В июле 1921 г. нацистская группа возникла в Ганновере; то была первая нацистская организация в Северной Германии. Ганновер стал центром, откуда щупальца Гитлера протянулись в другие близлежащие города — Брауншвейг, Вольфенбютель, Магдебург и др. Наиболее перспективной из них оказалась группа, созданная в старинном университетском городе Геттингене; как и в Мюнхене, студенчество и здесь оказалось одним из социальных слоев, наиболее подверженных фашистской проповеди, прежде всего ее шовинистически-реваншистской составляющей. В первой половине 1922 г. нацистская группа возникла и в Гамбурге — одном из важнейших центров Германии.
Соперничество с ГСП было одной из причин изменения названия партии Дрекслера—Гитлера, происшедшего в апреле 1920 г. В новом названии фигурировала едва ли не главная приманка, на которую должны были клюнуть недостаточно устойчивые в понимании своих интересов трудящиеся, — слово социализм. С тех пор партия стала называться Национал-социалистической рабочей (общепринятое сокращение по первым буквам немецкого названия — НСДАП). Не чего общего с социализмом, как его понимали миллионы людей и в Германии, и в других странах, фашистский социализм не имел, а рабочие в составе этой партии, как уже отмечалось, составляли незначительное меньшинство. Но понятие социализм было популярно в среде трудящихся, и фашисты подхватили его, вкладывая в него смысл, ничего общего не имевший с подлинным содержанием этого термина. Это заимствование — один из примеров подражания политическим противникам — коммунистам, которое касалось разных сторон деятельности НСДАП, в наибольшей степени ее пропаганды (об этом ниже).
В борьбе двух фашистских организаций, о которой шла речь выше, преимущество, как казалось, складывалось в пользу НСДАП, действовавшей более активно. Но все же к лету 1921 г. для нее подспудно возникла угроза в виде объединения обеих партий с перенесением центра новой организации в Берлин. Эти планы исходили от руководства ГСП. Бруннер и его единомышленники рассчитывали посредством слияния значительно ослабить удельный вес руководящей группы НСДАП, что было бы неизбежно, если бы она очутилась в непривычных условиях Берлина. Естественно, что это не могло нравиться самим главарям НСДАП, тем, кто стоял за их спиной, т.е. прежде всего баварским военным. О том, что последние были весьма удовлетворены успехами НСДАП, свидетельствует письмо майора Майра одному из недавних главарей путча в Берлине Каппу от 24 сентября 1920 г.: «Национальная рабочая партия (так Майр именовал НСДАП. — Л.Г.) должна составить основу для мощного ударного отряда, на который мы уповаем. Программа этой партии еще несколько беспомощна и, возможно, в ней есть пробелы. Мы дополним ее. Верно лишь, что под этим знаменем мы завоевали уже немало сторонников. Уже с июля прошлого года я стремлюсь усилить движение В мюнхенской группе мы имеем свыше 2 тыс. членов, в то время как летом 1919 г. не было и 100». С единомышленником-заговорщиком Майр мог быть до конца откровенным. Но любопытна дальнейшая судьба этого человека. К концу 20-х годов он разочаровался в нацизме и сблизился с социал-демократами, а после прихода своего выкормыша к власти попал в концлагерь, где и умер. Конечно, такая судьба не типична для тех, кто выпестовал нацистскую партию и привел ее к власти, но нечто символическое в ней есть.
В ответ на предложение об объединении с ГСП, полученное от руководителя «межгосударственной канцелярии» фашистских партий Германии, Австрии и Чехословакии В. Риля, председатель НСДАП Дрекслер в январе 1921 г. ответил отказом. Аргументация была при этом двоякой: во-первых, «к нам как раз сейчас поступают из множества городов Северной Германии просьбы о присоединении, создании местных групп и распространении наших идей; во-вторых, объединение с ГСП невозможно без того, чтобы перенять ее руководство или по меньшей мере часть его». А это НСДАП отвергала.
