Уже много дней немцы ждут свои танки, которые должны зайти во фланг к русским позициям и овладеть опасной высоткой, соединиться с парашютистами и установить новую линию фронта.

Слышен шум мотора. Один танк направляется к позициям парашютистов. Немецкий? Советский? Пока никто не знает. Русских не видно.

Вся рота ждет в боевой готовности. Примерно за 150 метров слышно, что танк останавливается. Но его не видно.

Потом в сторону русских позиций летит одиночный снаряд. Началась пристрелка? Все приходит в движение. Снаряды сыплются дождем на немецкий танк. Русская пехота пытается контратаковать. Немецкий танк слишком выдвинулся вперед, не зная, что находится на немецких позициях и что соединение уже состоялось.

Парашютисты пытаются привлечь внимание экипажа танка. Но их не слышат. Танк начинает разворачиваться, чтобы двигаться в противоположном направлении.

К командиру роты приходит связной:

— Господин обер-лейтенант, командир батальона просит вас немедленно начать атаку, чтобы установить связь с нашими танкистами.

Небольшими группами стрелки-парашютисты выскакивают из своих ям. Их поддерживает огонь пулеметов и минометный расчет 8-й роты.

Атака застает русских врасплох. Парашютисты быстро достигают их первой линии. Взрываются гранаты. Завязывается ожесточенный короткий бой. Русские сопротивляются недолго. Позиции Красной Армии взяты. Русские пехотинцы лежат вповалку, живые и мертвые, многие разорваны снарядами немецкой артиллерии.

Прыгая от прикрытия к прикрытию, парашютисты продвигаются вперед по глубокому снегу. Они стараются оставаться в контакте друг с другом. Но в лесу это почти невозможно. Русские не уступают и ожесточенно защищаются. В конце концов нападающие доходят до целого лагеря русских из двух десятков бревенчатых бункеров. Сильный огонь останавливает их. Но одной группе удается незаметно подобраться к одному из русских укрытий. Туда летят ручные гранаты. Двое русских солдат выбегают из бункера и тотчас попадают под пули немцев.

Парашютисты бросаются на лагерь сразу с трех сторон и штурмом берут одно за другим все укрытия. Но многие при этом погибают.

Оставшиеся в живых обнаруживают несколько десятков напуганных шумом сражения лошадей, привязанных к деревьям.

Многим русским удалось бежать. Они занимают позицию на поляне, готовятся к новому бою. Немцы восстанавливают связь со своими частями.

Наконец связываются с теми, кто должен прорвать неприятельские линии, следуя за танками. Парашютисты выполнили свою задачу. Они падают у своих пулеметов и лежат неподвижно в снегу. Теперь надо ждать. Снова начинается позиционная война.

В первые дни мая 1942 г. погода немного улучшается. Зима медленно отступает. Последние сугробы тают под робким весенним солнцем. Район Волхова превращается в огромную губку, ручьи бегут по всему лесу, который остается таким же непроницаемым. 1 мая парашютистам 2-го полка показалось, что сейчас на них нападут. Но тревога оказалась ложной. Унтер-офицер Штраух ведет патруль, чтобы попытаться локализовать неприятельские позиции.

— Русские, должно быть, обосновались на сухой земле прямо в чаще леса, — говорит он своим людям.

С двумя солдатами он решает идти на разведку, а остальным приказывает остаться под прикрытием.

Они уходят втроем, прислушиваясь к малейшему шуму. Вдруг прямо перед Штраухом появляется русский солдат. От неожиданности русский поднимает руки и тут же сдается. Это курсант, кандидат в офицеры.

Его отводят в тыл и допрашивают. Он подтверждает, что намечается большая атака.

Утром 8 мая приходят наблюдатели с передовых постов. Они кажутся взволнованными. — У неприятеля большое движение, — объявляют они.

Все парашютисты 2-го полка молча расходятся по своим боевым постам. Вскоре они замечают первые силуэты противника. В неярком утреннем свете русские пехотинцы пытаются прятаться за стволами деревьев. Они тоже стараются произвести как можно меньше шума. Но сотни внимательных глаз уже следят за каждым их шагом.

