Но вернемся к размышлениям о том, какую фазу Луны следует совместить с первой лункой ленты 45. Если исходить из принятых в календарных системах прошлого и современных канонов, то вероятность выбора любой из четырех перечисленных фаз окажется почти равной, хотя, быть может, шансы у новолуния и полнолуния более высокие. Но новолуние при его неопределенности, когда Луна может быть не видна на Небе один, два или даже три дня, опасно избирать для начала отсчета времени в многолетней календарной системе. Поэтому думается, что с первой лункой следует связывать полнолуние. Такой выбор представляется тем более оправданным, что именно он определит исключительную роль новолуния, а значит, и явление первого серпа месяца в последующем счислении времени по Луне и в отделении одного сезона от другого. В самом деле, подбор чисел в лентах 45 — 177–207 — 173 таков, что если начать счисление с полной Луны, то новолуние и близкие к нему фазы ночного светила придутся на лунки, которыми лента 45 завершается, а остальные ленты не только начинаются, но и завершаются. Высочайшая значимость новолуния и первого серпа народившегося месяца, присущая многим календарным и религиозным системам древнейших цивилизаций, отразилась бы здесь со всей наглядностью.
Но не меньший резон в совмещении первой лунки ленты 45 с новолунием — ведь лунные затмения возможны обычно через полугодие (177 дней — период повтора затмения). Именно посредством выстраивания в определенном порядке этих блоков, прерываемых порой пятимесячными циклами, создавались в древности так называемые каноны затмений. Они-то и позволяли предсказывать (ожидать) момент «помрачения» Луны. Солнечные затмения как более редкие рассчитывались исходя из серий лунных затмений. Поскольку многие ленты спирален «конструировались» с ориентацией на затменные циклы (шестимесячные лунные блоки повтора затмений, драконические подразделения, эпохи затмений), то первая лунка ленты 45 могла совмещаться и с новолунием.
Оставляя окончательный выбор на последующее время, когда будут завершены дополнительные исследования, условимся пока, что первую лунку определяло полнолуние. Наложим теперь на строчки лент спиралей современный астрономический календарь. Рациональность всей структуры спирального календаря сразу становится очевидной. Действительно, Луна «умирает» в конце четной строчки 12 ленты 45, а также на четных строчках 46, 56 и 58 лент 177, 207 и 173. Быть может, сами ленты спиралей прерываются потому, что когда в определенный календарный момент «умирает» Луна, как раз и должен осуществляться переход от одной спирали к другой? Лишь при переходе от ленты 187 к ленте 273 фиксируется не новолуние, а первая четверть Луны, но зато счисление за три года завершается чрезвычайно эффектно при переходе от ленты 273 к ленте 3. Здесь три дня полной Луны приходятся на последние три лунки спирали. В целом календарные, вроде змей, спирали скульптуры из Ачинска оказались, таким образом, на удивление симметричными — счисление, начатое с трех дней визуально наблюдаемой полной Луны, такими же тремя днями полнолуний завершилось. Стоит ли говорить, что преднамеренно придумать подобное попросту невозможно.
Наложение современного астрономического календаря на змейки лент показывает также, насколько рационально разделены спирали на отдельные сезонно-календарные блоки. Так, если лента 45 охватывает период конца лета, то ленты 177 и 173 — время осенне-зимних сезонов, а 207 и 187 — весенне-летних. Что касается ленты 273, то ее составляют осенний, зимний и весенний сезоны. Новолуния, разделяющие ленты 45 — 177–207 — 173–187, выглядят весьма многозначительно: умирание старой Луны и зарождение новой знаменовало собой смену сезонов (то есть «умирание» одного сезона и зарождение другого). В особенности ясно выделяются дробные части крупных сезонных блоков в лентах 177 и 207 — в первой из них строчки 43 и 44 определяют продолжительность осени, а 44 и 46 — зимы, во второй строчке 47 и 52 — весны, а 52 и 56 — лета.
Наложение современного астрономического календаря на строчки лунок лент 45, 207 и 177.
