямо перед ним, на уровне груди, вспыхнул и засиял насыщенно-красный сгусток разогретого до весьма высокой температуры воздуха. Издав яростный боевой клич, сорвавшийся до визга на самой высокой ноте, он поддел шар лапкой и запустил им в чудовище, наседавшее на "его человека".