— Стрелять только тогда, когда они будут в двадцати метрах от вас, — тихо приказывают командиры.

И внезапно начинается ад. Раздаются выстрелы и пулеметные очереди. Первые ряды русских буквально скосило, они выведены из строя, прежде чем успели что-то сделать. Их товарищи отходят, перегруппировываются и противостоят немцам. Бой сразу же становится ожесточенным.

Унтер-офицер Штраух заметил одного русского. Вероятнее всего, это выдвинувшийся вперед наблюдатель неприятельской артиллерии. Он хорошо укрылся за толстым стволом дерева. Такой наблюдатель представляет самую большую опасность, потому что точной наводкой посылает на немцев град снарядов. Время от времени видно, как он поднимает руку и подает сигнал.

Никакого сомнения, он направляет огонь тяжелого миномета. Снаряды падают все чаще. Взлетают снопы грязи, разлетаются смертоносные осколки. Унтер-офицер Кабиш ранен. Потом наступает очередь командира взвода Ханеля. Ефрейтор Маус убит, обер-ефрейтор Друше тяжело ранен в шею, он потерял много крови. Затронута сонная артерия, жить ему осталось недолго.

Надо во что бы то ни стало убрать артиллерийского наблюдателя, удобно устроившегося за деревом. Штраух не раздумывает. Он берет противотанковое ружье и стреляет прямо в ствол дерева. Цель поражена, ничто не шевелится больше, и выстрелы вражеского миномета становятся менее уверенными.

Вскоре разрывные снаряды сменяются дымовыми. Русские создают дымовую завесу перед противником, вероятнее всего, чтобы отойти без больших потерь.

Расчеты тяжелых пулеметов парашютистов 2-го полка поняли маневр и выстреливают ленту за лентой, чтобы пригвоздить противника к земле. Немецкие минометы тоже вступают в бой.

Потом фронт мало-помалу успокаивается. В каждом лагере передышка.

Бои возобновятся на другой день и еще через день, 10 мая. Пулеметы парашютистов настолько нагреваются, что надо часто менять стволы. Но русских очень много. Они появляются из леса волна за волной. Но в конце концов они отказываются от атаки и тихо отходят.

В первые две недели мая после жестоких сражений наступает время патрулирования. В рядах парашютистов есть раненые и убитые. Состав уменьшается. Унтер-офицер Штраух помогает одному тяжелораненому солдату. Его парашютный комбинезон и руки в крови. Но он не может их вымыть. На немецких позициях в волховских лесах больше нет воды. Солдаты на передовых рубежах пьют сок деревьев.

Но приходит почта, которую парашютисты ждали уже несколько недель. А письма важнее, чем ежедневная миска супа и ломоть хлеба.

Те, кто выполняют хозяйственные работы, должны проделать семь километров через грязь, лужи, ручьи, все гнилостные места, чтобы связать тыл с передовыми постами. Вся местность настолько пропиталась водой, что иногда приходится строить дорогу из бревен, которая вскоре тоже оказывается затопленной. По ней идут по колено в воде. И повсюду болота с их ловушками, комарами, лихорадкой.

15 мая 1942 г. пулеметчики 8-й роты 2-го полка должны напасть на русские бункеры, построенные в лесу.

— Стрелки 6-й роты атакуют с нами, — объявляет командир.

Оба подразделения полностью изолированы в этом болотистом лесу. Никакой связи с другими ротами батальона, ни с 5-й, ни с 7-й.

Начинается атака. Вскоре парашютисты достигают дистанции, с которой можно начать штурм. Неприятельские укрытия, хорошо замаскированные ветками, уже в нескольких метрах от них. Ефрейтор Циммерман получает ранение в ногу осколком снаряда. Унтер-офицер Штраух не может оказать ему помощь. Он идет на штурм с легким пулеметом у бедра, спотыкается о корень и падает на землю. Когда встает, то видит, что он уже перед входом в неприятельский блиндаж. В темноте он смутно различает силуэты. Он ставит свое оружие в положение для стрельбы и готов открыть огонь. Но русские выходят с поднятыми руками.

— Германцы! Нихт шиссен! (Не стреляйте!) — кричат они.