Эта точка зрения не была для Дрекслера категорической. В отличие от него непримиримую позицию в данном вопросе занял Гитлер, и это вытекало не только из его гораздо большей близости к военным кругам Баварии, не склонным отдавать в чужие руки свое детище, которое могло стать в дальнейшем ударным отрядом против республики. Объединение с ГСП явно привело бы к оттеснению Гитлера от руководства партией, а он уже добился в этом смысле многого. И ввиду того, что всякое объединение неизбежно ставит вопрос о руководстве заново, он был принципиальным противником слияния с родственными организациями. «Только сумасброду, — писал Гитлер несколько позднее, — принадлежит точка зрения, согласно которой из двух калек можно создать одного здорового». И в этом случае, и во всех последующих тактика фюрера основывалась на временном блокировании с единомышленниками из других организаций, когда это было выгодно нацистам, а затем на беспощадном подавлении последних и принятии их членов в свои ряды в индивидуальном порядке.
В истории германского фашизма эпизод с несостоявшимся объединением НСДАП с ГСП сыграл немаловажную роль, дав толчок к существенным изменениям в руководстве нацистской партии. По-видимому, под нажимом австрийских «координаторов», не понимавших, почему одни фашисты не могут сговориться с другими, переговоры об объединении продолжались. В марте 1921 г. Дрекслер принял участие в съезде ГСП, единогласно высказавшемся за слияние с НСДАП; об этом появились сообщения в печати. Среди сторонников НСДАП многие тоже полагали, что следует объединиться, упорное сопротивление Гитлера идее объединения было им непонятно. Главным пунктом разногласий в ходе переговоров был вопрос о местопребывании руководства объединенной партии; Дрекслер и его коллеги то соглашались, то отказывались. Уступчивая, по мнению Гитлера, позиция лидеров НСДАП, которые участвовали в переговорах, вызывала с его стороны форменную ярость, и он не раз величал Дрекслера идиотом и подлым псом.
В июне 1921г. Гитлер, как уже отмечалось, в очередной раз отправился в Берлин. Он посещал столицу сравнительно часто, перед этим он был в Берлине в декабре 1920 г., а его спутником являлся Г. Эссер. Тогда Гитлер вез с собой рекомендательное письмо полицей-президента Мюнхена Пенера, который являлся едва ли не наиболее последовательным покровителем нацизма среди высокопоставленных чинов Баварии. Вместе с начальником политической полиции Фриком (в будущем долголетним министром внутренних дел гитлеровской Германии) Пенер делал все от него зависящее, чтобы убрать все препятствия с пути нацистов. Письмо Пенера было адресовано председателю Пангерманского союза Классу, имевшему широчайшие связи в реакционных кругах столицы (подозрения Бруннера о контактах Гитлера с Пангерманским союзом, как видим, были небезосновательны), и банкиру Бангу. Пенер писал, в частности: «Человек, который передаст Вам это письмо, г-н Гитлер, знаком Вам в связи с пребыванием в Мюнхене. Он является организатором, агитатором и оратором известной в Баварии НСДАП. Собрания, на которых он выступает, всегда переполнены. Г-н Гитлер, как он заявил мне, готов, если получит необходимую финансовую помощь, развернуть соответствующую деятельность и в Северной Германии. Я горячо рекомендую Вам г-на Гитлера и уверен, что он окажет Вам первоклассные услуги».
Можно не сомневаться, что материальная помощь была оказана. Поездка в Берлин в июне 1921 г. преследовала в общем аналогичные цели. На сей раз ему навряд ли удалось добиться многого, ибо будущему фюреру пришлось спешно прервать свое пребывание в столице, т. к. возникла реальная угроза потерять свое положение в НСДАП. Но Гитлер предвидел нечто подобное и выжидал развитие событий в Баварии.
А там было достигнуто соглашение, что переговоры двух фашистских партий будут продолжены 11 июля в Аугсбурге; похоже было, что не за горами и объединение. Уже это подействовало на Гитлера, как красная тряпка на быка. Но доброжелатели сообщили ему и другое: у него появился в собственной партии серьезный конкурент, некий Дикель, действовавший в упомянутом Аугсбурге, но в отсутствие Гитлера дважды выступавший в Мюнхене и очень понравившийся некоторым членам руководства, в частности второму председателю Кернеру. Неудивительно, что Гитлер, не заезжая в Мюнхен, прямо из Берлина помчался в Аугсбург, где начались переговоры представителей двух партий, в ходе которых со стороны ГСП было, в частности, предложено пересмотреть программу партии и принять новое название. В ответ Гитлер покинул Аугсбург и, вернувшись в Мюнхен, объявил о своем выходе из НСДАП.
