— Ваши слова помогли бы нам точнее определить район поисков. Возможно, его бы обнаружили гораздо раньше… Так вы это называете уголовным преступлением?

— Не только… Когда нашли кости, я ведь тоже могла бы пойти в полицию и рассказать о том дне, и все же я этого не сделала. Я втайне надеялась, что вы не сумеете идентифицировать его личность. Вместо того чтобы во всем признаться, я сожгла его письма. Если угодно, уничтожила улику. Я очень надеялась на то, что вы его не опознаете. Но вы все же выяснили, кто он такой.

— Мне, откровенно говоря, просто повезло, — вздохнул Маркби. — Дело в том, что у него оказались очень необычные зубные протезы, а мы нашли сохранившуюся челюсть.

— Вот видите? От судьбы не уйдешь. Я понимала, что должна пойти в полицию. Возможно, мои показания помогли бы его опознать. Но мне не хотелось ни в чем признаваться… Не было сил. Позже, когда я увидела в кафе его мать и услышала, как она вспоминает о нем, я почувствовала себя очень виноватой. Бедняжка, столько лет она не знала, что случилось с ее сыном! Может быть, расскажи я обо всем много лет назад, я сократила бы ее мучения. В общем, я утаила важные сведения… и нарушила закон.

Мередит вздохнула с облегчением, когда Алан мягко ответил:

— Я не собираюсь вас арестовывать! Да, вы напрасно не рассказали о встрече с Гастингсом сразу после того, как он исчез. Но, поскольку ни тогда, ни сейчас мы не можем утверждать, что его смерть была неестественной, формально вы не утаивали никаких улик. Вы просто растерялись. Да, если бы вы тогда помогли нам, нам не пришлось бы обшаривать весь лес… Имейте в виду, я вовсе не утверждаю, что мы непременно нашли бы Саймона, расскажи вы нам все вовремя. Мы не знаем, от чего и как он умер. Что касается дознания, здесь все несколько иначе. Но любой хороший адвокат мог бы возразить, что ваши показания не имеют большого значения, поскольку в происхождении костей никто не сомневался. У нас есть заключение экспертов о том, что мы нашли именно кости Саймона Гастингса. Гораздо важнее сам факт вашей встречи в лесу, хотя ваша встреча, разумеется, не означала, что найденные кости именно его. В общем, вам не о чем волноваться. Сейчас нам известно то же, что и вам, — Саймон Гастингс отправился в поход по старой Пастушьей тропе и пропал.

Мередит услышала, как Рут вздохнула с облегчением.

— Спасибо! Я очень боялась… и еще меня мучила совесть.

Опомнившись, Мередит увидела, что омлет прилип к сковородке. Подслушивая, она так увлеклась, что забыла помешивать его. Она соскребла со дна горелые кусочки. Из тостера услужливо выпрыгнул тост. Мередит накрыла на стол и позвала остальных.

Видимо, Алан сомневался насчет омлета; он заметил, что она залила сковородку холодной водой. Рут открыла кладовку и достала бутылку белого вина. Мередит сразу заметила: с плеч их хозяйки как будто упала огромная тяжесть. Она даже оживилась.

— По-моему, это вино к омлету подойдет… Алан, откройте, пожалуйста!

После ужина все трое вернулись в гостиную с бокалами и расположились у камина. Мередит отметила, что лицо у Рут стало почти безмятежным. Видимо, она испытывала облегчение уже оттого, что, наконец, выговорилась, поделилась своей давней тайной.

И тогда Мередит спросила ее:

— А может, вы все же могли бы рассказать своим родителям о ребенке? Вдруг они бы вас поняли? В конце концов, ваш отец был приходским священником. На исповеди ему и не такое приходилось выслушивать!

— О да, он бы понял. Отец знал, что все мы грешны, — ответила Рут. — Но он был бы глубоко разочарован. Хуже того, почувствовал бы себя виноватым.

— Он — виноватым?! Но почему?

— Потому что ему не удалось научить меня противиться искушению! — Рут криво улыбнулась. — Вряд ли он пережил бы скандал в собственной семье. Мне всегда казалось, что заниматься проблемами чужих людей гораздо легче, чем своими собственными. Работая в школе, я всегда охотно помогала своим ученикам… А своей жизнью как следует распорядиться так и не сумела!

Маркби, взглянув на шипящие в камине поленья, подался вперед и принялся ворошить кочергой обгорелое полено, чтобы оно не упало с решетки.

