За месяц почти ежедневных тренировок она научилась почти всему, что знал и умел Валера, да и остальные ребята из группы помогали Инге кто чем мог. Ко времени отъезда она уже была в группе не из последних. Оставался лишь пустяк – добраться до стены и подняться на плато.
Сейчас Инга с замиранием сердца поглядывала вниз, где на глубине более ста метров кучерявились кедры и лиственницы. До плато оставался последний траверс.
– Да, конечно, я обязательно это сделаю! Не сомневайся, мамочка! – Он улыбнулся. Разговор с мамой всегда немного развлекал его. Она по-прежнему считала его ребенком. Ничего удивительного, всю жизнь слишком редко виделись. Нерастраченная материнская любовь кипела в ней. Даже сейчас, когда их в очередной раз разделяли многие тысячи километров, она звонила ему едва ли не ежедневно. Выслушав очередные наставления, Арсений согласно кивнул, словно мама могла его видеть.
– Ты не кивай! Отвечай: согласен с тем, что я тебе предлагаю? – продолжала настаивать мама.
– Согласен! Только на это потребуется определенное время. Давай договоримся, я выполню твою просьбу, но только не раньше осени. Все равно Леокадия Марковна летом никуда выезжать не собирается. Я с ней связывался. У нее племянница в университет поступает. Не хочу ее лишний раз беспокоить. Лучше скажи, как у вас там погода? Шторма не начались?
– Нет! Я вижу, ты не хочешь больше со мной разговаривать! Ладно, пусть будет по-твоему. Но осенью мы собираемся вернуться. И я и отец, очень соскучились по тебе!
– Я тоже, мама. Надеюсь, что мы наконец встретимся. Пока, у меня уже батарея садится.
– До встречи, сынок!
Арсений отключил телефон. Индикатор заряда действительно едва светился. Сегодня нужно будет снова заряжать аккумуляторы. Всему приходит конец! Телефон иногда самопроизвольно выключается. Топлива для движка осталось совсем мало. Да и с солью проблемы. Как бы не пришлось выбираться раньше, чем планировал. Не глядя, он подхватил неразлучный «зауэр», протер ладонью осевшую на затворе влагу и, закинув на плечи рюкзак, легко двинулся вверх от реки, навстречу нависающей над долиной скальной стенке. Каменистая осыпь ползла под тяжелыми ботинками, каждый шаг таил опасность. Обходя наиболее рискованные участки, он уверенно шагал, взбираясь все выше и выше. Воздух, насыщенный влагой, становился промозгло холодным. Запахло снегом. Где-то поблизости ревела падающая с высоты вода. Осыпь закончилась. Арсений свернул в густые заросли жимолости и, пригнувшись, буквально прополз под низкими ветками. Крошечная полянка отвесно обрывалась к бурлящей реке. Могучий водопад открылся во всей красе. Ледник, нависающий над обрывом, словно выдавливал из-под себя бушующий поток, который, срываясь вниз, кипел в исполинской каменной чаше. Не задерживаясь, Арсений направился прямо к водопаду. Обогнул струю ледяной воды, прильнул к каменной стене и, стараясь не поскользнуться, осторожно двинулся под прикрытием водяной завесы. Мокрые камни не могли быть надежной опорой, но буквально через десяток шагов, за выступом, обнаружились надежные перила, навешанные несколько лет назад. Путь стал безопаснее. Арсений, придерживаясь левой рукой за туго натянутую веревку, прошагал еще метров двадцать и нырнул в узкий темный туннель. Сочащаяся под ногами вода не беспокоила его. Заботливо вырубленные ступени круто поднимались вверх. Гул водопада заглушал его шаги. Подъем был долог и труден, но наконец впереди забрезжил слабый свет. В лицо потянуло свежим воздухом. Запах горного луга и пихты порадовал Арсения. Выбравшись из темной пещеры, он вздохнул полной грудью. Перед ним раскинулась бескрайняя ширь. Всхолмленная, изрезанная узкими глубокими ущельями равнина с редкими купами деревьев. Неся карабин в опущенной руке, он двинулся к почти невидимой, укрытой среди зарослей хижине. Здесь несколько лет назад Арсений обрел то, что так долго искал. Покой! Это может показаться смешным, но, достигнув всего, о чем мечтал, Арсений попросту устал от привычной жизни с ее бесконечной суетой, необходимостью зарабатывать, быть не хуже других и всем тем прочим, что составляет имидж преуспевающего мужчины. Да, он работал, как каторжный, пытался пробиться, но увы. Осознав со временем, что деньги в жизни не главное, бросил все и, оказавшись здесь, впервые ощутил непередаваемое чувство, что все на этом свете зависит лишь от него самого. Не только завтрашний день, но и годы всей будущей жизни. На обустройство хижины ушло все лето. Охота кормила и одевала. Изредка он выходил к людям, в поселок. Три дня пути в один конец. На него никто не обращал особого внимания. Да и к чему? Не один он такой, ведущий отшельнический образ жизни. Почти все промысловики редко выходят к людям. Их дом – тайга. Бородатые, нечесаные, они как бы составляли особую касту немного угрюмых, неразговорчивых существ, для которых звериный рев ближе и понятнее человеческого голоса. Спускаясь с гор, они сдавали добытые меха, выправляли лицензии, закупали необходимые припасы и, передохнув да, что греха таить, попив вволю неразведенного спирта, вновь уходили в свои неласковые леса. Там, вдали от людей, они чувствовали себя свободными, как те первопроходцы, что когда-то сотни лет назад пришли в эти края. Над ними не властвовали привычные законы, им не было дела до президентов и банков, единственно важными становились лишь патроны, соль, мука и добыча.
