– Скажи, что ты пошутил.

– Какие тут шутки. Выбери куртку, внутри холодно.

Айна оторопело извлекла из кучи серый пуховик с капюшоном, Кевин вытащил потрёпанную дублёнку. Девица за стойкой ехидно улыбалась.

– Новенькая, мсье Гамейро?

– Ещё нет.

Из щели плеснуло холодом. Айна увидела ряды каталок, накрытых простынями. Под тканью угадывались контуры человеческих тел. У некоторых отсутствовали конечности.

– Это склад. Здесь наши молодчики дожидаются обработки.

– Обработки? – переспросила Айна.

Её слегка подташнивало, и только холодный воздух не давал потерять лицо.

– Ага. Статистику по случайным смертям не собирала? Интересная. – Кевин спокойно шёл мимо бесконечных рядов тел, направляясь в дальний правый угол. – Пресловутые двадцать четыре часа на посмертный социоконтроль тушки проводят у нас. Поучительное зрелище.

– То есть управление не занимается этими случаями?

– Не совсем. Сейчас увидишь.

Кевин толкнул очередные двери, похожие на вход в салун, и выкрикнул:

– Бармен, виски с содовой!

– Привет, Гамейро. О, ты не один. Здравствуйте, мисс. Конрад Бармен, к вашим услугам, – долговязый мужчина в белом пальто и в ушанке помахал ей. В его руке был зажат инструмент, отдалённо похожий на гвоздемёт.

Айна слабо помахала в ответ. Комната больше всего напоминала студию… собственно, и была студией. Дирижёрский пульт, сетка эмозахвата, прямоточный и достраивающий компьютеры, куча проводов на полу. Не хватало только мокап-камер, и на головы стримеров были надеты какие-то насадки.

Кроме мужчины с гвоздемётом, в студии околачивались два ассистента и сотрудник в форме управления социоконтроля. На месте ведущего громоздилась каталка с трупом. Местный работник как раз снял с головы простыню, и на Айну уставилось синюшное лицо с закатившимися глазами.

– Сейчас посмотришь, как он работает, – подмигнул Кевин.

– Утоп в ванной, – сообщил ассистент. – Нашла подруга. Подругу откачивают антидепрессантами, этого не откачали. Перебрал со снотворным, отрубил ботов, чтоб не мешали, и вырубился сам. Насовсем.

– Вряд ли что новое вытянем, – буркнул Бармен, приставляя к голове трупа гвоздемёт.

Аппарат дёрнулся в его руках, череп украсился несколькими блестящими штырями. Ассистент подхватил клубок с пола и сноровисто сунул джеки в разъёмы. Айна коснулась своей головы: так и есть, рисунок повторяет разъёмы под диадему.

– Вон с площадки, – лениво буркнул второй ассистент, вставляя другие концы проводов в насадки на стримерах.

Кобры взмыли над трупом, прямоточный компьютер пискнул, вытягивая последние воспоминания бедолаги.

– Примерно так делается хоррор. Идём, Ай, – Кевин махнул рукой и зашагал к двери. Айна дробно застучала каблуками, стараясь не отстать. – Стягиваем инфу, социал заверяет акт контроля и аннулирования ипо. Воспоминания идут в базу, из них потом ребята лепят ужасные сны о гибели. Там специфический замер рейтинга, единственный случай, когда резкий вылет из гипно-сеанса приветствуется.

– Ужасно, – искренне оценила Айна. – Ужасно измываться над людьми после смерти. Загонять в них разъёмы…

– А как ещё? Мозги у них не излучают, на остаточных реакциях работаем. Потому провода, усилители и прочая тонкая мутотень. Здесь налево.

Очередная железная дверь, приёмная в оранжевых тонах, снова диваны с кучами зимней одежды. Секретарша с длинными волосами под цвет стен осмотрела Айну, усмехнулась и вытащила из-под стойки маленькую стальную рюмочку.

– Выпейте. Станет легче.

Хороший коньяк. Айна почувствовала, как у неё разгораются щёки и кончики ушей.

– Спасибо. Куда теперь поведёшь?

– Теперь займёмся сексом.

Лифт поднял их на пятнадцатый этаж. Они прошли в дверь с вывеской «Траходром». Айна ожидала увидеть всё что угодно, от оргии до конвейера. Вместо этого взгляду открылся коридор, по обе стороны которого тянулись ряды дверей. Гостиница? Секс-обслуживание в номерах?

