- Что случилось с твоим голосом? Ты заболела?

Почему он не может просто оставить ее в покое? Похоже, Бретт собрался изводить ее одним и тем же вопросом до тех пор, пока она не закричит, или сойдет с ума, или и то, и другое.

- Нет, я не больна! – хотела завопить она, но вышло больше похоже на скрип.

- Тогда что?

Его настырность разозлила Тессу, разрушив стену холодного отчуждения. Бретт был единственным, кто заставлял ее терять над собой контроль. Она отвернулась. Когда она смотрела в его жесткое, некрасивое лицо и ошеломляющую синеву глаз, ее начинала бить дрожь. Это лицо и эти глаза потрясли Тессу еще в их первую встречу. Она любила его, а он ее предал. Дрожь становилась все сильнее, неожиданно превратившись в ярость, и она выплеснула на него содержимое стакана.

- Будь ты проклят! Я тебя ненавижу! Я ненавижу тебя, слышишь?

Тесса налетела на него, молотя кулаками по его лицу, груди, любой части тела, до которой могла дотянуться, издавая дикие вопли и задыхаясь. От напряжения голос пропал полностью. Слезы брызнули из глаз, выдавая истерику, бушующую внутри. Бретт откинул голову, позволяя ей бить себя, принимая на себя ее боль и гнев. Его сердце разрывалось от того, что он сделал с ней. Когда ярость утихла, Тесса обессилено покачнулась, и только тогда он обнял ее, прижимая к бокам ослабевшие руки.

- Детка, я позволил бы вылить на себя кипяток, если бы тебе от этого полегчало, - произнес он прерывающимся голосом, осыпая поцелуями ее волосы, лоб и виски. – Господи, если бы только я мог все изменить!

Горькое признание вырвалось из самой глубины его души.

Ощущать его руки на себе было больно, почти невыносимо, но Тесса не находила в себе сил отодвинуться. Рубашка и пиджак Бретта были липкими от лимонада, который она на него вылила. Ее лицо и волосы тоже стали липкими, поскольку голова Тессы устало покоилась на его широкой груди. У нее промелькнула злорадная мысль, что хоть лимонад и не испортит дорогую шерсть, но разориться на химчистку ему придется.

Комната описала головокружительную дугу, когда он поднял ее на руки, отнес на кухню, и усадил на стул. Бретт смочил салфетку и смыл лимонад с ее лица, а затем и с волос. Он нежно вытащил шпильки из ее прически и расчесал пальцами волосы, распуская по плечам темную гриву.

Наполнив другой стакан, Бретт всунул его ей в руку.

- Остатки лимонада. Хочешь, снова на меня вылей, но будет лучше, если ты это выпьешь.

Тесса покорно все выпила, слишком опустошенная, чтобы сопротивляться. Она молча наблюдала, как Бретт стянул и бросил на спинку стула пальто, расстегнул и снял рубашку. При виде его обнаженного, сильного тела низ живота свело судорогой. Тесса помнила, как ласкала покрывавшие его широкую грудь волосы, которые были темнее, чем выгоревший золотисто-каштановый цвет его шевелюры. Воспоминание о том, каково это тело на ощупь под ее пальцами, заставило отвести глаза. Девушка слепо уставилась в пол, пока Бретт смывал лимонад с груди и плеч, но мысленно продолжала видеть, как сокращаются и перекатываются мышцы на его руках.

- Допей, - нежно напомнил Бретт, и Тесса подскочила от неожиданности, потому что не заметила, как он подошел. Бретт вытирался полотенцем, его внимание было приковано к ней. Тесса выпила оставшийся лимонад и вручила ему опустевший стакан. Ополоснув его и положив в сушилку, Бретт вернулся к ней и наклонился. Одна рука проскользнула под ее коленями, другая обвилась вокруг спины. Он поднял ее, и Тесса издала хриплый протестующий звук.

- Шшш, - успокаивающе прошептал он. - Не пытайся говорить, ты только повредишь горло. Ты измотана, тебе надо поспать. Я только собираюсь уложить тебя. Когда ты проснешься и почувствуешь себя лучше, тогда и поговорим.

