— Мама, как прошел день? — нарушил я молчание.

— Была в клинике, где лежат дети, больные лейкемией. Надо организовать сбор средств в их пользу. Думаю, кого бы привлечь? Нужны звезды.

— Хочешь, помогу? — великодушно предложил я, планируя взять на себя как раз звезд. Уж я-то сумею их уговорить!

— А как же твоя работа?

— Я уволился.

— Что-то случилось? — с тревогой спросила мама.

— Представляешь, Сгорбыш… Я тебе о нем рассказывал, помнишь? Так вот: он умер.

Она вздрогнула:

— Как-как?

Отец сурово сказал:

— Леонид, тебе не кажется, что это неподходящая тема для беседы за столом? И при даме. Если ты хочешь поговорить о смерти, это мужской разговор. После ужина мы поднимемся в мой кабинет и все обсудим.

— Хорошо, — весело сказал я. — Поговорим о чем-нибудь приятном. Мама, каковы последние светские сплетни?

— Откуда мне знать? Я была в больнице.

— Сегодня неудачный день, — притворно вздохнул я. — О чем бы мы ни заговорили, все время возвращаемся к теме смерти.

— Скажи лучше, когда ты женишься? — улыбнулся вдруг отец.

— О! Это интересно нам всем! Ответ неизменен: как только найду подходящую девушку.

— Я слышу это уже десять лет.

— Но разве не ты запретил мне жениться в девятнадцать лет?

— Это была плохая девушка, она хотела тебя обмануть.

— Если бы ты знал, скольких девушек обманул я…

— Леонид, — мама покачала головой. — Я не понимаю, в кого ты такой?

— Разве среди моих предков все были такие уж благопристойные? И зануды.

— Ну, хватит, — резко сказал отец. — Я вижу, разговор не клеится. Леонид, у меня к тебе пара вопросов.

— Ах, вот в чем дело! — догадался я. — Вот почему вы оба такие напряженные! У меня тоже нет аппетита. Предлагаю вариант: сначала мы решаем вопросы, а потом пьем кофе. Я не хочу ужинать, но от десерта не откажусь. Хочется сладкого.

— На десерт местная клубника, — сказал мама. — Она сейчас самая сладкая.

— Тем более! Я обожаю клубничку в это время года!

Я скомкал салфетку и поднялся, отец тоже встал. Поднялась было и мать, но отец ее остановил:

— Эва, сиди. Мы сами разберемся.

Мама опустилась на стул, лицо у нее казалось измученным. Отец направился к дверям, я следом. К моему удивлению, мы не поднялись наверх, а вышли на крыльцо. Отец широкими шагами направился в гараж. Ах, вот в чем дело!

— Объясни мне, — отец указал на заплатку, — что это?

— Малость поцарапал, — сказал я с видом простачка.

— Леонид, не паясничай! Ты прекрасно владеешь русским языком, равно как и английским с французским. Я сам нанимал для тебя лучших преподавателей. Изволь говорить правильно и по существу.

— Что ты со мной, как с ребенком? — разозлился я.

— А кто ты? Мужчина? Тогда что это? — он вновь указал на кляксу.

— Дырка от пули, — отчеканил я.

Он посерел:

— Ты с ума сошел!

— Я уходил от погони, они стреляли в меня из автоматов.

Отец прислонился к капоту машины. Пепельными губами еле выговорил:

— Если с тобой что-то случится… Я же их живьем закопаю!

Я и не думал, что он так сильно меня любит. Мне стало не по себе.

— Папа, успокойся. Ситуация под контролем.

— Кто они?

— Не знаю. Какая-то мафия.

— Чем занимаются?

— Понятия не имею! Клянусь!

— И что ты натворил?

— Не я. Сгорбыш. Сделал какие-то снимки. За ними и охотятся.

— Опять этот Сгорбыш! — раздраженно сказал он. — Вечно этот Сгорбыш!

— Но…

— Не смей меня перебивать! Отныне сиди дома! Я сам с этим разберусь!

— Ты забыл, что я уже совершеннолетний. Мне не нужна твоя армия. Мне нужна твоя помощь.

— Какая именно?

— Во-первых, оружие.

— Ты умеешь с ним обращаться?

— Нет, но я научусь.

— Я не понимаю, Леня, что с тобой случилось? — мягко сказал он. — Какой-то фотограф…

— Когда я за границей обходил шаг за шагом бордели и покуривал травку, тебя это не так волновало.

