– Нет, я не испугалась. Спасибо, что не дали мне упасть.

– Джулия, я был бы последним болваном, если бы позволил вам загреметь на пол.

В его улыбке не было ни налета суперменства, ни приторности мужчины, привыкшего к легким победам над женщинами. Судя по строгому деловому костюму, Брэд пришел сюда после работы. Наверное, работает где-то в центре в крупной компании со строгим дресскодом. Рубашка, галстук, начищенные до блеска ботинки.

Брэд держался уверенно, но без надменности. Он тщательно подбирал слова, делая это без какого-либо расчета, потому что так привык на своей работе. Интересно, а она могла бы с ним встречаться?.. Ну что за мысли лезут ей в голову в этом клубе? Наверное, могла бы, но недолго. Вряд ли у них нашлось бы много общих интересов. Во всяком случае, танцевать в ближайшем будущем она не собиралась. Хотя если танцевать с ним…

Мысли мыслями, однако смущение не позволило Джулии продолжить разговор с Брэдом. Наверное, сейчас лучше всего поблагодарить его и вернуться за столик. И вдруг ее схватили за руку, надежно оттеснив от Брэда. Кожа Джулии мгновенно покрылась мурашками. Она прекрасно знала, чьи длинные холодные пальцы держали ее руку почти у самого плеча. У левого, обнаженного.

– С вами все в порядке? – спросил Габриель.

Как она ненавидела эту затертую, заезженную фразу из боевиков и сериалов!

Спокойный тон Габриеля был обманчивым. Его выдавали глаза, в которых полыхал необъяснимый гнев. Противоречие смутило Джулию, и она не ответила. Она чувствовала себя школьницей, за которой явился рассерженный отец, чтобы увести с вечеринки. Брэд это заметил.

– Никак этот красавчик обижает вас? – спросил он, расправляя плечи и хмуро глядя на Габриеля.

Только еще не хватало, чтобы они сейчас сцепились!

Джулия покачала головой. Она ругала себя, что согласилась пойти в этот дурацкий клуб. Мало ей профессорских выплесков в других местах!

– Она со мной, – не поворачиваясь к Брэду, прорычал Габриель.

Брэд вовсе не хотел затевать потасовку. Взглянув на перекошенное от гнева лицо Габриеля, он тихо отошел.

– Идемте! – скомандовал Габриель и потащил Джулию к их столику.

Джулия обернулась через плечо, посмотрев на Брэда. Другого способа извиниться за профессорскую бестактность у нее не было. И в то же время она радовалась, что Габриель увел ее с танцпола.

Когда они уселись, Габриель подал ей бокал с коктейлем. Он тяжело дышал, удивляясь, с какой поспешностью бросился спасать Джулию, не задумываясь о последствиях.

Джулия потягивала «Космо», пытаясь понять, как все произошло.

– Вам нужно быть более осмотрительной, – заявил Габриель, поворачиваясь к ней.

Судя по бокалу, зажатому у него в руке, половина «Лафройга» уже перекочевала в профессорский желудок.

– Здесь не столь безопасно, как вы думаете. Особенно для таких девушек, как вы. А вы умеете притягивать к себе разные беды.

– Вам это показалось, – возразила Джулия. – Ничего плохого со мной не случилось. И этого человека мне не в чем упрекнуть.

– Он посмел вас лапать.

– Не лапать, а подхватить, чтобы я не шмякнулась на пол. Мы танцевали. Я случайно наступила ему на ногу, из-за чего все и произошло. Вы же не пригласили меня танцевать.

Габриель откинулся на спинку. Его губы изогнулись в плотоядной улыбке.

– А вам не кажется, что это помешало бы мне следить за обстановкой?

Профессор-надсмотрщик? Очень мило. Джулия откинула волосы. Ей не хотелось смотреть в ледяную синь его глаз. Виски сделало их ярче, но не теплее. Джулия оглянулась на танцующих. Брэд все еще был там, надеясь привлечь ее внимание. Она поймала его взгляд и жестами попыталась показать, что их с Габриелем ничего не связывает. Брэд понял. Он кивнул и пошел к своему столику.

– Я обещал вам дать попробовать «Лафройг», – сказал Габриель, подсаживаясь к ней.

– Я просто так спросила. Не хочу мешать коктейль с виски.

– Нет, вы должны это попробовать. Я настаиваю. – Его голос звучал все требовательнее.

Джулия вздохнула, протянув руку за бокалом, но Габриель не отдавал.

– Я хочу сам угостить вас. Из своих рук, – хрипло, с придыханием, прошептал он.

