В полдень отряд стал цодниматься на гребень хребта. Узкая тропинка шла по краю обрыва, и туземцы могли бы теперь отомстить солдатам, спуская на них обвалы. Но туземцы были ошеломлены недавним боем, и солдаты без ©сяких препятствий поднялись на вершину, где находилось богатое селение.
На площади около большого дома собрались, видимо, все жители. Их оружие — пращи, копья, щиты — лежали на земле, а люди, подняв руки вверх, что-то кричали — наверное, молили о пощаде.
Эти люди не походили ни на одно из племен, встреченных ранее. Они высокие, хорошо сложенные. На руках и ногах отлично выделанные браслеты — костяные, железные, медные, а кожа на правой части груди и руках покрыта татуировкой. В ушах висели большие серьги из камня или дерева. Головы покрывали повязки или шапочки из шкуры обезьяны. Для здешних глухих мест это было вполне развитое племя.
Булатович приказал солдатам сесть на землю, а сам сорвал пучок травы и показал его туземцам, стоявшим в отдалении, метрах в пятнадцати у многих племен такой пучок символизировал мирные намерения того, кто его нес. Туземцы тоже присели на корточки. И начались переговоры. Солдаты обращались к туземцам на всех языках и наречиях, которые только были им известны. Туземцы ничего не понимали. Тогда Булатович встал и направился к большому дому, который, видимо, принадлежал главе племени. Туземцы заволновались, и по их жестам путешественник понял, что его просят не входить в дом. Но они, видимо, догадались, что белый человек хочет видеть их вождя, и несколько туземцев бросились в дом и вынесли дары тыквы с пивом, слоновый клык, кур, пакетики меду и табаку, и затем вытащили большую собаку. Наконец, вышел сам вождь он внешне ничем не отличался от своих подданных, потому что был гол, как и они. Одному из туземцев он приказал поцеловать белому человеку руку и, исполненный достоинства, сел напротив Булатовича.
Переговоры шли с прежним успехом обе стороны не понимали друг друга, но по всему было, видно, что мир и дружба обеспечены.
Эфиопы пришли в восторг от своих новых подданных — вождя уважают, живут хорошо и покоряются с достоинством. Но зачем собаку подарили? Может, они едят собак? Или подарили на всякий случай вдруг пришельцы ими питаются? Наутро Булатович решил осмотреть местность, лежащую к югу от гребня. Часть отряда поднялась на холм, с которого открывался вид на окрестности. Туземцы сидели на корточках вдоль дороги и больше уже не дрожали от страха. Один юркий, маленький старичок показался Булатовичу умным, сообразительным, и он позвал его с собой, чтобы разузнать кое-какие названия. И прежде всего, конечно, название земли, на которую ступила армия Вальде Георгиса. Булатович топал ногой, потом касался рукой земли и все это сопровождал вопросительными криками. Старик не понимал и очень старательно повторял все движения Булатовича. Наконец, до него дошло, чего от него хотят, и закричал радостно: «Беру!» Беру — так называлась эта земля.
На следующий день старик — его звали Кира — пришел в лагерь с дарами и жестами дал понять, что вождь просит принять эти дары и уйти с их земли. Булатович попытался объяснить ему, что сзади движется большое войско, а идут они на юг. Язык жестов настолько обогатился, что Булатович скоро узнал, что Кира был родом из другой земли, а сюда его грудным младенцем принесла мать. Он сообщил, что на востоке есть река Кибиш, а дальше — очень большая река Шорум, где много гиппопотамов. О существовании на юге большой стоячей воды — озера Рудольф — Кира ничего не знал.
Булатович решил проехать вперед, чтобы разведать местность, и взял с собой Киру. Когда переехали ручей, старик объявил, что началась земля Касси. А на западе, по его словам, лежала страна Мен, где было много хлеба. Но далеко ли до этой страны, Кира не знал.
Утром следующего дня подошло войско раса. Булатович направился в его палатку и повел с собой Киру. Старик целовал Вальде Геортису руку, пел, танцевал и совершенно очаровал раса.
К Вальде Георгису приходили вожди окрестных племен с выражением покорности. Рас дарил им плащи и шаммы. Но вожди, видимо, не усматривали в одежде никакой пользы и очень неохотно надевали ее на себя.