Выходит, календарь в целом ориентирован на смену соответствующих фаз Луны, а не координат положений Солнца на эклиптике. Отсюда следует, что главное место в палеолитическом трехлетнем календаре занимала именно Луна. И нельзя не обратить внимание на то, как рационально количество лунок в любой из строчек: в зонах перехода от одной из них к другой обязательно отмечался момент смены фаз. Повторы зигзагов, как и в лунном календаре на пластине из Арби Бланшар во Франции, визуально демонстрировали (подсказывали!) наблюдателю, когда следует ожидать переход ночного светила от одного из четырех его главных состояний к другому. При всем желании усмотреть здесь случайности — сделать это невозможно.
В заключение разговора о фазах стоит заметить, что если первую лунку ленты 45 принять за новолуние, то представленная картина связи фаз Луны с окончаниями каждой из лент спиралей окажется, естественно, зеркально противоположной. Так, четыре строчки 12, 46, 56 и 58 определят момент, близкий полнолунию или ущербу, то есть началу «смерти» Луны. Повороты зигзагов строчек будут знаменоваться не новолунием или четвертями «растущей» Луны, а, напротив, полнолуниями и четвертью Луны «умирающей» и т. д.
Закономерен очередной вопрос — выделял ли палеолитический человек Сибири такую крупную календарную единицу, как год? Ответ на него теперь однозначен: четко просматривающиеся в структуре спиралей сезонные блоки, которые чередуются в должной последовательности, свидетельствуют о том, что ачинский календарь был в глубинной своей основе солнечным. Ясно же, что точная продолжительность сезонов (лента 177 — календарный блок от осеннего до весеннего равноденствия; лента 187 — от весеннего до осеннего) могла быть установлена и зафиксирована лишь в случае тщательных наблюдений за Солнцем.
Лента 3 с разделителем, четко определяющим границу трех лунных лет. Лунка, расположенная левее его, и есть знак последних суток лунного трехлетия.
Но общее количество лунок в спиралях-змеях равно продолжительности трех лунных лет и двух суток, и это свидетельство того, что базу календаря составляло счисление времени по лунным годам в течение трехлетия. С другой стороны, разве не примечательно, что без учета ленты 3 сумма оставшихся лунок (1062) соответствует длительности трех лунных лет, дробные и оттого, естественно, неучтенные части которых составляют в три лунных года ровно одни сутки? Стоило поэтому при счислении суток перейти от строчечных зигзагов ленты 273 к первой лунке ленты 3, как остроумно сводилась к целому числу продолжительность трех лет при счете времени по Луне! Большой серповидный разделитель, отделяющий первую лунку ленты 3 от двух других, не может восприниматься в таком случае иначе, как своего рода фундаментальный рубеж трехгодичного лунного цикла.
На луночных строчках других лент тоже в отдельных местах выгравированы серповидные разделители. Они, как правило, отмечают полнолуния или четверти умирающей Луны. С точки зрения возможного выделения рубежей лунных лет интересны разделители на строчках 52 ленты 207 и 64 ленты 187, определяющие моменты полнолуний. Если принять их за указатели годовых, связанных с полнолуниями рубежей, как это наблюдается и сейчас при счислении времени по Луне на юге и юго-востоке Азии, то придется признать, что продолжительность лунных лет в трехлетнем цикле эпохи древнекаменного века отличалась неодинаковым количеством суток — 355, 357 и 351.
Любой, знакомый со сложными структурами древних календарей и сложностями решения в древности проблемы совмещения трудно совместимого — лунного и солнечного потоков времени, вправе задать вопрос: если спирали на скульптуре действительно представляют собой отражение не просто идеи времени, а точный, выверенный до суток трехлетний лунный календарь, то как палеолитический человек Сибири практически вел счисление времени? Понятно, что сам по себе лунный календарь не может достаточно долго использоваться, поскольку через несколько десятков лет отставание его от солнечного окажется настолько значительным, что начнется путаница с сезонами и стабильность системы счета времени разрушится. Четкое выделение с помощью лент спиралей 177 и 187 сезонных блоков не позволяет уклониться от решения этой задачи, ограничившись заявлением, что это был, учитывая его глубокую древность, просто лунный календарь со скользящими по годам сезонами, нечто вроде того самого «странного» календаря Ромула, как его представляют те, кто уверен, что обитатели Апеннинского полуострова и в начале VII века до нашей эры еще не разработали рационального счисления времени. Ведь сезоны — это прежде всего Солнце, и, значит, календарь ачинского поселения был комплексным — лунно-солнечным.
