ПРИЛОЖЕНИЕ К ЖУРНАЛУ «ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ»
МОСКВА ИЗДАТЕЛЬСТВО ПРАВДА 1 989
Г.Г. ШПЁТ
СОЧИНЕНИЯ
ЖУРНАЛ «ВОПРОСЫ ФИЛОСОФИИ» ИНСТИТУТ ФИЛОСОФИИ АН СССР ФИЛОСОФСКОЕ ОБЩЕСТВО СССР
РЕДАКЦИОННЫЙ СОВЕТ СЕРИИ «ИЗ ИСТОРИИ ОТЕЧЕСТВЕННОЙ ФИЛОСОФСКОЙ мысли»
В. С. Степин (председатель), С. С. Аверинцев, Г. А. Ашуров, А. И. Володин, В. К. Кантор, В. А. Лекторский, Д. С. Лихачев, Н. В. Мотрошилова, Б. В. Раушенбах, Н. Ф. Уткина, И. Т. Фролов, Н. 3. Чавчавадзе, В. И. Шинкарук, А. А. Яковлев
Предисловие Е. В. ПАСТЕРНАК
На фронтисписе: Г. Г. Шпет Фотография В. А. Живаго
,„ 0301000000-Без объявл. пп „
Ш -080(02)-89- объявл,-89. Подписное
Издательство «Правда», 1989 Составление, предисловие, перевод
СОДЕРЖАНИЕ
Е. В. Пастернак Г. Г. Шпет.............. 3
Очерк развития русской философии........... 11
Эстетические фрагменты............... 345
Введение в этническую психологию........... 475
От редактора ................... 575
Перевод иноязычных текстов.............. 578
Указатель имен................... 586
Г. Г. ШПЕТ
Среди многочисленных имен, насильственно преданных забвению, должно быть названо имя ученого, внесшего значительный вклад в отечественную философию, психологию, эстетику и языкознание,—Густава Густавовича Шпета (умер в заключении, точная дата и место смерти неизвестны). Реабилитация в 1956 г. не смогла восстановить память о нем в общественном сознании, скованном инерцией и страхом сталинских лет, а начавшееся вскоре замораживание пробудившихся было к жизни побегов привело к прекращению готовившихся публикаций, снятию в ряде случаев даже упоминаний о философе. 30 лет забвения стали дополнительным сроком несправедливого наказания, новым испытанием в судьбе ученого и его идей.
Между тем Г. Г. Шпет был одним из наиболее блестящих и оригинальных мыслителей и философствующих писателей своего поколения. Он выбрал себе путь в России почти совершенно новый — стать профессиональным философом в точном смысле слова, в соответствии с европейской традицией строгого научного знания. В то же время Шпет разделял многие эстетические и стилистические пристрастия и вкусы своей эпохи, вторгаясь в философскую публицистику и эссеистику. В этих работах, отходящих в сторону от строгой философии, стиль его приобретал черты художественной оригинальности, что делает очевидным глубокую включенность Шпета в русский культурный процесс своего времени, внутреннюю связь его мысли с проблемами, которые решали его друзья и оппоненты: Андрей Белый, Вяч. Иванов, о. Павел Флоренский.
Густав Густавович Шпет по происхождению поляк. Он родился в 1879 г. в Киеве. По окончании 2-й классической гимназии в 1898 г. поступил на физико-математический факультет Университета Святого Владимира. С 13 лет начал зарабатывать уроками. Окончив два курса, был исключен из университета без права продолжать обучение за участие в революционном «союзном совете». Причастность к социал-демократической партии, хранение и распространение партийной литературы вызвали арест и высылку из Киева. Таким образом, в юности Шпет, как и многие другие русские философы (С. Н. Булгаков, С. Л. Франк, П. Б. Струве и другие), пережил увлечение марксизмом, видя в нем, вероятно, не только пути к решению социально-исторических проблем России, но и возможности преодоления живо ощущавшегося им кризиса европейской философии. Это исходное сознание тупика в традиционном философском развитии и было стимулом к дальнейшим философским исканиям. Если С. Н. Булгакова и С. Л. Франка эти искания вели в сторону религиозной философии, то для Шпета новые пути упирались в построение феноменологии, вскрывающей механизм человеческого
Е. В. Пастернак
сознания во всех сферах его деятельности — в философии, в искусстве, в религии.