Это звучало как приглашение к сексу. Во всяком случае, так казалось Джулии. Самонадеянно выпяченная челюсть, сверкающие сапфировые глаза и холодный бокал, который он вот-вот поднесет к ее губам.

«Ох, мой Габриель. Мой Габриель. Ох… мой… Габриель».

– Я сама умею пить из бокала, – нерешительно возразила Джулия.

– Не сомневаюсь. Но зачем это делать, если я рядом и хочу вас угостить? – Он хищно улыбался, показывая свои ровные, не тронутые кариесом зубы.

Джулия еще не забыла разбитый бокал с кьянти и безнадежно испорченную профессорскую рубашку. Ей не хотелось повторения. Чтобы избегнуть дурацких случайностей, она согласилась. Габриель с чувственной торжественностью поднес бокал к ее губам. Холодное стекло соприкоснулось с нижней губой. Он чуть-чуть наклонил бокал, потом еще и еще, пока дымчатая жидкость не полилась в открытый рот.

И этот чувственный, исходящий желанием обольститель – недосягаемый профессор Эмерсон, так пекущийся о своей репутации?

Виски обожгло ей рот. Джулии было не до дегустаций. Она торопливо проглотила «Лафройг».

– Какой ужас! – вырвалось у нее. – У этого виски вкус костра!

Габриель рассматривал ее лицо, пытаясь оценить действие, произведенное виски. Лицо Джулии было совсем красным и очень выразительным.

– Вы ошибаетесь. Это вкус не костра, а мха. «Лафройг» имеет… многогранный вкус. Хотите убедиться? – усмехаясь, предложил Габриель.

– Нет уж, – энергично тряся головой, возразила Джулия. – Кстати, я уже вполне взрослая и самостоятельная, чтобы меня… поили из бокала. Не надо мне навязывать вашу помощь, если я о ней не прошу. Я сама могу разобраться, что к чему.

– Не говорите чепухи! – Он вяло кивнул в сторону танцпола. – Грендель и его родня только и ждут момента, чтобы вас поглотить. Нечего спорить со мной.

– Простите, может, я чего-то недопонимаю, но кто вы во всей этой истории?

– Тот, кто с первого взгляда узнает наивность и невинность. А потому ведите себя как послушная маленькая девочка. Допивайте ваш «Космо» и не воображайте, будто вы здесь в своей тарелке. – Габриель мрачно посмотрел на нее и залпом допил виски. – «Джулианна – источник бедствий», – пробормотал он.

– Габриель, потрудитесь объяснить, что значит в вашем понимании «наивность и невинность»? Что вообще вы пытаетесь мне втолковать?

– Вам не знакомы значения этих слов? – Габриель скорчил гримасу, потом наклонился к Джулии, обдавая ее жарким дыханием. – Джулианна, вы краснеете, как девчонка-подросток, – сказал он, понизив голос до шепота. – Вот что я понимаю под словом «наивность». А еще я чувствую вашу невинность. Для меня более чем очевидно: вы до сих пор остаетесь девственницей. Нечего разыгрывать из себя взрослую женщину.

– Вы… вы…

Джулия отпрянула. Она лихорадочно перебирала весь запас английских бранных слов, выбирая наиболее обидное. Но из подсознания вылетело совсем другое слово, итальянское. Джулия и опомниться не успела, как с ее губ сорвалось:

– Stronzo![6]

Услышанное взбесило Габриеля, но лишь вначале. Потом его лицо разгладилось, и он захохотал. Громко. Раскатисто. Это был смех до слез в глазах и до колик в животе.

Зато Джулии было не до смеха. Она, судорожно глотая «Космо», ерзала на диванчике, как на горячей сковородке. Как Габриель узнал о ее девственности? Сделал блестящее умозаключение, применив методы индукции и дедукции? Вряд ли. Рейчел сказала? Они с Рейчел не трогали эту тему. К тому же они давно не виделись, и Рейчел не знает, как она жила и с кем встречалась. И потом, Рейчел никогда бы не позволила себе разболтать чужую тайну. Особенно Габриелю.

Габриель продолжал довольно ухмыляться. Джулия злилась на него не только за слова о девственности. Какое право он имел мешать ее знакомству с Брэдом? Джулия вовсе не собиралась давать этому блондину номер своего мобильника. Она не любила подобных игр. Но она хотела сама принимать решения, а не быть пай-девочкой, танцующей под профессорскую дудку. Ты зашел слишком далеко, высокоученый придурок Габриель Эмерсон. Пора поставить тебя на место.