Увеличение молочных желез (и несколько реже самопроизвольная лактация) иногда наблюдается у мужчин после продолжительной голодовки. Тысячи подобных случаев были описаны у узников концентрационных лагерей, освобожденных в конце Второй мировой войны. После освобождения только одного японского лагеря для военнопленных было отмечено около пятисот подобных случаев. Наиболее правдоподобное объяснение этого явления заключается в том, что голод угнетает не только гормональные железы, но и печень, которая расщепляет гормоны. При возвращении к нормальному питанию железы восстанавливаются гораздо быстрее, чем печень, и это ведет к повышению уровня гормонов.
Обратимся снова к Библии. Оказывается, ветхозаветные патриархи предвосхитили открытия современных физиологов: в книге Иова читаем о том, что у хорошо питающегося мужчины «груди полны молоком» (Иов 21: 24) [14].
Давно известно, что у многих абсолютно нормальных во всех других отношениях взрослых козлов, имеющих нормальные семенники и прекрасно способных к осеменению самок, вдруг, к удивлению их хозяев, начинает расти вымя и выделяется молоко. Молоко козлов по своему составу очень сходно с обычным козьим, однако содержит больше жира и белков. Самопроизвольная лактация также описана у живущих в неволе обезьян — медвежьих (короткохвостых) макак из Юго-Восточной Азии.
В 1994 году сообщалось о самопроизвольной лактации и у самцов диких животных, живущих в естественных условиях. Речь идет об азиатских бурых крыланах (Dyacopterus spadiceus) — плодоядных летучих мышах, обитающих в Малайзии и на прилегающих островах. У одиннадцати пойманных взрослых самцов были выявлены функционирующие молочные железы, выделявшие молоко при надавливании. У некоторых из этих самцов набухшие молочные железы были полны молока, и логично было предположить, что они давно не кормили детенышей. У остальных молочные железы были не столь набухшими, но находились в рабочем состоянии (точь-в-точь как у самок сразу после кормления) — по-видимому, они уже отдали детенышам молоко. Из трех групп бурых крыланов, отловленных в разных местах и в разное время года, в двух были кормящие самцы, кормящие самки и беременные самки, в третьей же группе взрослые особи обоих полов были репродуктивно не активны. Можно предположить, что лактация у самцов развилась наряду с лактацией у самок как часть естественного репродуктивного цикла. Микроскопическое исследование семенников кормящих самцов показало, что секреция спермы у них проходит совершенно нормально.
Итак, хотя обычно молоко выделяют матери, но не отцы, самцы по крайней мере некоторых видов млекопитающих располагают для этого необходимыми органами, физиологическими возможностями и гормональными рецепторами. Мужчины, принимающие гормоны или препараты, стимулирующие выделение гормонов, могут вызвать у себя развитие молочных желез и лактацию. Известно несколько случаев, когда нормальные взрослые мужчины вскармливали младенцев. Анализ молока одного такого мужчины показал, что по своему качественному составу — белки, сахар, электролиты — оно очень похоже на материнское. Все эти факты говорят о том, что у самцов могла бы легко развиться способность вскармливать детенышей, по-видимому, для этого нужны лишь некоторые мутации, которые либо увеличивали бы выделение гормонов, либо замедляли их расщепление.
Однако эволюция пошла по иному пути, лишив мужчин возможности при нормальных условиях реализовать этот физиологический потенциал. Говоря на компьютерном языке, у некоторых мужчин имеются для этого аппаратные средства или «железо», но нет программного обеспечения. А почему, собственно, нет?
Для того чтобы в этом разобраться, надо перейти от физиологических аргументов к эволюционным, о которых шла речь во второй главе. В частности, напомним, чем закончилась эволюционная битва полов: у 90 % всех видов млекопитающих о потомстве заботится одна лишь мать. Понятно, что для тех видов, у которых потомство растет без отцовской помощи, вопрос о лактации у самцов отпадает сам собой. Самцам этих видов не только не приходится вырабатывать молоко: им не надо охранять семейную территорию, защищать или обучать своих отпрысков, им вообще нет дела до своего потомства. Самцу генетически выгоднее побегать за другими самками, чтобы оплодотворить их. Благородный самец, несущий в себе ген, который позволит ему выкармливать отпрысков (или заботиться о них в любой другой форме), быстро проиграет эволюционную гонку эгоистичным самцам, которые отринули лактацию ради того, чтобы произвести как можно больше отпрысков.
