Глава 1

Корнуолл, 1816 год

Ей предстояло стать подарком… игрушкой для какого-то могущественного зловещего незнакомца. Как могло до этого дойти? Во что превратилась ее жизнь?

Кейт Мэдсен не могла понять. Ее гнев был притуплен снадобьем, которое похитители силком влили ей в горло.

Настойка мака вскоре лишила ее воли.

Дух ее был укрощен, разум затуманен, острый язык притупился, а проклятия, которыми она осыпала своих похитителей, стихли. Почти теряя сознание, способная только на тупые «нет» и «да», она была необычайно апатична, пока жены похитителей грубо терли ее тряпочкой и одевали как потаскушку в надежде угодить лорду.

Кейт не знала, чем контрабандисты прогневали грозного герцога Уоррингтона, но сумела понять: ей предстоит стать девственной жертвой.

Всем был известен его ненасытный аппетит к женщинам. Это вместе с неукротимой склонностью к насилию в любом его виде заслужило ему прозвище Зверь.

Все происходящее казалось абсолютно нереальным. Увидев свое отражение в непристойном клочке белого муслина, который на нее напялили, Кейт смогла лишь горько рассмеяться. Молиться не стоит: все равно спасения нет. Полуобнаженная, бедняжка дрожала как осиновый лист, не столько от холода, сколько от ужаса перед тем, что ждет ее этой ночью.

Только успокаивающее зелье предлагало сладостное убежище, унося ее страхи, сменявшиеся забытьем, словно дым из трубы, рвущийся под зимним ветром, даже сейчас завывавшим на улицах приморской деревушки.

Женщины едва не выдрали ей все волосы, вычесывая колтуны из длинных каштановых прядей. Потом ее побрызгали дешевыми духами и отступили, чтобы полюбоваться делом рук своих.

— Прям-таки хорошенькая, — объявила одна из рыбачек с худым обветренным лицом.

— И довольно чистенькая.

— Да, Зверю она придется по вкусу.

— Слишком бледна, — изрекла четвертая. — Давай сюда румяна, Глэдис!

Казалось, все это происходит не с ней.

Скользкие комки розового крема были грубо растерты сначала на щеках, а потом — на губах.

— Ну вот, готово!

Придя к такому решению, они подняли Кейт на ноги и потащили к двери.

Сквозь окутавший голову туман она сообразила, что пришло время покинуть временную тюрьму, и это немного вывело Кейт из ступора.

— П-погодите, — промямлила она, — а туфли?

— Дашь тебе туфли, мисс Умница, так ты мигом попытаешься удрать! — рявкнула Глэдис.

— Допивай вино! На твоем месте я бы выпила все. Ему нравится быть грубым с женщинами.

Кейт уставилась на нее. Стеклянные глаза расширились от ужаса. Но спорить она не стала. Взяла деревянную чашу и глотнула сдобренного маковым зельем вина, а злобные гарпии залились каркающим смехом, довольные, что наконец сломили ее волю.

Господу известно, если бы не опиум, подлитый в вино, она бы вопила так, что стены тряслись, и дралась бы как дикая кошка. Совсем как в ту ночь, месяц назад, когда ее похитили.

Но сейчас она молча прикончила вино и с мрачным, потерянным взглядом отдала чашу.

Женщины связали ей руки веревкой и повели вниз, на первый этаж тесного маленького дома.

В комнате вместе со старым растрепанным Калебом Дойлом сидели другие предводители контрабандистской шайки. Им предстояло отвести ее в замок. Она не могла ни с кем встретиться глазами, униженная уже тем, что ее нарядили как шлюху.

Слава Богу, никто не счел возможным поиздеваться над ней. Этого она уж точно бы не вынесла.

Несмотря на тяжелый клубящийся туман, заволокший мозг, она заметила, что вид у мужчин был угрюмый. Ни следа той жизнерадостной вульгарности, которой следовало бы ожидать от обитателей деревушки контрабандистов.

Сегодня она почти обоняла их страх, и это бесконечно усиливало ее собственный.

Господи, что же это за человек, к которому ее ведут, если даже эти закоренелые преступники дрожат как побитые собаки при приближении хозяина?

