Было несомненно, что для достижения своих намерений туман имел в распоряжении огромное количество возможностей. Самым сильным его оружием, очевидно, было электрическое поле, которое он, по-видимому, продуцировал при помощи накопленного атмосферного электричества. Он мог создавать в нем более или менее протяжённые отверстия как вверху, так и внизу, чтобы всасывать в них или выдувать — смотря по тому, что ему требовалось.

Над шестым пунктом я долго ломал голову, так как не понимал, зачем туману скрывать какие-то тайны. Почему он заставил вернуться Альвареца и Тирстена? Почему он не давал мне и Вишеру найти рабочий лагерь всеми возможными способами? Мы же находились в его власти. Почему нам не разрешалось видеть хижины, горные выработки и плавильные печи? И был ещё один вопрос. Как могло существо, парящее во Вселенной в изоляции от всех других культур, разработать такие знания, которые требовались для постройки ткацкого станка, создания ножниц и изготовления ниток? Я предположил, что ещё до нас — черт знает, как давно это было — в ловушку тумана уже попадал экипаж космического корабля, но это, как я уже сказал, было только предположение. Может быть, один из нас на борту ЭУР2002 знал устройство ткацкого станка, кройки и шитья? А Великий Мастер прочёл его мысли?

Если мои предположения правильны, то туман не в состоянии создавать электрическое поле в свободном пространстве. Для этого ему нужно атмосферное электричество. Его собственная субстанция в свободном пространстве слишком тонка и не может заменить атмосферу. Возможно, он может создавать поле в воздушной оболочке планеты, силовые линии магнитного поля которой тянутся на пару тысяч километров в космос, но на известном растоянии от планеты туман, очевидно, бессилен.

И, наконец, самое важное: туман, проникнув в наш корабль и в наши шлемы на молекулярно-атомном уровне, уже давно мог читать наши мысли. Теперь он мог ещё более беспрепятственно влиять на наше мышление. Единственный из нас, кто почти равнодушно отнёсся к этой его способности, был Вишер. Отрезвляющим знанием было то, что все мы трое в настоящий момент были потеряны, и Вишеру больше не удастся поддерживать свой блок йоги.

Однако все опасения насчёт этого казались необоснованными. Мы беспрепятственно пролетели над той областью, которая обычно была огорожена полем. Вишер с уверенностью, граничащей с чудом, посадил машину не более, чем в десяти метрах от того места, где день назад стоял наш глайдер.

У меня возникло чувство, что им руководил туман.

— Мы зайдём в хижину, возле которой совершили посадку, — объяснил Вишер. — Сделать это приказал мне Благородный Мастер.

Итак, туман действительно забрался в его мозг.

Хижина выглядела именно так, как Вишер описал мне её вчера. В ней были кровати примерно для двух десятков рабочих. Отодвинув в сторону несколько двухэтажных кроватей, чтобы иметь побольше места, из остальных мы соорудили стенку, разделяющую хижину на две части. Нам не хотелось заставлять Жаклин спать с нами в одной комнате.

— Сейчас мы будем отдыхать, — сказал Вишер, — так как завтра нам предстоит очень многое.

Мне совсем не хотелось спать.

— Вы не будете против, если я выйду наружу и осмотрюсь? — спросил я командира.

— Нет, — ответил Вишер. — Только смотри, чтобы завтра утром ты был свежим и отдохнувшим.

Я взял с собой фонарик, так как под пологом джунглей царила абсолютная темнота.

В других хижинах, вероятно, спали рабочие, но они меня не интересовали. Я хотел в общих чертах ознакомиться с производством и посмотреть, какую силу имеет здесь туман.

Мой фонарик обладал яркостью вольтовой дуги средней мощности. Его можно было использовать как оружие против животных всех видов. Я нашёл все места, которые описал мне Вишер: горную выработку, машинный зал, плавильные печи. Работа замерла, лишь пара эольцев была занята у печей.

Далеко в джунглях, у северной скальной стены, я обнаружил вход во второй рудник. Осмотрев почву поблизости от глубоких следов колёс, я нашёл кусочки твёрдого черно-коричневого вещества. Уголь! Туману необычайно повезло: обычно рудные и угольные залежи не находятся так близко друг к другу.