Лишь у 10 % видов млекопитающих, у которых самцы заботятся о потомстве, вопрос о мужской лактации заслуживает более внимательного разбора. К их числу относятся львы, волки, гиббоны, мармозетки и мы, люди. Но и у этих видов кормление молоком — необязательно самый ценный вклад, который может сделать отец. Чем действительно стоит заняться льву — так это отогнать гиен и других львов-самцов, которые так и норовят сожрать его львят. Долг льва — патрулировать границы своей территории, а вовсе не сидеть дома, вскармливая детенышей, с этой задачей успешно справится и львица.
Волк-отец принесет волчатам наибольшую пользу, если отправится на охоту и добудет мясо для матери-волчицы, в организме которой это мясо превратится в молоко. Гиббон-отец наиболее полезен, когда он вовремя заметит приближение питона или орла, которые могут напасть на его детенышей, или отгоняет других гиббонов от фруктовых деревьев, на которых кормится его семья. А самцы мармозеток большую часть времени таскают своих детенышей на себе.
Явная ненужность лактации для самцов этих видов все же оставляет открытой возможность, что у каких-то других видов мужское вскармливание дает некоторые преимущества самцу и его потомству. Наглядным примером такой возможности служит бурый крылан. Но даже если такие виды и существуют, попытка реализовать это преимущество натолкнется на противодействие феномена, который называется ограниченностью или канализированностью эволюции.
Этот феномен можно объяснить аналогией с некоторыми изделиями рук человеческих. Производитель грузовиков может легко приспособить базовую модель грузовика под самые разные, но похожие цели — например, для перевозки мебели, лошадей или замороженных продуктов. Все эти модификации можно легко осуществить за счет небольших переделок кузова, не меняя (или почти не меняя) двигатель, тормоза, подвеску и прочие ключевые агрегаты. Используя точно такой же принцип, производитель самолетов может путем небольших функциональных изменений приспособить самолет для перевозки обычных пассажиров, парашютистов или грузов. Однако совершенно невозможно преобразовать грузовик в самолет или наоборот. Грузовик предназначен для езды по земле, и все его части: крепкая рама, дизельный двигатель, надежные тормоза, массивные оси — подчинены этой цели. Чтобы построить самолет, не стоит переделывать грузовик; тут лучше начинать все сначала.
Животные в отличие от машин не проектируются с нуля, и у них не бывает черновиков, которые помогли бы найти оптимальное решение для того или иного образа жизни. Они исходят из уже существующих видов. Эволюционные изменения образа жизни происходят постепенно, по мере накопления небольших изменений в эволюционно сложившейся «конструкции», приспособленной к иным, но похожим внешним условиям. Животное, выработавшее множество приспособлений к определенному образу жизни, может и не суметь приспособиться к другому. Или сумеет, но только за очень долгое время. К примеру, самка млекопитающего не может вдруг, подобно птице, испустить во внешнюю среду зародыш в чем-то похожем на яйцо, да еще всего сутки спустя после оплодотворения. Сначала ей придется обзавестись механизмами, позволяющими синтезировать желток, скорлупу и все остальное, что с успехом производят птицы.
Кстати напомним, что у двух классов теплокровных животных — птиц и млекопитающих — забота самцов о потомстве устроена различным образом: у птиц это правило, у млекопитающих — исключение. Эта разница возникла в ходе долгой эволюционной истории, и в результате и птицы, и млекопитающие выработали различные эволюционные ответы на вопрос, что же делать дальше с оплодотворенной яйцеклеткой. Каждый из этих ответов потребовал целого комплекса адаптаций, которые были различными у птиц и у млекопитающих и которыми современные виды птиц и млекопитающих жестко эволюционно ограничены.
