Хотя считается, что большинство таких путешествий происходят спонтанно, йог может попытаться сделать это намеренно, практикуя особую йогу сновидений.* В этой разновидности медитации он учится распознавать сны и оставаться в них, осознавая, что он спит. Затем, находясь в этом состоянии, он вызывает разные видения и преобразует своё тело в разные формы — в животных, в предметы, в людей и божеств. Текст, трактующий об этой йоге, предлагает, как йог может использовать её для путешествия в Шамбалу в своих снах:

__________

* См. например Намкай Норбу ринпоче, "Йога сновидений и практика естественного света" и Тензин Вангьял, "Тибетская йога сна и сновидений". — Прим. пер.

"Представьте, что вы стали божеством-покровителем, и мгновенно, подобно метеору, попали на небеса Индры, или какие-то другие небеса. Прежде чем вернуться, осмотрите место. Когда видение станет устойчивым, нужно будет отправиться в одну из чистых земель будд — таких как земли Вайрочаны, Амитабхи или им подобных. Это тоже делается в доли секунды. Достигнув чистой земли, мы должны выразить почтение будде, сделать ему приношения и выслушать его наставления..."⁴

Из трёх способов попасть в Шамбалу в этой жизни у путешествия во сне самая большая вероятность, что оно произойдёт первым. Во время сна человек может переживать и принимать за реальное то, что его бодрствующее сознание отвергло бы как фантазию. Когда он засыпает, твёрдость его представлений о том, что возможно, а что невозможно, ослабевает и они исчезают, позволяя более глубоким уровням его ума проявиться и перенести его в Шамбалу. В некоторых путеводителях в Шамбалу указано, что человеку сначала должно присниться путешествие туда, прежде чем он действительно сможет туда отправиться. Это путешествие во сне устанавливает первичный контакт с глубинными уровнями ума, символом которых и является Шамбала, но ему недостаёт точности и надёжности физического и ментального путешествий. Согласно Самдонгу ринпоче, такие сны исходят от подсознательного и загрязнены и окрашены его предвзятыми идеями.

Если же обратиться к самим историям, то самые ранние (и самые важные для тибетцев) описывают путешествия индийских учёных йогов в поисках калачакры. В первой главе мы рассмотрели историю Чилупы — первого, кто вернулся с этим учением. Как видно из неё, Чилупа не прошёл весь путь до скрытого царства, а по пути, на вершине горы, встретил монаха, под видом которого и скрывался владыка Шамбалы. Предупредив его о трудностях дальнейшего пути, монах дал ему основные учения калачакры и отправил его обратно в Индию.

Некоторые тибетцы используют эту историю как доказательство того, что в Шамбалу можно попасть только через смерть и перевоплощение там — если такой великий йог, как Чилупа, не смог её достичь, то как это может сделать кто-либо ещё? Однако, на более глубоком уровне эта история указывает, что имея правильную мотивацию, можно найти то, что ищешь, даже не пройдя всего пути в Шамбалу. Суть Шамбалы, которую она содержит и символизирует, скрыта прямо в самом путешествии. Такое прочтение истории хорошо согласуется с тибетским воззрением, что путь и цель, просветление и путь к нему, в действительности — одно.

Те, кто желает опровергнуть утверждение о том, что нельзя в этом теле попасть в Шамбалу, указывают на истории о Душепе, другом индийском учёном йоге, принесшем оттуда учения калачакры. Согласно этим историям, после учёбы с одним из учеников Чилупы, Душепа осознал, что тому не удалось раздобыть несколько важных текстов. Ему очень хотелось изучить эти тексты, и он стал молиться перед образом тары (спасительницы), и она чудесным образом заговорила с ним, рассказав, как совершить путешествие, и предсказав, что он достигнет Шамбалы. Следуя маршруту Чилупы, он достиг горы и встретил незнакомца в белом, который спросил его, куда он идёт. Когда Душепа рассказал ему о своей задаче, этот человек, который был воплощением Авалокитешвары, бодхисаттвы сострадания, сказал: "Даже если ты будешь идти всю свою жизнь, ты не достигнешь Шамбалы. Позволь мне дать тебе некоторые учения здесь". Практикуя медитацию, которую дал ему незнакомец, Душепа приобрёл магическую способность к полёту и смог перелететь через заснеженные горы в Шамбалу. Когда он прибыл туда, в великую мандалу в роще Малайа, владыка встретил его снова и дал ему остальные учения калачакры, включая и комментарии, составленные первым владыкой, Сучандрой. Тогда Душепа полетел обратно в Индию и там зачитал все тексты перед огромным собранием йогов и учёных.⁵

Рис. 12. Душепа, второй индийский учёный йог, отправившийся за калачакрой в Шамбалу.