Отодвинув прочный засов, Арсений распахнул дверь своей хижины. Сложенная из могучих лиственничных стволов, она не раз выдерживала визиты медведей, привлеченных запахом человеческого жилья. Следы звериных когтей свидетельствовали о страстном желании косолапых попасть внутрь. Подслеповатое окошко, утопленное в толстенных бревнах, больше походило на бойницу. Затеплив коптилку, Арсений разгрузил рюкзак. Выложил на полку пачки с патронами, увесистый мешочек с крупной серой солью, как драгоценность вынул из пакета немного смятые буханки настоящего ржаного хлеба, небольшой сверток с конфетами и несколько плиток горького шоколада. Остальные припасы – крупы, несколько банок масла и прочую мелочь – просто вытряхнул на стол, решив заняться ими позже. Бросив в очаг охапку дров, Арсений поднес спичку к заранее заготовленным лучинкам и, посмотрев, как огонь, весело потрескивая, вгрызается в сухое дерево, подхватил ведро и отправился за водой.
Он уже давно не задумывался, что послужило последней каплей, заставившей его бросить все и уйти от людей в глушь, отказаться от благ цивилизации и поселиться в полном одиночестве на пустынном плоскогорье. Неудавшаяся любовь? Полная чушь! Никакой любви не было! Да, была страсть, но она прошла практически сразу, как только он поселился здесь. Выходит, ничего серьезного. Усталость? Возможно. Жажда приключений? Почему нет? Он еще не настолько стар, чтобы забыть Фенимора Купера. Хотя и не настолько молод, чтобы отправиться неподготовленным. Хорошее снаряжение, отличный карабин, надежное ружье для охоты на птицу и многое другое столь необходимое для жизни в тайге и горах он в свое время принес с собой.
Небольшой ручеек весело журчал в полусотне метров от дома. Вначале на его берегу стояла палатка, в которой Арсений поселился, впервые попав сюда. Жаль, для дома место было не совсем подходящим. Пришлось ставить его поодаль. Но ничего, пройтись до незамерзающего даже в лютые морозы ручья можно и зимой. Термальные воды на плато не редкость, но вытекающий из подземного озера на поверхность ручей встречается не часто. Небольшая запруда и в котловине – собственная горячая ванна. А баньку можно спроворить и в хижине.
Вскоре вода в котелке закипела. Ощипанная и выпотрошенная тушка подстреленной по пути утки, булькнув, погрузилась в посудину, осталось только подождать, когда мясо сварится, и добавить крупу. Можно будет, плотно пообедав, прилечь отдохнуть. Вечером Арсений собирался отправиться на охоту.
Инга, опершись на надежную руку Валеры, ступила на каменную плиту и невольно ахнула. Ничего подобного она никогда в жизни не видела. Простор и бездонное небо над головой. Настоящее, восхитительно голубое, какого никогда не увидишь в мегаполисе, заставляло глубже дышать, восхищаться необъятной ширью каменистого плато с далекими, едва видимыми на горизонте языками тайги, непонятным, фантастическим образом занесенными сюда из какого-то иного мира. Но и это было не самым главным. Воображение Инги в первую очередь потрясли гигантские камни такой причудливой, невероятной формы, что она невольно оглянулась. Вся группа замерла, разглядывая созданное природой чудо. Куда-то испарилась усталость, вмиг забылся трудный и опасный подъем на плато, теперь для них существовала только невиданная, необыкновенная красота.
