И вдруг из комнаты выходит Майка, держа за руку Малыша. Они приближаются к дивану, на котором я лежу.

— Павел, больше не могу этого терпеть, — возмущенно говорит она. А у самой Слезы на глаза наворачиваются.

Нет у меня сил на это смотреть. Снова Слезы, снова Слезы! И чтобы не смотреть, чтобы не мучить себя, закрываю опухшие мои глаза.

— Еще, давайте еще выпьем! — доносится из холла голос Деда.

— Да, давайте, — вторят ему голоса. — Счастья всем и удачи. Пейте, пейте!

— Павел, я больше так не могу. Ухожу от тебя. Не могу больше с тобой жить, — тихо говорит Майя.

Я ее слышу, но ответить не могу. Лихорадочно ищу на своем жестком диске какой-нибудь шаблон ответа, но ничего не нахожу. Ничего! Майка уходит! Мой мозг, мозг мужчины, отказывается обработать такую информацию. И я ничего не могу с этим поделать. Не понимаю, что это значит и о чем говорит. И поэтому на моем мониторе отсутствуют варианты подходящих ответов, которыми я мог бы воспользоваться в сложившейся ситуации. Нет у меня соответствующего программного обеспечения, не предусмотрена такая опция, не рассматривается такой вариант. Поэтому мне больше ничего не остается, как только лежать. А в голове пульсирует: «Я больше так не могу. Ухожу от тебя». Но осознать смысла этих слов я не в состоянии.

Пытаюсь открыть глаза. Пальцами приподнимаю опухшие веки. Может, хоть это поможет мне перезагрузиться, и какой-нибудь ответ появится на моем мониторе. Вижу Майю, стоящую в холле с Малышом. Похоже, они действительно уходят. Нет, ничего нового в голову не приходит. Процессор завис.

— Маечка, ты куда собралась? — участливо спрашивает Мама.

— Я ухожу, ухожу от Павла. Я больше не могу с ним жить, — говорит Майя.

А я хоть совсем немного глаза приоткрыл, но вижу, что по ее лицу Слезы текут. И снова падаю на диван. Нет, сегодня на Слезы я уже насмотрелся. Не могу больше, нет сил, да и не вижу ничего. Я ранен, тяжело ранен. Буду лежать.

— Я больше этого не вынесу, — долетает до меня голос Майи.

— Маечка, что ты говоришь? Как ты можешь уйти от Павла? Как ты можешь оставить его в такой момент, в таком состоянии? — Мама повышает голос. — Как можешь уйти от своего мужа?

— Мама, перестань, хоть раз подумай обо мне. — Майя рыдает. — Оставь меня в покое. Я здесь больше ни секунды не пробуду!

— Но, Майя, мы тебя никуда не отпустим! Выбрось это из головы! Я попрошу полицейских тебя не выпускать. Эта пани хочет уйти от своего мужа! — кричит Мама на весь холл. — Святой Отец, поговорите с Майей, прошу вас. Вы слышали, что она придумала? Хочет уйти от Павла!

— Вы не сможете меня удержать. — Майя улыбается сквозь слезы. — Вы меня не остановите. Пойдем, Викторек. Мы уходим.

— Давайте выпьем, давайте все выпьем! — Дед уже в подпитии, промахивается мимо рюмок, разливает водку на терракотовый пол. И приговаривает: — Сегодня у нас радость, а все огорчения — прочь!

— Да, давайте выпьем, все вместе выпьем! — подхватывают призыв Деда собравшиеся мужчины. — Такая приятная компания собралась, грех не выпить! Да здравствует «Бело-красный промилле»!

— Пьешь ты, пью и я, вся наша компания, — поет Депутат и Министр. — А кто не выпьет, того мы — кием!

Майя входит в гостиную и направляется ко мне.

— Павел. Тебе надо выспаться, — говорит она каким-то странным тоном. Не знаю, серьезно говорит или шутит. Программное обеспечение в моей голове отказывается работать.