— Потому что я знал: это возрастное, пройдет. Ты вырастешь и поумнеешь. Ты вырос, оставил подростковые забавы, теперь у тебя мужские игры, но ты переоцениваешь свои силы. Мы с мамой тебя избаловали. Ты здесь не самый крутой, сынок. Так что сиди дома.

— Нет. Я должен разгадать загадку Сгорбыша.

— Какую еще загадку? — подозрительно спросил отец.

Я перечислил содержимое конверта.

— Ну и что? — спросил отец. — Выбросить этот мусор — и дело с концом.

— Это шифр.

— Леня, не смешно.

— Да что вы заладили: не смешно, не смешно! Мне тоже не до смеха. Я хочу оружие и миллион долларов. Наличными.

На лице отца появилось подобие улыбки. В отличие от нас с мамой по-настоящему он улыбаться не умеет. Его улыбка похожа на тень. За ней все время что-то прячется.

— Я никогда не думал, что твои карманные расходы достигнут таких астрономических сумм.

— Разве я не единственный твой сын?

— Лучше бы ты попросил новую машину.

— Я не хочу машину. Я хочу знать истину.

— За деньги?

Отец расхохотался. Улыбаться он не умеет, а вот смеется искренне, от души. Вытирая слезы, папа сказал:

— Леня, сынок, ты и в самом деле думаешь, что за миллион долларов купишь истину? И что ты с ней будешь делать? Через пять минут ты скажешь: какого черта? Да лучше бы мне всего этого не знать! Надо покупать ложь, сынок. Вот за что стоит платить большие деньги. Чтобы все время слышать лишь то, что тебе хочется. Чтобы видеть себя таким, каким ты хочешь видеть. Мало ли, что говорит твое отражение в зеркале? Имеет значение лишь то, что о нем говорят другие. Плати за ложь, сынок. Тогда твоя жизнь будет легка и приятна. Дался тебе этот фотограф?

— Это был гениальный фотограф.

— Э… — махнул рукой отец. — Такого добра!… Гениев не сеют, не пашут, они сами родятся. Природа-мать щедра к нам, простым смертным. Умер — туда ему и дорога.

— Я сам не знаю, что со мной происходит. Но мне действительно нужно оружие.

— Хорошо, — кивнул отец. — Пистолет я тебе дам. А денег нет.

Теперь расхохотался я:

— Ты, папа, прирожденный бизнесмен! Всегда так делаешь? Сбиваешь цену сразу вдвое? Ты получишь ровно половину того, что просишь. И попробуй-ка сказать, что тебя обидели. Мог ведь не получить вообще ничего.

— Разве оружия мало? С моей стороны это большая уступка, сынок. Я же твой отец. Меньше всего я хочу, чтобы тебя убили. Подумай о матери.

— Я все время о ней думаю. Сейчас я думаю, что нам надо вернуться в гостиную.

— Последнее: ты уверен, что тебе не нужна охрана?

— Я буду жить здесь. Моя квартира ненадежна.

Он кивнул и сказал с удовлетворением:

— Здесь тебя никто не тронет.

— Да уж! — не удержался я. — Эти стены выдержат любую осаду! Но, надеюсь, я не под домашним арестом?

— А куда тебе надо?

— На свидание.

Я вспомнил Олесю. Мне и в самом деле до зарезу нужно завтра быть в Сокольниках. В истории номер два тоже был криминал. Мне необходимо с этим разобраться.

— Я не буду тебе препятствовать с одним условием, — сурово сказал отец.

— Каким? — насторожился я.

— Ты будешь ездить на свидания с условием, что скоро женишься. Хватит гулять.

— Ты на меня давишь! — возмутился я.

— Мне пора иметь внуков, — возразил отец.

— Ты хочешь сделать меня несчастным!

— Есть счастливые браки и без любви.

— Тебе хорошо говорить! У тебя есть мама! Я тоже так хочу!

— Не сравнивай себя и меня, — нахмурился он. — Я по натуре однолюб.

— Я тоже.

— Хватит врать! Нас ждет десерт. — Он хлопнул меня по плечу и указал на дверь.

Я понял, что аудиенция у Его Королевского Величества окончена. Интересное место он выбрал для приема собственного сына: гараж. И условие поставил неприемлемое. Жениться! Я вспомнил известную сказку, где король сказал, что выдаст дочь замуж за первого встречного. Так и поступил. И, кстати, она была счастлива: избранник оказался переодетым принцем. Не поступить ли и мне так же? На авось. Выйти на улицу и подойти к первой же встречной. Чтобы надеть ей на палец обручальное кольцо. Я вздохнул: смотря, какая улица. Ежели, примеру, выйти на Тверскую…