Пули с пронзительным визгом рикошетировали от камня, за которым он лежал. Кусок скалы был толстым, надёжным… Покидать такое лежбище не хотелось. Но надо. Серый прикурил длинную сигару и несколько раз с наслаждением затянулся. Потом, хитро улыбнувшись, аккуратно положил дымящий цилиндр на небольшой выступ над головой, а затем, плотно вжимаясь в землю и волоча за собой рюкзак, сдвинулся на несколько метров назад и быстро переполз ещё на пару десятков вправо. Здесь немного ниже был импровизированный бруствер… Зато перед ним рос шикарный куст!

Теперь Серый, пристроив ствол АКМа в развилку его довольно толстого ствола и на ощупь набивая патронами опустевшие рожки, внимательно смотрел вниз. На тропу, по которой, пользуясь тем, что их непонятный одинокий противник сейчас замолчал, укрываясь от стучащих по камням пуль их товарищей, медленно приближалось несколько человек. Изредка они останавливались и тоже стреляли в приметный белый валун, за которым… уже никого не было! Он ещё раз улыбнулся. Над его предыдущей позицией поднималась в небо струйка дыма…

«Если бы я был с той стороны, – весело подумал Серый, – точно решил бы, что «чёртов гринго» устроил себе небольшой перекур… Так и эти… Испанцы… Повстанцы… Просто местные оборванцы… Хрен его знает, кто они такие… А карабкаться‑то им ещё до фига… Ну да мне‑то от этого не легче… Особенно в том случае, если они не полные идиоты… И кто‑то из них, прямо сейчас, идёт в обход…». Он вставил последний патрон, положил на землю наполненный магазин и достал из рюкзака две «лимонки»…

24.02.1898…Швейцария, Цюрих, завод SIG… (утро)

Билли подошел к зданию, которое, за последние несколько дней, уже успело ему изрядно надоесть. Вернее, дело‑то было не в самом доме… а в одном из его обитателей. Причём самом главном. Герр Альберт Френкель, управляющий одного из филиалов SIGa, был мастером игры в «…да и нет – не говорить, чёрное и белое – не называть…». Также он очень хорошо умел тянуть резину… кота за лапку… вола за хвост… слона за хобот и был большим специалистом по ответам вопросом на вопрос (хотя, возможно, это уже была чисто национальная черта).

А как хорошо всё начиналось! Благополучно прибыв в Цюрих, Билли обнаружил, что совершенно зря тащил с собой патроны… от самого Бремена. Представительство «MauserWerke »[7] было и здесь. Причём ассортимент предлагаемого оружия был тут значительно лучше, чем в Бремене – уже появились карабины Kar.98! Правда, после визита Билли они со склада исчезли. Все сто штук, которые до того имелись в наличии. Уехали на Кубу – в Гавану, «до востребования»…

С тем, что требовалось для выполнения основной задачи, поначалу он тоже не встретил никаких особых проблем… После демонстрации пулемётов на полигоне все присутствовавшие там SIGовцы, особенно инженеры, были просто в экстазе. И даже с пониманием отнеслись к тому, что Ковбой отказался давать им чертежи до подписания договора. А потом появился (вернее, на полигоне он тоже был, но как‑то в тени) герр Френкель и… начал волокиту! Продолжавшуюся до сих пор…

– Доброе утро, герр Либих. Герр Френкель у себя в кабинете? – сегодня Билли уже не рычал вполголоса, как последние несколько дней. Он улыбался. Была причина…

– Нет, герр Коуби. Он совсем недавно прошел в курительную комнату, – ответил секретарь, с которым Ковбой уже успел за эти дни если не подружиться, то, как минимум, вместе выпить пива, ругая при этом на два голоса «чёртова Френкеля». Карл Либих тоже не любил своё непосредственное начальство.

– Что ж… Значит, там я его и найду…

В курилке, кроме Френкеля, который, по меткому определению Карла, напоминал своей внешностью «сушеного кузнечика в деловом костюме», находился ещё один не менее колоритный персонаж. Увидев его, Ковбой едва не выронил на пол только что свёрнутую самокрутку, а следом чуть не уронил челюсть. Сдержался он с большим трудом, вспомнив при этом последний, перед отплытием из Америки, разговор с Капитаном… Иначе чем «гном» стоявшего возле окна господина назвать было нельзя. А как ещё прикажете называть личность ростом метр пятьдесят в шляпе… да к тому же с длинной окладистой бородой, а шириной плеч не уступающую здоровяку Хансену? Вот именно – только «гном» и никак иначе… теперь самое главное – не произносить это определение вслух!

