Литмир - Электронная Библиотека

Напоминающее путеводители в Шамбалу письменное руководство описывает полумагическое путешествие в Уттаракуру. Путь ведёт к горе Кайлас, где живёт Бог Богатства, а затем — к другой горе, населённой магами. Пройдя вершину с женщинами, у которых лошадиные головы, путешественник проходит через Хотан и наконец попадает в Уттаракуру. Один из главных персонажей Махабхараты, принц Арджуна, совершает путешествие через Гималаи к озеру Манасаровар у подножия Кайласа, пересекает лежащую за ней горную область — очевидно, Тибетское нагорье, — и достигает границ северного рая. Подобно тибетским ламам, считающим Шамбалу невидимой, некоторые источники утверждают, что Уттаракуру нельзя ни достичь простым смертным, ни увидеть человеческими глазами.16

Миф об Уттаракуру датируется временем, задолго предшествующим тому, когда в Тибете услышали слово "Шамбала", и вероятно, предшествующим появлению буддизма в Индии около 500 г. до н.э. Буддисты взяли его из более древних индийских источников и переместили эту страну, вместе с горой Меру, на север и прочь из этого мира. Для тибетцев она стала приятным раем, который удовлетворяет все физические потребности и желания, но лишён всякой религии и подлинной духовности. Тексты калачакры помещают её к северу от Шамбалы, но видимо, именно эта первоначальная индусская версия послужила моделью для буддийских представлений о скрытом царстве, заменившим её в роли северного святилища просветлённых мудрецов.

В древности миф о блаженной стране на севере не был исключительной принадлежностью Индии. У скифов, кочевавших по степям Азии в первом тысячелетии до н. э., тоже были легенды о месте, подобном Шамбале и Уттаракуру, вероятно, такие же, как у индийцев. Они верили, что к северу от их земель, за странами, населёнными сначала известными им народами, а далее — племенами фантастических существ, возвышались Рипейские горы, уединённая область снега и тьмы, которую не может пересечь ни один смертный. По ту её сторону, ближе к Северному Полюсу, лежит страна, одарённая тёплым климатом, где Солнце всходило и садилось раз в году. Там, защищённый от внешних ледяных ветров, на прекрасных полянах с фруктовыми деревьями, жил счастливый народ. Поскольку скифы, вероятно, были ветвью арийских племён, которые пришли в Индию, принеся с собой ведическую мифологию и индуизм, миф об Уттаракуру, а также и о Шамбале, мог возникнуть среди ариев Центральной Азии и переместиться с ними как в Индию, так и в Европу.17

Древние греки и римляне, записавшие скифские легенды о северном рае, похоже, отождествляли их с одним из своих собственных мифов, который, должно быть, возник из того же источника. Этот миф рассказывал о стране гиперборейцев, таинственного народа, жившего на дальнем севере, за горами, с которых приходил холодный зимний ветер. Там, в условиях вечной весны, где всегда светило солнце, они радовались блаженному существованию, свободному от напастей болезни и старости. Живя в постоянной гармонии между собой, они проводили время в праздниках, где прекрасные девушки с волосами, скреплёнными золотыми венками, танцевали под музыку, исполнявшуюся на флейтах и лирах. Мудрые гиперборейцы жили тысячу лет, а когда приходило время умереть, их добродетель позволяла им перейти в ещё лучший мир. Греки считали их общество образцом мудрости и справедливости.

Согласно мифу, кроме богов и великих героев никто не мог найти таинственный путь в страну гиперборейцев. Это недоступную страну посетил Персей, чтобы победить Медузу Горгону, у которой вместо волос были змеи. Ведомый богом Гермесом, Персей сначала вступал в сумеречное обиталище Седой Женщины, которая сказала ему, как пройти в страну гиперборейцев. Затем, следуя их указаниям, он отправился в северный рай, чтобы добыть три вещи, нужные ему для выполнения свой миссии: крылатые сандалии, позволявшие ему летать, шапку-невидимку, и магическую сумку, в которую следовало положить голову Медузы Горгоны, чтобы её взгляд не превратил его в камень.18