— У вас был неудачный роман, в чем вы совершенно не виноваты. И вы не правы, если считаете, будто ваша жизнь не удалась. Вы успешно преподавали в школе. Вышли замуж…

— И вот, — прервала его Рут, — осталась ни с чем. Видите ли, в конце концов из всех близких у меня осталась только Эстер.

Мередит, не подумав, спросила:

— Неужели вы никогда… — но тут же смущенно осеклась.

— Никогда — что? — спокойно спросила Рут.

— Извините, это не мое дело.

— Попробую угадать. — Рут разгладила юбку. — Вы хотели спросить, неужели я никогда не пыталась разыскать своего ребенка?

— Д-да…

— Что бы я ему сказала, даже если бы нашла? Нет, мне нравится думать, что он счастлив и добился успеха.

Наступило долгое молчание. Его нарушил Маркби:

— И как же, наконец, решился вопрос с вашим отцом?

— Ах да, отец… Еще одна проблема, которая тогда казалась мне неразрешимой. Здесь мне наконец улыбнулась удача. Через несколько дней после… встречи с Саймоном я встретила мистера Джонса, то есть старого Мартина Джонса, который тогда управлял фермой «Зеленый Джек», а не молодого Кевина, который управляет ею сейчас. Теперь и Кевин уже немолод, а тогда Мартин еще не был стариком. Так вот, в разговоре он обмолвился, что у него есть племянница, которая овдовела совсем молодой и осталась в очень трудных обстоятельствах. Он имел в виду — без денег. «Ей придется искать работу, — сказал Мартин. — И какое-нибудь дешевое жилье». — Рут улыбнулась. — Представьте себе старинный потолочный плафон: тучи, а из них вдруг проглядывает солнечный луч и падает на фигуру какого-нибудь коленопреклоненного святого. Я спросила: «Мистер Джонс, как вы думаете, не согласится ли ваша племянница поселиться в Нижнем Стоуви и вести хозяйство моего отца?» Он ответил: «Да, она наверняка согласится». Я познакомилась с его племянницей; она показалась мне практичной женщиной. Детей у нее не было; она очень обрадовалась возможности переехать в Нижний Стоуви и жить рядом с дядей. Она оставалась с моим отцом до самой его смерти и очень скрасила ему последние годы. Готовила ему еду. Следила, чтобы он был аккуратно одет. Вела его записи и заботилась о том, чтобы он никуда не опаздывал. Только благодаря ей он сохранил свой пост до самой смерти. — Рут вздохнула. — Хотя в последние его годы количество прихожан сильно поубавилось. Школу закрыли. Церковные власти решили не отстранять отца от должности; в конце концов, жители Нижнего Стоуви к нему привыкли. Естественно, в последние годы дел у него было мало. После того как он скончался, решили никем его не заменять, а приход Святого Варнавы присоединить к бамфордскому. Поэтому дом священника выставили на продажу. Так как в нем по-прежнему жила экономка, в епархии решили, что она обладает преимуществом, и предложили ей выкупить дом на весьма выгодных для нее условиях, можно сказать, почти даром. Откровенно говоря, церковным властям не терпелось избавиться от такой обузы. Дом священника очень большой и старый; он нуждается в капитальном ремонте. Ну а экономка много лет прожила на всем готовом плюс получала какое-то жалованье и что-то даже откладывала. Поэтому она и купила дом… Может быть, ей немного помог и дядя Мартин.

Маркби поставил бокал на стол.

— Секундочку! Экономка купила дом священника? Когда это было?

— В восемьдесят втором или восемьдесят третьем году, — ответила Рут. — Мюриэль Скотт до сих пор живет там.

— Вперед, Генри! — понукал Пирс.

Ему бы, наверное, нравилось гулять с собакой в такое славное погожее утро, если бы не обстоятельства, которые, куда ни посмотри, упорно складывались против него. Больной зуб, о котором он пытался не думать, не давал забыть о себе. Его дергало все сильнее. В работе особых успехов он не достиг. Пирс знал: еще немного — и след начнет остывать. Многие опытные, старые сыщики считают, что преступление раскрывается по горячим следам в первые три дня. «Если за три дня не напал на след — все, пиши пропало!» Но со времени смерти Эстер Миллар прошло уже не три дня, а вдвое больше. За такой срок можно избавиться от любой улики. Свидетели забывают важные подробности. Хуже того, они начинают путаться и вносить поправки в свои показания. А убийца успевает скрыться с места преступления и добраться до самых отдаленных уголков земного шара.