В позднейших историях путешественники часто возвращаются из Шамбалы с сувенирами — такими как плоды или цветы. Согласно одной такой истории, около четырёхсот лет назад в монастыре Литанг в восточном Тибете был настоятель, два ученика которого присматривали за ним с большой преданностью и заботой. Один из них, повар, заметил, что каждую ночь настоятель тихо садится на свою лошадь и отбывает в неизвестном направлении. Ага, — подумал он, — лама тайком отправляется на свидание с какой-то женщиной. Чтобы выяснить, куда ездит старик, он однажды спрятался в конюшне. Через некоторое время пришёл настоятель с седлом и оседлал лошадь. Повар, думая, что сможет бежать за лошадью, ухватился за её хвост, но внезапно лошадь скакнула и поднялась в воздух, потянув его за собой. Испуганный до смерти, но не имея выбора, он держался за хвост и летел по небу, рассекая лицом ветер. После долгого полёта лошадь наконец приземлилась перед дворцом, в который настоятель и вошёл, оставив поражённого ученика, которого он и не заметил, снаружи. В этот момент высокий, свирепый с виду человек заметил повара и потребовал от него отчёта, откуда он прибыл и как сюда попал. Когда повар рассказал ему, что случилось, незнакомец сказал: "тебе необычайно повезло!". Объяснив ему, что он божество, охраняющее страну, он дал ему плод, похожий на манго. Повар положил его в карман и стал ожидать возвращения настоятеля. По его возвращении он снова схватился за лошадиный хвост, и они полетели обратно в монастырь, где настоятель снял седло и удалился к себе, так и не заметив ученика. На следующий день повар положил полученный им плод на тарелку и подал учителю. "Где ты взял его?" — удивлённо спросил настоятель. После того, как повар всё рассказал, он кивнул и сказал: "Тебе действительно повезло, ведь страна, в которую мы путешествовали — это Шамбала".⁶

Эта история представляет нам два важных символических мотива — лошадь, чудесно доставляющую путешественника в Шамбалу, и особый плод, который он привозит оттуда. В ритуалах и историях шаманизма Центральной Азии, у которого много связей с тибетским буддизмом, шаманы обычно используют лошадей для мистических полётов в сверхъестественный небесный мир. Полёт на лошади ясно символизирует трансцендентальный скачок в другое, повышенное состояние осознанности, совершаемый шаманом.⁷ Сама лошадь воплощает внутреннюю способность, позволяющую превзойти обычное состояние сознания и пробудить более глубокие уровни ума, пусть даже и на мгновение. Что касается другого сюжета этой истории, то в буддийских текстах слово "плод" часто используется в качестве технического термина для обозначения результатов духовной практики. Это могут быть магические способности, мудрость, блаженство, или даже само просветление. Плод, похожий на манго, принесённый поваром, символизирует озарения и другие достижения, которые мистик может принести в мир повседневной жизни из своих прорывов в глубинные области ума.

Плод, принесённый из путешествий в Шамбалу, может принимать различные формы — от пищи для желудка до пищи для размышлений. Одна из более интересных его форм встречается в следующей истории о Самдэне Лоду, прежнем настоятеле монастыря Дерге Гомчен в восточном Тибете. Согласно его автобиографии, у него было семь возвращавшихся снов, в которых он путешествовал в Шамбалу и получал указания относительно физического путешествия, которое должно было быть предпринято позже. Во время одного из этих путешествий он услышал, как обитатели Шамбалы поют мелодию, которую ему удалось вспомнить, когда он проснулся. Он положил на эту мелодию молитву подношения и научил ей монахов своего монастыря. Они сделали её традиционной и сохранили её, передавая друг другу в течение многих лет. Тибетский лама из Сиккима, Кунга Хочоцанг, записал на магнитофон, как её исполняет старый отшельник из этого монастыря, и проиграл её мне. Эта мелодия поднимается вверх и опускается вниз долгими вибрирующими нотами, будто извлечёнными из самых глубин тела и ума.