— За нашу Родину, Любимую Польшу! — произносит очередной тост Дед.

Все выпивают и громко выдыхают воздух. Кто-то роняет рюмку, которая разбивается вдребезги. Но Дед тут же снова наливает водку. Следит, чтобы никто с пустой рюмкой не стоял. Похлопывает гостей по спине. И наливает! Наливает полицейским, Ксендзу, не забывает о Депутате и Министре, и об Алексе. Наливает и наливает.

— Обращаюсь к вам, уважаемые, собравшимся в этом гостеприимном доме! — вдруг восклицает Дед. — Пришло время Полонеза! — А Дед-то прилично набрался, ой прилично. — Полонез! — Дед спотыкается о саблю и падает на пол. — Полонез! — Кричит он, с трудом поднимаясь на ноги. — Полонез!

А Майя тихо открывает дверь на балкон. И выходит на наш огромный балкон вместе с Малышом.

— Маечка, ты же не собираешься уходить через балкон? — Видно, что Мама всерьез обеспокоена поведением Майи. — Все-таки второй этаж, что соседи подумают? — И идет за Майей. — По трубе спуститься хочешь? Не веди себя, как ребенок.

— Майя, дорогая, — включается в беседу Ксендз. — Маечка, подойди ко мне, хочу с тобой поговорить. Каждый несет по жизни свой крест. И нести этот крест надо с достоинством. Нет ничего проще побега.

— Вернитесь. Не устраивайте здесь нелепых сцен. — Один из полицейских быстро подходит к балкону. — Выпейте лучше с нами.

— Павел, скажи ей, чтобы она поговорила с Ксендзом. Павел, скажи ей, чтобы она немедленно вернулась с балкона. Павел, успокой же ее! Скажи, чтобы она перестала глупости вытворять! Маечка, не порть нам праздник. У нас же сегодня «Бело-красный промилле»! — говорит Мама своим сверлящим, не терпящим возражения голосом.

Но я лежу, и ничто, даже сверлящий голос Тещи, кажется, не может поднять меня с дивана.

Но я в конце концов встаю. Еле-еле дохожу до балкона. А там Мама пытается схватить Майю за одну руку, а полицейский — за другую. Но Майя отступает, И вдруг начинает быстро взмахивать руками, как крыльями. А Малыш повторяет за ней эти движения.

— Я здесь не останусь, — произносит Майя спокойно. — Ничего не изменится, и я ничего не смогу изменить. А так жить я больше не смогу. Прощай, Павел.

И начинает… взлетать. И Малыш вместе с ней. Мама и полицейский стоят как вкопанные, с разинутыми ртами и глазами, похожими на горное озеро Морское Око. А мне кажется, я что-то подобное уже видел. Но как это возможно, чтобы Майя летала, как такое возможно? И снова мой жесткий диск не выдает никаких опций. Никаких объяснений, никакой информации. Стою, смотрю и не знаю, что сказать. Программное обеспечение не работает. Мой мужской мозг безнадежно завис.

На балконе появляется Ксендз. За ним протискивается Дед с бутылкой водки.

— Что же это такое делается? Господи! — Дед глазам своим не может поверить. — Баба, а летает! — И отпивает прямо из бутылки.

— Тьфу! — Ксендз сплевывает. — Это черные силы! Она ведьма! У каждой бабы под юбкой дьявол прячется. — Он уходит с балкона. — Нечего мне здесь делать!

А Майя вместе с Малышом поднимаются все выше и выше.

— Майя, останься! — Я хотел крикнуть, но вышел лишь шепот. — Майя, ты же говорила, что мы можем полететь вместе, — вспоминаю я. Стою в растерянности, в голове пустота. Мужской мозг не предусматривает таких ситуаций.

А Майя с Малышом парят в воздухе и отдаляются. На мгновение зависают над крышей соседней многоэтажки, оглядываются, с сожалением смотрят на нас, стоящих на балконе. Майя машет нам рукой, прощаясь. И они улетают.