Киру рас решил взять в отряд проводником. Кира встретил это известие без энтузиазма. Солдаты принесли кандалы, чтобы заковать его и лишить возможности сбежать. Булатовичу стало жаль старика, и он взял его на поруки. Спать положил в своей палатке, к дверям приставил караул.
А утром на том месте, где спал Кира, остались только штаны и шамма, подаренные старику Вальде Георгисом. Кира исчез. Отряд, вступивший теперь в землю Балис, остался без проводника.
Где земля Мен, богатая, изобильная, о которой говорил Кира? И снова два полка, а с ними Булатович отправились в разведку, на юг. Очень скоро вокруг исчезли всякие следы жилищ — начались необитаемые земли. Пустынное, скалистое плато, покрытое острыми обломками камней да тощими пучочками травы, расстила лось вокруг. Нещадно палило солнце, и русла речек, встречавшихся на пути, высохли, растрескались. Только к вечеру удалось найти воду, правда довольно скверную, и разведчики остановились на отдых. Наутро отряд двинулся на юго-запад. С холма Булатович осмотрел окрестности перед ним была пустыня, усеянная гранитными скалами самых причудливых форм. На юго-западе виднелась лента зеленых деревьев — видимо, там текла какая-то речка. За ней возвышались скалистые горы, а далее, у самого горизонта, в бинокль можно было рассмотреть пологие скаты гор. По очертаниям они напоминали горы Беру. Видимо, там и находилась земля Мен. Булатович предложил офицерам разведывательного полка направиться на запад, но те запротестовали горы далеко, нельзя так отрываться от главных сил.
Разведчики возвратились в лагерь раса ни с чем. Вальде Георгис отлично понимал всю необычность предпринятого им похода. Скорее, это был не военный поход, а географическая экспедиция по неизвестной земле. «Мои солдаты храбры, любят войну, но не терпят пустыни, — говорил рас Булатовичу. — Теперь они уверены, что дальше людей уже нет, и, куда бы я ни стал их посылать, они будут возвращаться с одним ответом идти дальше невозможно. Только за мной они еще пойдут вперед. Но куда?..»
Булатович предложил свой план оставить на месте больных, раненых и большую часть отряда, а с отборными частями двинуться на юг. Земля Мен, видимо, недалеко. Если там, на холмах, окажутся богатые хлебом земли, то туда можно будет перетянуть остальные полки.
Вальде Георгис выслушал Булатовича с большим вниманием и сказал, как обычно говорят эфиопы, когда слышат добрый совет: «Твои слова вошли мне через уши в сердце».
4 марта рано утром отборный отряд из пяти с половиной тысяч человек, предводительствуемый расом, выступил из Колу, где остались главные силы. Впереди вели четырех переводчиков, которых с трудом удалось найти среда туземцев. Десять часов подряд шел отряд по безжизненной, прокаленной солнцем каменной пустыне. А к вечеру вышли на берег ручья и внезапно наткнулись на поселение. Туземцы в страхе бросились бежать, но солдаты все-таки схватили нескольких женщин и привели к расу. Туземки ничего не знали о большом озере, но твердили, что близко есть «место, где вода ложится». Кроме того, они говорили, что в прошлом году через их землю проходили белые — «гучумба». Видимо, это была экспедиция Боттето.
Здесь надобно, пожалуй, сделать небольшое отступление. Через два года Булатовичу удалось выяснить некоторые обстоятельства гибели этого отважного итальянского путешественника. Они заставляют пересмотреть версию, приведенную в книге спутников Боттето лейтенантов Ваннутелли и Читерни, которая вышла в свет в Милане в 1899 году, когда Булатович в третий раз посетил Эфиопию. Естественно, 27 июля того же года — этой датой помечено доведение А. К. Булатовича П. М. Власову — книгу итальянских лейтенантов он еще не видел. Донесение это до сих пор оставалось неопубликованным.
Родившийся в 1860 году капитан Витторио Боттего уже после первого своего путешествия в 1892–1893 годах прославился тем, что он вторым пересек Сомалийский полуостров и впервые нанес на карту неведомую до того систему реки Джубы (выше Бардеры) и ее истоков. Возглавленная им экспедиция преследовала не столько научные, сколько военно-разведывательные цели ведь именно в эти годы Италия последовательно и настойчизо стремилась прибрать к рукам Эфиопию.
