На мой взгляд, тождество киноцефала и бабуина совершенно неверно. Голова бабуина действительно напоминает собачью, но даже самый ярый мизантроп вряд ли примет его приземистое туловище за человеческое. Обезьяна ходит на четырех лапах, у нее есть хвост (длинный или короткий в зависимости от вида), да и вообще бабуин имеет мало сходства с киноцефалом со старинных рисунков, где зверь всегда изображен стоящим на длинных ногах и без всякого хвоста.
Не исключено, что легенда о киноцефале была плодом воспаленного воображения, как в случае с циклопом или безголовыми людьми — считалось, что у этих монстров глаза и рот располагались на груди. Вряд ли можно со всей определенностью назвать животное, породившее широко распространенный миф о песьеголовых.
Сведения о них не раз упоминаются в рассказах арабских мореплавателей и в европейской литературе, но первоисточник теряется во тьме веков. Фактически же наибольшее сходство со старинными рисунками имеет один из мадагаскарских лемуров. Это индри — самый крупный вид семейства индризидов, сородич сифак и единственный лемур, у которого нет длинного хвоста.
Еще до отъезда из Лондона я попытался собрать максимум информации об этом примечательном звере. Данные об анатомическом строении индри выглядели следующим образом. Рост — около одного метра, короткая голая морда черного цвета, крупные уши и огромные ручищи, длина которых вшестеро превышает ширину. Хотя на первый взгляд кажется, что у него нет хвоста, на самом деле все же имеется коротенький обрубок, спрятанный в густой шелковистой шерсти и, как говорилось в одном описании, «обнаруживаемый только на ощупь». Окраска у индри бывает разная: одни авторы называют их черными, другие — черно-белыми, а третьи описывают покров этих лемуров в самых красочных выражениях — черная бархатная шерсть с белыми заплатами на ягодицах, заходящими треугольником за спину, желтоватые бедра и верхние лапы.
Такова внешность. Во всем же, что касалось привычек и поведения индри, сведения оказались весьма противоречивыми. Одни источники утверждали, что зверь ведет дневной образ жизни, другие полагали, что индри, «как и все остальные лемуры», существа ночные. Мы уже успели убедиться, что большинство лемуров кормятся днем, поэтому вторую версию отбросили сразу. Сообщалось также, что индри передвигаются по лесу огромными прыжками с дерева на дерево, отталкиваясь задними лапами. Но единственный выставленный в музее экземпляр, который мне удалось найти, изображал индри висящим, словно обезьяна, на дереве и ухватившимся передней лапой за ветку. Почти во всех книгах указывалось, что лемуры питаются только растительной пищей. Согласно же некоторым данным, местные жители приручают индри и натаскивают нх для охоты на птиц — согласитесь, странное занятие для существа, живущего на диете из листиков и цветочков.
Кстати, ни одно из описаний не принадлежало перу очевидца. Это было вполне понятно, поскольку индри никогда не удавалось привезти в Англию живьем. Единственная попытка доставить их в Европу была предпринята в тридцатые годы, когда десяток лемуров этого вида отправили в Париж; все они погибли в течение месяца — вероятнее всего, оттого, что в зоопарке им не смогли обеспечить приемлемой замены тех особых листьев, к которым они привыкли.
В конце концов я все же откопал свидетельство очевидца, наблюдавшего индри в естественной среде. Оно содержится в отчете, составленном в 1782 году французом по фамилии Соннера — первым европейцем, описавшим этого лемура. Индри, по его словам, имеют черную окраску, глаза у них белые, сверкающие, а призывный крик похож на плач ребенка. «Слово „индрис“, — продолжает Соннера, — на мадагаскарском наречии означает „лесной человек“. Это очень ласковое животное, в южных землях острова люди берут их молодыми в дом и научают охотиться, подобно тому как мы натаскиваем собак».
