- Поспи немного, а завтра поговорим, – она бережно переложила меня на подушку и укрыла пледом.

- Угу, – отозвался я, тяжело вздыхая, на серьезные разговоры я тоже не был настроен.

Она сидела рядом со мной и гладила по голове, ее заботливая ласка успокаивала лучше всяких слов, я стал проваливаться в сон. Послышался звук, открывающейся двери, вернулся Виктор, мама поцеловала меня и вышла из комнаты.

- Вик, что случилось? – Послышался взволнованный голос отчима.

- Влад приехал.

- Я понял, что с ним? – Мама молчала. - Что Дима натворил? – В голосе отчима звенела ярость.

- Ты знал?

- Что?

- Про их отношения с Димой?

- Да, знал, – послышался звук отодвигаемого стула.

- Давно?

- Не очень.

- Почему ты мне не сказал?

- Вик, ты считаешь, я имел на это право? - Он должен был сам всё рассказать, судя по твоему лицу, он это сделал…

- Не в этом дело, я не осуждаю его за связь с мужчинами, - я облегченно вздохнул, тщательнее прислушиваясь к разговору за стенкой, - если он влюбился, то не имеет значения в кого.

- Значит, Дима все же что-то натворил?

- Не совсем. Но Влад случайно узнал о том, что тот проект, который Дима поручил им с коллегой, изначально был только фикцией. Влад в него вложил душу, а Дима, он поступил так, как счел нужным, – она вздохнула.

- В этом весь он. Дима никогда не считался с чужим мнением, он сам себе на уме. Владу придется смириться с этой его особенностью или распрощаться с моим братом, его уже не переделать.

- Дима поступил отвратительно, - печально произнесла мама, - он должен был сам хотя бы рассказать Владьке об этом, он ведь знал насколько это для него важно.

- Вик, я боюсь, что Дима даже не подумал об этом. А Влад... он все принял слишком близко к сердцу.

- Может. Вить, ты только не вмешивайся, они сами разберутся.

Дальше я не слышал, потому что уснул.

Утро было отвратительным, просыпаться не хотелось вообще, не хотелось снова чувствовать эту, разрывающую сердце, боль. Мама вошла с подносом, на котором находился мой завтрак.

- Доброе утро, – сказала она и присела на край кровати.

Я не ответил, только потянулся и снял с подноса чашку кофе.

- Влад, я много думала ночью обо всей этой ситуации. Не буду рассказывать обо всех мыслях. Мой тебе совет один, – она села ближе и провела рукой по щеке, – если ты действительно любишь Диму, то постарайся его простить, он поступил нехорошо, это факт, но если ты сейчас порвешь с ним, то больно будет вам обоим, не думаю, что Дима не переживает по этому поводу.

- Он даже не звонил… - сообщил я охрипшим голосом.

- А ты бы ответил?

- Нет.

- Он правильно делает, что дает тебе время все переварить и принять решение. Обдумай все хорошо, не делай поспешных выводов, а главное прислушайся к своему сердцу, но в начале, дай ему время остыть.

- Хорошо, - кивнул я, – я еще посплю?

После вечерней истерики, во всем теле была слабость, граничащая с болью.

Я прожил две недели у мамы с Виктором, на работе написал заявление на отпуск на целый месяц, знал, что Дима не посмеет его не подписать. Потом перебрался в свою пустую квартиру. Всё это время я только и делал, что спал и думал. Чем больше времени проходило, тем отчетливее я понимал, что Дима необходим мне больше чем воздух, жить без него я не смогу. Я люблю и поэтому со временем прощу, может обида, боль и злость останутся, но рано или поздно они тоже пройдут. Моя любовь слишком сильная, чтобы ее вытеснили эти чувства.

***

Я стоял около двери Диминой квартиры и курил. Он был уже дома, я видел свет в окне, когда заходил в подъезд, но собраться и нажать на кнопку звонка я не мог решиться. Время шло, а я все стоял и курил одну за другой. Внезапно дверь распахнулась сама собой, и в дверном проеме я увидел того, ради кого готов был поступиться своей гордостью, того, кому я прощу не всё, но многое в этой жизни.

- Я видел тебя в окно, – хрипло сказал он. – Проходи.

Я вошел и осмотрелся, здесь ничего не изменилось, изменился только сам хозяин. Дима стоял передо мной растрепанный, помятый и растерянный, в синих глазах плескалась боль, но вместе с ней там было море радости, надеюсь, по случаю моего прихода. Я бросился к нему на шею, не удержавшись на месте. Слишком соскучился. Прижался всем телом, Дима обнял меня в ответ и сжал крепко-крепко, словно хотел удушить в объятьях.

- Люблю тебя! – Сказал я, а по щекам чертили мокрые дорожки слезы.

- А я тебя люблю! – Дима отстранил меня, заглядывая в глаза, они тоже были полны слез, но он держался.

- Прости, – тихо прошептал он, сцеловывая слезы с моих щек.

- Со временем…

Потом мы целовались, нежно, ласково, страстно, выплескивая все чувства, которые накопились за каждую секунду проведенного порознь времени, шептали слова любви, говорили о том, что не можем друг без друга, и сердце, еще ноющее от боли, затопила волна всепоглощающего счастья.

Эпилог.

Владислав.

Прошло десять лет. Диму я простил уже давно. На самом деле, спустя некоторое время моя обида казалась несущественной. Но то, что я ушел тогда, помогло нам понять, что мы не сможем друг без друга. Это помогло нам ценить и уважать мнения друг друга. В общем, на тот момент, я поступил правильно. Теперь в душе жила только радость от каждого мгновения нашей совместной жизни.