***

– Здесь, – кон Александер резким жестом вскинул руку и указал на ближайшую стену. – Он здесь.

Гермаген сделал несколько шагов в сторону, прислонившись к противоположной стене, дабы обезопасить тыл, нацелил разрядник прямо на стену перед собой, точно собирался атаковать равнодушный камень и, согнув ноги в коленях, приготовился к финальному рывку этого дурацкого рейда.

– Не спеши, – Серапис задумчиво провёл рукой по бородке глядя на приготовления друга. – Сперва вызови сюда кого-нибудь ещё. Чувствую, нам понадобятся люди.

– Что, – в голосе гроссмейстера чувствовалось отчаянное веселье, – перестал доверять мне?

– Не говори ерунды, – отмахнулся ваятель. – Но у тебя и без "Козлёночка" есть дела.

Гермагену недоуменно склонил голову к плечу.

– Какие ещё в Бездну, дела? – растерянно переспросил он.

– Уже забыл про фассора? – тонко улыбнувшись, удивился Серапис. – Или надеешься, что к тому времени как мы здесь закончим, его уже кто-нибудь оприходует?

– Тьфу ты, – раздраженно отозвался гроссмейстер. – Я ведь и впрямь совсем забыл про эту крысу!

Ваятель вновь улыбнулся.

– Охотно верю! Но ничего не поделаешь, дружище. Суффо, к сожалению, уже не раз доказывал свою ценность, и мы не можем просто так от него избавится.

– Ладно, – раздражением в тоне гроссмейстера можно было оттачивать мономолекуляры. – Я понял, можешь не разоряться. Мне придется потихоньку доставить его в инстайт. Дьяволы и бесы, Серапис, знал бы ты, как я ненавижу ту ихнюю дыру! А их долбаные сайбиары – это вообще кошмар! Так и тянет разнести всё то тараканье гнездо…

– Успеется, – равнодушно пожал плечами ваятель. – Суффо и его зверушки не всегда будут полезны. Рано или поздно наш союз утратит свою актуальность и тогда ты сможешь позабавится вволю.

Гермаген проворчал что-то невразумительное, но явно довольное.

– Но это потом, – не меняя выражения, подвёл итого гроссмейстер. – Сейчас вызови кого-нибудь из бойцов. Нужно закончить здешнюю работу.

– Павилоса? – скорее утвердительно, чем вопросительно, уточнил гроссмейстер.

Ваятель усмехнулся.

– Павилоса, так Павилоса. Тебе виднее, – он же, твой человек, ты и решай.

– Значит его, – кивнув сам себе, проворчал Гермаген. – Из всей прочей падали – он воняет меньше всех.

***

– Павилос, Бездна поглоти твою душу, ты где шляешься?! – индивидуальный коммуникатор сержанта, имплантированный в левую височную область, был подключен лишь на голосовую связь и не мог передавать картинку – так как Дани уже давно отключил функции голографического моделирования – но он как в яви увидел брызжущую слюной и яростью рожу своего непосредственного начальника – и даже скривился от отвращения. – Почему, к дьяволам, ты отключился от общей сети? И какого рожна в штабе торчит только Алик? Где ты находишься? Немедленно доложи о своём местонахождении!

– Двенадцатый уровень, сектор три, – скрипнув зубами, отозвался Дани, после весьма продолжительной паузы. Гроссмейстер Тиморенис явно был не тем человеком кого он хотел бы сейчас слышать. Вообще-то, он был последним и самым нежеланным собеседником, но субординации и тактической ситуации было глубоко плевать на чувства какого-то там сержанта. А уж бесподобному Гермагену – тем паче.

– Ну и какого ряженного осла ты там делаешь, придурок? Этот сектор уже давно пуст!

– Я… – начал было отвечать Дани, но Гермаген не пожелал слушать.

– К бесам! Плевать, что ты там делаешь. Немедленно брось все дела, собирай свою требуху в кучу и неси её сюда! И захвати с собой пару ребят понадежнее – не хватало ещё чтоб тебе пристрелили по глупости. Двадцать седьмой уровень, координаты по сетке: два-два-шесть. И чтоб не позднее чем через пять минут твои протухшие мозги плескались здесь. Конец связи!