Ну вот, теперь ясно, откуда пошла гулять легенда об индри-охотниках. Дело в том, что описания Соннера частенько грешат против истины. Так, приехав на Новую Гвинею собирать семена пряных растений, он преспокойно подтвердил старую легенду о райских птицах, питающихся божественным нектаром. Его утверждение о том, что индри используют для охоты на птиц, тоже, мягко говоря, сомнительно; тем не менее эту версию принимали за истину около двухсот лет. Авторы десятков книг не удосуживались проверить этот факт или найти подтверждение в другом источнике. Кстати, даже имя, которым француз назвал животное, оказалось ошибочным. На самом деле слово «индрис» вовсе не означает «лесной человек». По-малагасийски индри зовут бабакото. Скорее всего, проводник Соннера указал ему на странное существо, сидевшее высоко на дереве, и сказал: «Индрис», что переводится как «посмотри на это». Соннера принял слово за местное название животного и записал его. С тех пор ученые, блюдя традицию приоритетов, называют этих животных индри…
Итак, информация, которую мне удалось собрать об образе жизни индри, была скудной, к тому же факты сплошь и рядом противоречили друг другу. Зато литература изобиловала легендами и местными поверьями, связанными с этими животными. Истории были захватывающие. Автор одной книги приводил услышанный им на Мадагаскаре рассказ об опасностях, поджидающих новорожденного индри. Чувствуя приближение родов, самка спускается с дерева и ищет на земле подходящее место; самец — отец семейства — ждет счастливого события на соседнем дереве. Едва родив, самка бросает детеныша самцу, тот ловит его и кидает обратно матери. Детеныша швыряют туда-сюда несколько раз. Если он выдерживает подобный баскетбол, мать в дальнейшем заботливо печется о дитяти; если же кто-то из родителей промахнется и уронит новорожденного, что ж, значит, не судьба — поднимать его не станут.
Другая легенда призвана служить предостережением тем, кто вздумает охотиться на индри. Если вы пустите в него стрелу, зверь поймает ее в полете и с жуткой силой бросит обратно, причем непременно попадет в вас. Здесь мы находим интересную параллель с рассказом Альдрованда о песьеголовых.
Все авторы сходятся, пожалуй, в одном: местные жители относятся к индри с суеверным страхом и рассказывают в подкрепление своих поверий кучу легенд. Одна из них чудесным образом укладывается в современные представления зоологов о месте индри в эволюции высших млекопитающих.
По лесу бродили мужчина и женщина. Шло время, и женщина нарожала много-много детей. Они выросли. Те, кто был от природы трудолюбив, стали расчищать лес и сажать рис. Другие кормились корнями и листьями диких растений. Какое-то время спустя в первой группе начались скандалы и драки. Это были предки людей. Вторые пришли в ужас и, спрятавшись высоко на деревьях, продолжали жить в мире. Это были первые индри. Вот и получается, что люди и индри произошли от одних общих предков. Никому и в голову не придет охотиться на индри. Люди не трогают их. А индри, в свою очередь, помня о родстве с человеком, нередко помогают людям. Однажды они воем предупредили жителей деревни о приближении грабителей.
Или dot другой рассказ. Мужчина забрался на дерево, чтобы собрать дикий мед, но налетевший пчелиный рой сильно искусал его. Ничего не видя от боли, он оступился, но огромный индри подхватил его, спустил наземь, а сам исчез в лесу.
По пути на Мадагаскар мы остановились в Кении, чтобы посоветоваться с одним уважаемым английским натуралистом, который провел почти семь лет на острове. Больше всего я расспрашивал его об индри; наш собеседник считал, что шансов заснять их в лесу весьма мало. За все время пребывания на Мадагаскаре ему лишь однажды удалось мельком увидеть этих животных, прятавшихся высоко на дереве, в густой листве. Новость сильно огорчила нас. Правда, ученый не занимался специально поисками индри; его в основном интересовали странного вида грызуны, которые считались вымершими до тех пор, пока он не отправил в Лондон собранную коллекцию представителей этого вида. Но все же тот факт, что такому проницательному и опытному наблюдателю не удалось даже как следует разглядеть индри, не обещал нашей экспедиции легкой победы.