Кевин тихонько приоткрыл дверь, над которой горел красный огонёк. В комнате вновь безошибочно опознавалась студия, и, судя по энцефалометру, шёл стрим. По пикам читалось умеренное возбуждение, сигнал шёл ровный и чёткий.

– Одна из наших лучших девочек, – шепнул Кевин, одновременно нажимая кнопку на экране.

Тот осветился и показал комнату с большим диваном. Обнажённая брюнетка полулежала, откинувшись на подушки, и легонько ласкала себя. Глаза девушки были закрыты, она закусила губу, грудь ритмично поднималась. В тёмных волосах посверкивала диадема, на которую нацелились два узких стримера.

– Сама? – уточнила Айна.

– Конечно.

– Я думала, вы напрямую пишете.

– Раньше так делали. Плохо выходило. Теперь секс в прямой стрим не идёт. Ты не представляешь, как часто люди во время процесса думают о какой-то фигне. Заказал на гипно-тиви секс с мулаткой, проснулся и помнишь только, что в вилле над океаном надо гололандшафт сменить, хотя у тебя в жизни не было этой виллы, да и вообще ты до ужаса боишься воды и открытых пространств. Придумали другой способ. Пойдём, не будем ей мешать.

Динамик издал несколько громких вздохов.

– Она слышит?

– Быть может. Не знаю.

Айна и Кевин вышли в коридор. Провожатый ухватил её за руку и неспешно повёл дальше.

– Мы пишем фантазии, – объяснял Гамейро. – Самые обыкновенные сексуальные фантазии. Во-первых, в них может быть что угодно. Любой секс, грязный, дикий, безумный, за который ты схлопочешь инфракрасный ипо до конца жизни. Во-вторых, они более чёткие, поскольку объект сосредоточен только на себе. И мальчики, и девочки неплохо знают своё тело, понимают, когда надо поднажать, а когда – сбросить темп. И главное.

Кевин остановился, сгрёб Айну в объятия.

– В фантазии всегда всё идеально и всегда всё получается. Не так, как в жизни. За этим и приходят к Красному конгломерату.

Его лицо было очень близко, косички ласкали щёки, губы изгибались в ухмылке, серые глаза прожигали насквозь.

– Хочешь попробовать, Айрилл?

Она улыбнулась и сморщила нос.

– Ты очарователен. Но – нет.

– Как знаешь.

Кевин преспокойно выпустил её и потащил к очередному лифту.

За панорамным окном уходил к горизонту город. Кубы, пирамиды и параллелепипеды бывшей деловой части Сан-Анджелеса соперничали архитектурными изяществами и излишествами. Далеко внизу бродили люди-муравьи.

Айна пила травяной чай с творожным десертом, Кевин потягивал через трубочку безалкогольное пиво с вишнёвым сиропом.

– Своё шоу покажешь? «Дом с зеркалами» очень популярен. Ты – отличный редактор.

– Его не здесь снимают. Мы действительно нашли особнячок, обосновали его дискоммутацию. Туда привозят по воздуху, селят и начинают пугать. Раскрывать секреты шоу я не буду, сама понимаешь, – Кевин ослепительно улыбнулся. – Но оно полезно, как ни странно. За нашими жертвами долго присматривают психологи, и все пугалки выстроены под личные страхи. Сумел пережить – молодец. Прикладная терапия. Это вам не бриз-шоу.

– Вот только не надо… – начала Айна, но усмехнулась в ответ. – Понимаю я всё. Мы поглаживаем человечество, вы – пощипываете, и все довольны. Только мне, например, в голову не приходит, почему люди снят ужасы. Секс – понятно, экстрим – ещё так-сяк, а вот ужасы…

– Айрилл, я снил запись твоего последнего шоу.

– Крайнего.

– Чуется мне – последнего.

Айна поперхнулась.

– Кстати, у меня есть официальная директива от руководства предложить тебе работу, если ты полетишь с Радужки. Но не о том. Так вот, о бриз-шоу. В заповеднике ты была по-настоящему, да?

– Угу. Чуть не погибла.

– Вот в этом и разница. Красный конгломерат даёт людям безопасный адреналин. Когда совсем страшно – экстренный выход из гипно-тиви. Разбился – понарошку, проснулся, смыл холодный пот, и жизнь прекрасна. Или нет у кого-то девушки. Может стать сексуальным маньяком или просто заказать нужный сет. Во сне кончил, велел стиркоботам разобраться и пошёл творить добро. Мы стравливаем людям пар, Айрилл.