Кроме упоминания святилищ, скрытых далеко на севере, мифы о Шамбале и гиперборейцах имеют много общих интересных особенностей. В то время как Аполлон, греческой бог света и истины, в течение зимних месяцев находится в северном раю, его буддийский эквивалент, Манджушри, бодхисаттва мудрости, воплощается время от времени в качестве владыки Шамбалы. Как Гермес ведёт Персея в страну гиперборейцев, так и в Шамбалу путешественника ведёт охраняющее божество. По пути он получает помощь демониц, напоминающих Седую Женщину греческого мифа. Путешествие в оба этих места придаёт человеку магические силы, воплощённые либо в таких предметах как крылатые сандалии, либо в результатах мистических практик. Эти способности позволяют ему преодолеть силы зла. Персею они помогают победить Медузу Горгону, а владыке Шамбалы — тирана, захватившего мир. Превращая людей в камень, Медуза Горгона символизирует те силы привязанности, которые препятствуют освобождению; подобный мотив мы встречаем и в путешествии в Шамбалу, где нужно пересечь реку, прикосновение к которой может превратить путешественника в камень. Наконец, само святилище — не самоцель, а лишь этап на пути к чему-то высшему: когда наступает время умереть, гиперборейцы переходят в лучший мир, а жители Шамбалы движутся к нирване, которая превыше всякого рая.

В греческой мифологии тема путешествия, изложенная и в мифе о Персее, находит своё самое полное выражение в Одиссее. Как станет очевидно из нашего исследования путеводителей в Шамбалу, которое мы предпримем в следующей главе, они имеют с поэмой Гомера много общего. Описываемое в них путешествие ведёт мимо чудовищ столь же страшных, как циклопы, и искушений, столь же роковых, как сирены. Как Одиссей претерпевает немыслимые лишения и испытания, так и путешествующий в Шамбалу. В критические моменты и тот, и другой прибегают к помощи женских божеств и получают её — в Одиссее это Афина, а в путеводителях — дакини или "небоходцы". Однако, между этими двумя путешествиями есть одна большая разница: одно ведёт вдаль, в таинственное царство, а другое — назад, к знакомому дому. Хотя эти цели представляются противоположными, они имеют и некоторое сходство: они являются святилищами, которым угрожают внешние силы — Итаку осадили претенденты на руку Пенелопы, а Шамбалу — варвары. Это намекает на возможность того, что путь в Шамбалу — нечто вроде возвращения к счастью и безопасности, туда, где человек чувствует себя дома.

Более старый ближневосточный эпос, один из древнейших в мире, ещё больше приближается к легенде о Шамбале. Эпос о Гильгамеше, датируемый III тысячелетием до н. э., сохранившийся на глиняных табличках из Месопотамии, рассказывает историю героя, в поисках бессмертия совершающего путешествие в Сад Солнца, которым владеет Утнапишти, единственный бессмертный из людей. Как и в путеводителях в Шамбалу, путешествие идёт через пустыню в дальнее святилище, скрытое за горами, которых никто из простых смертных не может преодолеть. Люди-скорпионы, чудовища, напоминающие божеств, охраняющих путь в Шамбалу, стерегут ворота этой горной преграды, вершины которой "достигают небес". Поскольку он на две трети бог, а таким его сделали боги, Гильгамеша пропускают, ему удаётся пересечь воды смерти и достичь обители Утнапишти, который, как учитель и как символ, в некотором смысле занимает место владыки Шамбалы в тибетском мифе.

Осознание бренности, заставившее Будду покинуть свой дворец и искать просветления, которого ищут и направляющиеся в Шамбалу, также движет и Гильгамешем в его поисках бессмертия. Выражая те же чувства, которые испытал Будда при виде мёртвого тела, заставившего его осознать существование смерти, Гильгамеш говорит о том, что терзает его душу:

Энкиду, брат мой, которого так любил я,

С которым мы все труды делили, —

Его постигла судьба человека! ...

Устрашился я смерти, не найти мне жизни ...

Мысль об Энкиду, герое, не дает мне покоя —

Дальним путем скитаюсь в пустыне!

23
{"b":"189818","o":1}