– Доброго вам утра, герр Френкель! – с улыбкой поприветствовал сидевшего в углу управляющего Билли.

– И вам доброго утра, герр Коуби. К моему глубочайшему сожалению, ничем не могу вас обрадовать… – затянул было обычную свою волынку герр Альберт, но тут Ковбой, усевшись в кресло рядом, перебил его…

– Ах, герр Френкель, вы всё о делах, да о делах… – он прикурил, чиркнув спичкой по ногтю большого пальца, и светским тоном продолжил. – Знаете, герр управляющий, я раньше считал, что больше всего воров и бандитов живёт на Западных Территориях, но теперь я уверен – это не так! Когда я приехал в Европу, то убедился – по сравнению с ней, так называемый Дикий Запад – просто мирный и тихий пансион! Только успел я сойти с корабля в Бремене, как меня тут же попытались ограбить! Захотел пройтись по городу – увидел, как грабят моего нынешнего слугу Хансена! А здесь, в Цюрихе?

Билли не давал собеседнику даже малейшего шанса вклиниться в собственный словесный поток. Он был у Миледи не худшим учеником…

– В дом, который я снял для себя и Хансена, вот уже трижды пытались забраться! Первый раз воров спугнул Улаф. Вы же видели Улафа, дорогой герр Френкель – такой может спугнуть кого угодно! Во второй… понимаете ли, герр управляющий, в Америке есть одно правило, к которому я там привык – «Если на вас направляют пистолет – стреляйте! Потом разберётесь…». Полиция опознала убитых и не выдвинула никаких обвинений. И вот, вчера вечером, произошел третий случай. На этот раз мы с Хансеном схватили троих грабителей живыми!

«Гном», явно заинтересовавшись красочным монологом Ковбоя, подошел чуть ближе. Билли это устраивало. Ему были нужны свидетели.

– К сожалению – только троих… из четверки. Их главаря Улаф так неосторожно стукнул кулаком… Ну вы же видели, герр Френкель, какой у него кулак! Таким кулаком можно стену прошибить, а не то, что какому‑то вору шею свернуть. Остальные после этого так перепугались, что даже не пытались сопротивляться, когда мы их связывали! И знаете, герр управляющий, что они нам рассказали? Оказывается, их наняли! Для того, чтобы украсть мои чертежи, а если получится, то и сами пулемёты! Нет, вы можете себе такое представить, герр Френкель?!

Френкель мог. Судя по проступившей на его лице мертвенной бледности – ещё и как мог. Управляющий смотрел на Билли, как кролик на удава, но тот не собирался останавливаться на достигнутом.

– К сожалению, они не смогли назвать нам заказчика, – на физиономию Френкеля вернулась жизнь. Ненадолго. После следующих слов он начал напоминать недавно всплывшего утопленника. – Зато сказали, что видели его лицо и смогут опознать! Не знаю, кто этот мерзавец… – тут Ковбой нагло соврал, хотя это уже не имело абсолютно никакого значения, – … но, когда я до него доберусь… Что с вами, герр Френкель? Вам плохо? Вы так побледнели…

– Герру Френкелю ещё пока не плохо, – голос у «гнома» был низкий, гулкий, как из бочки… короче, полностью соответствовал внешности, – но сейчас будет… Альберт Френкель! Вы уволены! Сдайте ключи, печати и документы своему заместителю! И чтобы через неделю вас не было не только в Цюрихе, но и вообще в Кантонах!

Уволенный управляющий напоминал зомби. Недельной давности. Деревянными движениями он поднялся на ноги и, глядя в пустоту остановившимися глазами, вышел за дверь. Билли с нескрываемым интересом смотрел на «гнома», ожидая продолжения. Оно не замедлило. Ему протянули широкую, лопатообразную ладонь.

– Рад с вами познакомиться, герр Коуби. Разрешите представиться – меня зовут Петер Краусберг и, получилось так, что я являюсь одним из директоров Sweizerische Industrie‑Gesellschaft.[8] Мы с вами, если вы не имеете возражений, можем сейчас же обсудить ваши условия и, если договоримся, сегодня же подписать все необходимые бумаги…