Тем временем надвигалась гроза. Я слышал постепенно приближающиеся раскаты грома. Вероятно, это была обычная тропическая гроза — не та, что производил туман, чтобы прогнать незваных пришельцев.

Я не нашёл того, что искал. Или это было хорошо спрятано, или это вообще не существовало: ядерный реактор. Моё ночное предприятие базировалось на древнем принципе логики: трудно доказать, что чего-либо вообще н е с у щ е с т в у е т. У меня на сердце было бы значительно легче, если бы я наверняка знал, что туману неизвестны принципы ядерной энергии.

Я обыскал все боковые дорожки, отходящие от нашей поляны, нашёл другие машинные залы, литейный и бокситовый рудники, силовую установку, работающую на угле. Если бы я не был подготовлен, у меня перехватило бы дыхание. На планете, где разум находится ещё на уровне пещерного палеолита, туману — при помощи нескольких наиболее одарённых пещерных жителей — удалось создать свою собственную маленькую Рурскую область. Не было никакого сомнения: именно здесь был изготовлен ткацкий станок, отсюда были взяты нитки и ножницы, при помощи которых был выкроен и сшит комбинезон, которым воспользовался Джонатан, чтобы незаметно проскользнуть на борт корабля. Туман доставил им домой все инструменты и при помощи гипновнушения проинструктировал, как с ними обращаться. Какой невероятный процесс! Как можно заглянуть в сознание существ, которые за несколько дней научились пользоваться машинами, принципы устройства и действия которых ушли на тысячелетия вперёд от их уровня развития, и производить продукцию, о целях и использовании которой они не имели никакого представления?

Гроза уже была надо мной и по силе несравнима с той, что мы пережили здесь вчера. Я надел шлем и некоторое время прислушивался к стуку капель, все ещё занятый своими мыслями.

Луч моего фонарика пробивал сверкающе яркую дорожку в стене дождя. В это мгновение я был не уверен, откуда я только что пришёл. С того места, где я стоял, ответвлялось много дорожек. Занятый своими мыслями, я бесцельно бродил взад и вперёд и теперь не имел никакого представления, какая из тропинок ведёт к поляне с хижинами.

Я наугад выбрал одну из них. Меня ни в коей мере не заботило моё положение, так как в любое время я мог связаться с Вишером по аварийной связи. Я прошёл метров пятьдесят, когда стволы деревьев начали сближаться, и тропа, казалось, вот-вот исчезнет в чаще.

Я хотел было уже вернуться, когда заметил тёмную массу, лежащую под деревьями сбоку от тропы. Это могла быть скала, но мне захотелось узнать все наверняка. Свет фонаря освещал только папоротники и лианы, опутавшие поверхность тёмного предмета. Почва леса опускалась. Тёмная масса находилась в центре плоской воронки, которую она, без сомнения, продавила в верхнем слое. Я остановился перед этой таинственной штукой и очистил её от лиан, затем перчаткой соскрёб землю. Обозначился ржавый металл, сталь, настолько проеденная коррозией, что я мог пробить её ударом кулака. За ней, кроме тьмы, не было ничего. Свет фонарика терялся в отверстии значительных размеров. Я засунул в отверстие руку по самое плечо. Внутри было пусто, пальцы хватали воздух.

Я был уверен, что имею дело с объектом, изготовленным в мастерских тумана. Меня впечатлили размеры этго объекта. Я хотел знать, для чего он был изготовлен и почему его бросили здесь, чтобы жара и влажность джунглей уничтожили его. Я соскоблил ещё немного лиан, счистил землю, и передо мною обнажилась ржавая поверхность площадью около двух квадратных метров. Я упёрся в неё плечом. Проржавевший металл подался почти без сопротивления. Я проломил его, и внутри глухо громыхнуло. Тогда я проделал отверстие, достаточно большое, чтобы оно послужило мне входом.

В старых заброшенных домах обычно обитали змеи или другие неприятные животные, поэтому я взял в руку пистолет и протиснулся в отверстие. Свет фонарика справа и слева освещал только ржавый металл стен и больше ничего. Эта штука лежала здесь, должно быть, несколько сотен лет.