Он отнес ее в спальню. Тесса запаниковала и сжалась в его руках, но Бретт обращался с ней так нежно, как будто она была капризным ребенком. Раздев, он удобно устроил Тессу на прохладных простынях, подошел к окну и опустил шторы, закрывая яркое калифорнийское солнце. Она лежала словно ледяная статуя, не желая вставать и снова демонстрировать ему свое тело. Тем более она не собиралась спать с ним в одной кровати. Бретт снял ботинки и носки, затем расстегнул штаны и спустил их.

Тесса приподнялась, тихо протестуя.

- Нет, не пытайся говорить, - сказал он серьезно, переступая через штанины и подходя к ней, великолепный в своей наготе. Он лег в постель и прижал девушку к подушкам.

- Спи, милая. Я собираюсь только обнимать тебя. И не смей говорить, - напомнил он, поскольку она попробовала возразить. - Ты перенапрягла горло, надо дать ему отдохнуть.

Бретт прижал девушку к своему обнаженному телу. Тессу окутывало тепло, пробирающееся во все уголки тела. Руки Бретта живыми оковами обернулись вокруг нее, голова девушки устало пристроилась в изгибе его плеча. Его возбужденный член ткнулся в ее бедро, и девушка пробормотала слова протеста, но Бретт просто обнимал ее, а она так устала, что перестала сопротивляться.

- Спи, любимая, - прошептал он. Тесса так и поступила.

Спустя несколько часов, она проснулась от нестерпимого желания сходить в туалет. Тесса выбралась из объятий Бретта, и, сонная, поплелась в ванную. Когда она вышла, он уже ждал ее, прислонившись к стене в прихожей. Без слов Бретт отнес ее в кровать и устроил в своих объятиях. Тесса зарылась лицом в его шею, вдыхая знакомый, слабый мускусный аромат, и снова крепко заснула. Именно это сейчас было нужно и ее телу, и измученной душе.

Когда Тесса снова проснулась, она была в кровати одна. Судя по дневному свету за окном, она проспала не меньше суток. Тесса не чувствовала себя так хорошо уже целую вечность. Бретт все еще в квартире? Как ни странно, ей было все равно. Отдохнув, Тесса была готова к встрече с ним. Она оделась, убрала разбросанную одежду и пошла в ванную. Душ был первым пунктом в сегодняшней повестке дня. Она долго стояла под душем, позволяя живительной прохладе водяных струй очистить ее сознание. Привычные утренние занятия, вроде чистки зубов и причесывания, успокаивали, и Тесса чувствовала себя гораздо лучше. Обнаружив Бретта, терпеливо ждущего за дверью, она вздрогнула, но не запаниковала.

- Завтрак готов, - объявил он, и слабо улыбнулся. - Полагаю, это все еще завтрак, несмотря на то, что скоро четыре. Я подумал, ты любишь овсянку, иначе, зачем ее покупать. И она не навредит твоему горлу. Кстати, как оно? Ты можешь говорить?

- Да, - ответила Тесса и немного смутилась, услышав собственный голос, напоминающий кваканье.

Жесткая, теплая рука коснулась ее запястья, и прежде, чем Тесса смогла увернуться. Бретт наклонился и быстро поцеловал ее.

- Не переживай, голос вернется, - успокоил он, мягко подталкивая девушку к кухне.

Тесса была так напугана соприкосновением их губ, что пока ела горячую овсянку, ее руки дрожали.

Бретт, должно быть, приготовил завтрак, как только услышал, что она проснулась.

Почему он поцеловал ее? И вообще, зачем ему понадобилось проводить с ней ночь? Влюбленность ни при чем, подумала она устало. Скорее, чувство вины. Что ж, это его проблемы. Тессе было достаточно и своих. Надо преодолеть власть этого мужчины над ней. Чтобы наступил тот день, когда она не будет думать о нем. Чтобы однажды утром она проснулась не чувствуя боль от того, что его нет рядом. Не похоже, что этот день вообще наступит.

Она заметила, что на Бретте другая одежда: штаны цвета хаки и хлопковая белая рубашка свободного покроя, с рукавами, закатанными до мускулистых предплечий.

- Когда ты успел съездить в отель? - хрипло спросила она, указывая на одежду.

- Я не ездил. Позвонил Эвану, чтобы он привез что-нибудь. Мне не хотелось оставлять тебя даже на час.

Тесса задумчиво отхлебнула кофе, перед тем как произнести:

- Все в порядке. Я не собираюсь делать глупости, если ты об этом.

- Нет, не об этом. Я боялся, что ты проснешься, пока меня не будет, и запрешься от меня, - просто ответил он.