— Наконец-то сделали леди из маленькой потаскушки, верно? — проворчал Калеб, главарь шайки.

— Да, и она к тому же попритихла маленько. Не тревожься, муженек, — заверила Глэдис, — она не посмеет выделываться!

— Будем надеяться, что он схватит наживку, — пробормотал Калеб отворачиваясь, но Глэдис схватила его за руку и оттащила в сторону.

— Уверен, что хочешь так рисковать?

— А что я могу поделать? — буркнул он.

Хотя парочка разговаривала тихо, Кейт стояла достаточно близко и слышала каждое слово.

— Почему бы тебе просто не поговорить с ним, Калеб? Да, он рвет и мечет. Но если объяснишь, как все вышло…

— Надоело пресмыкаться перед ним, — злобно отрезал муж. — Вспомни ответ, присланный герцогом в тот раз, когда мы просили помощи! Жестокосердный ублюдок! Якшается с принцами и королями и замешан в каких-то темных делишках на континентах! Его светлость — слишком важная персона, чтобы обращать внимание на таких, как мы. У него заботы поважнее.

Он горько усмехнулся.

— Я даже не могу припомнить, когда он в последний раз осчастливил нас визитом в Корнуолл! А ты помнишь?

— Давненько это было, — кивнула она.

— Да, и приезжал только из-за чертова кораблекрушения! Плевать ему на нас. На своих собственных людей! Если спросишь меня, так он вообще забыл, откуда родом. Но этот маленький урок должен ему напомнить.

— Калеб!

— Я его не боюсь. Не волнуйся. Как только он заполучит девчонку, сразу вляпается во все это по самую шею. Пусть только тогда попробует не помочь нам!

— Да, а если ошибаешься, значит, всем нам крышка!

— Думаю, ты права, — ответил он. — Но разве у меня есть выбор? Да ты все сама знаешь.

— Что же, раз ты уверен… иди.

Глэдис скрестила руки на груди.

Калеб отвернулся и, нахмурившись, махнул рукой своим людям.

— Ведите девчонку. Не заставляйте его светлость ждать!

Двое чумазых контрабандистов схватили Кейт за руки и без дальнейших слов вывели в ледяную январскую ночь.

Она нечеловеческим напряжением воли старалась упорядочить отрывочную информацию. Впервые она получила нечто вроде объяснения о том, что происходит, но действие опиума было слишком сильно, чтобы попытаться логически мыслить.

Она раскачивалась на волнах дурмана между эйфорией и смятением.

Тем временем контрабандисты подняли ее обмякшее тело и устроили во втором из трех потрепанных экипажей. Калеб прикрыл ее тонким одеялом, чтобы не дать окоченеть, и подозрительно оглядел, словно заподозрив в подслушивании.

Вскоре они направились к замку Килберн, фамильному поместью Зверя.

Пока караван катился по деревне, Кейт тупо смотрела в окно.

Наверху лунный крюк когтем рвал дымные разбросанные тучи, открывая острые лучи звезд; зимние созвездия маршировали над горизонтом, пропадая в блестящем ониксе Ла-Манша. На стоявших на якоре лодках контрабандистов тускло горели фонари.

Дорога шла вокруг крутого холма. Далеко впереди, на вершине, чернела башня замка Килберн.

Кейт на минуту прислонилась лбом к стеклу, тупо взирая на замок. У нее уже было время подумать, что ожидает впереди, — недаром она все это время провела у окошка крохотной спальни, ставшей тюремной камерой на последние несколько дней. Она постоянно видела мрачную башню, стоявшую в одиночестве на пустынной вершине холма.

Если верить местной легенде, замок был населен духами, а род его хозяина — проклят.

Кейт раздраженно покачала головой. Суеверия невежественных крестьян! Герцог Уоррингтон вовсе не проклят, он просто воплощенное зло, и она вполне могла бы объяснить это безграмотным животным. Только человек подобного сорта мог участвовать во всей этой мерзости.

Судя по обрывкам сплетен, подслушанных у жен контрабандистов, герцог был худшим образцом аристократа: богат, влиятелен, развратен. Не стесняется участвовать в непристойных оргиях. Кроме того, принадлежит к какому-то лондонскому обществу распутников — клубу «Инферно».