Коммуникатор, так же внезапно, как и ожил – отключился. Вот так разговор! Некоторое время Дани просто стоял на месте и пялился в пространство пустым, ничего не выражающим взглядом. Наконец, не выдержав, он выругался в полный голос, почти закричал! Ну, вот и что ему теперь прикажете делать? Ослушаться нельзя – несмотря на всю кипящую в душе ярость, до откровенного бунта он ещё не дошел. Продолжая ругаться точно хоттолен на безденежного постояльца, он поднял шлем и, сверившись с дислокацией на внутреннем мониторе, направился на встречу с "ба-альшими начальниками"… Бездна забери их целиком и частями!

На выходе из комнаты он наткнулся на Толика и того самого стража, что совсем недавно не давал ему высунуться и осмотреться по сторонам – Марка Креска.

– Пошли, Толик. Марк – ты тоже, – кивнув стражу, так и не покинувшему своего командира, хотя его никто не просил оставаться рядом, бросил Дани направляясь по коридору к ближайшей лестнице. – Начальство вызывает, – даже не пытаясь скрывать своего отношения к этому самому начальству, горько добавил Павилос.

– Куда? – постаравшись придать своему обеспокоенному лицу равнодушное выражение, поинтересовался чтец.

– Двадцать седьмой уровень, – нахлобучив шлем и присоединив его к общей информационной сети, отозвался сержант.

– Двадцать седьмой? – удивился Толик. – Но ведь наши ещё даже не добрались до него!

Дани скривился, – его тактическая карта, выведенная на экран, говорила о том же самом – признавая правоту чтеца, но отвечать ничего не стал: приказ есть приказ – мать его!

***

Безымянный очнулся. Он лежал на полу среди груд битого стекла и керамики, оплавленных, смердящих гарью проводов и покореженных металлических остатков креплений Сферы. Сверху его придавило что-то громоздкое и тяжелое, не такое, чтобы трудно было дышать, но весьма неудобное. Пошевелившись, человек с облегчением ощутил, как давящая громада слегка приподнялась и соскользнула вбок – значит, завал не очень прочный и выбраться будет не сложно. Полежав ещё немного, он собрал силы и попытался приподняться на руках, но тут же с глухим стоном повалился обратно. В правую щёку воткнулся небольшой кусок стекла, он ощутил, как тонкая струйка крови потекла вниз, к подбородку, но боли почти не ощутил – вся боль, вся, сколько её могло собраться в одном теле, сосредоточилась в области левого плеча. Рука не работала совершенно и на каждую усилие пошевелиться отзывалась волной чудовищной, горячей как пламя Бездны, болью.

Перелом или вывих – не суть важно. По крайней мере – сейчас. Призвав на помощь Свейнт, Александер освободился от боли и, пользуясь одной правой рукой начал подниматься – сначала с трудом, но по мере того, как обломок Сферы сползал со спины – всё легче. Наконец, треклятый кусок обшивки полностью соскользнул и человек смог выпрямиться и оглядеться.

Вся громада Контрольного Зала Управления преобразилась до неузнаваемости и уже ничем не напоминала тот упорядоченный и функционирующий в полном соответствии назначению покои. Теперь вся длиннющая анфилада комнат больше походила на свалку или же на руины оставшиеся после землетрясения. Все многочисленные приборы или взорвались и разлетелись на тысячи мелких кусочков, или же дымились и мерцали сполохами скрытого внутри пламени. От Сферы управления не осталось ничего: самый крупный её осколок – тот самый, что придавил Безымянного, – вряд ли превышал в размере два метра.

Неподалеку от обломков из которых он выбрался, Александер заметил стоявшую к нему спиной А`Ани. Её небесно-голубое платье с широкими рукавами – один из которых сейчас был оторван – оказалось изрядно запачкано и припорошено белёсой пылью; повсюду виднелись дыры от порезов. Руки женщины так же были сильно исцарапаны и кровоточили, но она совершенно не обращала на это внимания всецело погруженная в изучение чего-то, доступного только ей. Она никак не отреагировала, когда человек зашевелился, не пришла ему на помощь, пока он выбирался из-под завала. Казалось, она вообще не заметила, что её спутник очнулся.