В 1901 г. Г. Г. Шпет был вновь принят в университет, но переведен на историко-филологический факультет. Конкурсное сочинение «Ответил ли Кант на япросы Юма» удостоилось золотой медали и было опубликовано в университетском издательстве. «По окончании университета,—вспоминал Шпет,—хотя я был оставлен для приготовления к профессорскому званию, моя политическая репутация, повторившиеся обыски и аресты лишили меня возможности педагогической деятельности в школах министерства народного просвещения»1. Однако он все же начал заниматься преподаванием — в частных гимназиях и на Высших женских курсах.
В 1907 году Шпет был прикомандирован к Московскому университету и стал преподавать на Высших женских курсах в Москве, а с 1909 г.—в Народном университете Шанявского. В 1910 г. после сдачи магистерского экзамена по философии был утвержден в звании приват-доцента. Летние месяцы 1910 и 1911 гг., а также целиком 1912—1913 гг. Шпет провел в заграничной командировке, работал в Геттингенском университете и в библиотеках Берлина, Парижа и Эдинбурга. В 1916 г. защитил диссертацию «История как проблема логики» и был избран профессором Высших женских курсов и доцентом Московского университета. С 1918 г.—профессор университета.
Жизнь Шпета была насыщенной, он прославился как лектор, много писал и печатал, хотя до сих пор значительная часть им написанного не опубликована, участвовал в организации и работе различных научных обществ и учреждений, в частности, был ближайшим помощником Г. И. Челпанова в создании Московского психологического института. После революции Шпет — директор основанного им Института научной философии, член комитета по реформе высшей и средней школы, постоянный член художественного совета МХАТ, участник Московского лингвистического кружка, преподавал в Институте слова, в Военно-педагогической академии РККА, в 1932 г. был назначен проректором создававшейся К. С. Станиславским Академии высшего актерского мастерства. Читал курсы истории, педагогики, методологии наук, логики, теории познания, истории философии, истории психологических идей, философии истории, философии языка, истории научной мысли, эстетики.
В 1920 г. организовал первый в России кабинет этнической психологии, прекративший работу одновременно с удалением Шпета из университета. В 1921 г. был избран действительным членом Российской Академии художеств, позднее ГАХН, с 1923 г.— вице-президент этой академии. В эти же годы состоял заместителем председателя Всероссийского Союза писателей, в организации которого принимал активное участие.
К этому времени число его научных работ превысило три десятка (из них более 10 книг); одновременно Шпет занимался напряженной переводческой деятельностью: с немецкого, английского, французского, итальянского и польского языков он перевел в общей совокупности около двадцати сочинений по философии, психологии, логике, эстетике.
1 В тексте цитируются документы из семейного архива Г. Г. Шпета.
В одних вопросах он опережал намного науку и культуру своего времени, в других — давал весьма пристрастные оценки, начисто отвергал целые направления, считая их «псевдофилософией». Он обладал фантастической эрудицией и начитанностью (ср. публикуемый в настоящем томе «Очерк развития русской философии»), мог писать длиннейшие обзоры существовавших когда-либо точек зрения по самым разным проблемам. Но он умел писать и совершенно свободно, иронично (ср. поэтику его «Эстетических фрагментов»).
Имя Шпета в философии неизменно связывалось с гуссерлиан-ством. Работа у Гуссерля в Геттингенском университете отразилась в сочинении Шпета «Явление и смысл» (М., 1914), отстаивающем поворотное значение феноменологии Э. Гуссерля. Однако уже и в этой работе он ясно указал на недостаточность концепции Гуссерля и свои с ним расхождения. Что действительно привлекало Шпета в немецком философе — так это противостояние неокантианству, интерес к вопросам логики и философии математики, понимание философии как чистого знания и неприятие психологизма. Шпет много и тщательно изучал и другие направления «философии знания» (которую он противопоставлял популярной в его молодые годы «философии мудрости»). Феноменология открывала для Шпета возможности исследований пути образования смысла, причем не только в их абстрактном аспекте, но и в их исторической конкретности. Согласно Шпету, анализ сознания предполагает историческое исследование «смысловой» деятельности человека — в искусстве, литературе, науке, религии и т. д.
