Учиться было очень нелегко, слишком много невозможных для прежней Ирины концепций, да и просто слишком много всего – голова трещала в попытках запомнить и осознать. Первый год прошел, как в каком-то кошмарном сне – о понятии «отдых» пришлось забыть. Наденьке учеба давалась куда проще, чем матери – дети всегда быстрее схватывают новое. Однако Ирина справилась, со временем втянулась в режим бесконечных нагрузок, тем более, что о здоровье можно было не беспокоиться – о нем заботились нанороботы в крови, да и обследование в медцентре ордена осознающие были обязаны проходить ежемесячно – слишком важны для Империи, слишком их мало, каждый ценится на вес золота.

Любая только что обнаруженная населенная планета прежде всего сканировалась на предмет наличия разумных с даром осознающих и, если таковые находились, магистры ордена прилагали все усилия, чтобы уговорить их пройти обучение. Увы, не все соглашались. Не согласившихся с сожалением оставляли в покое – в отличие от ди-эмпатов других конклавов, в Российской Империи признавали только добровольное сотрудничество. Но имеющие дар дети ставились на учет с момента рождения. Мало кто из родителей таких детей отказывался от заманчивого предложения осознающих – семья в одно мгновение взлетала на самый верх социальной пирамиды страны и больше никогда ни в чем не нуждалась.

На память пришел случай, которому Ирина стала свидетелем с полгода назад, во время полевой практики в экспедиции зонирования. Осознающие скучали в своей каюте, не ожидая ничего необычного от планеты, где проживала только недавно освоившая бронзу и основавшая первые государства человеческая раса. Аборигены были невысокими людьми с шершавой кожей коричневого цвета и ярко-красными волосами. Однако вскоре началось какое-то безумие – сканеры обнаружили внизу больше трех сотен одаренных, многие из которых принадлежали к местному жречеству. Вспоминая, как убеждали верящих непонятно во что дикарей, Ирина поежилась – чего только не пришлось выдумывать… Даже за местных богов себя выдавали, что было нетрудно – продемонстрировать пару «чудес», и все. Большинство прельщенных почти неограниченными возможностями жрецов в конце концов согласилось, однако около тридцати фанатиков уперлись, вопя, что не желают иметь ничего общего с колдунами. Пришлось оставить их в покое, надеясь, что хотя бы их дети окажутся благоразумнее родителей – вскоре жизнь планеты необратимо изменится. Если уж Российская Империя приходила куда-нибудь, то приходила навсегда.

– Ир, как думаешь, будет чего интересного, или снова от скуки загибаться придется? – отвлек молодую женщину от размышлений голос подруги.

– Уж лучше поскучать, – недовольно ответила она.

Рахель недовольно тряхнула непокорной черной гривой и поморщилась. Ирина тяжело вздохнула – вот ведь неугомонная, вечно лезет, куда не просят. Насколько она знала, подруга была родом с Земли из параллельной вселенной, но не с той, откуда она сама. И ее тоже привела Элька. При мысли об ученице контролирующего перед внутренним взором в который раз встали грустные глаза Дина Стрейджера. Так захотелось снова увидеть его, даже руки задрожали. Возможно, и увидит когда-нибудь – один Бог ведает, куда может занести Безумного Барда.

– А симпатичный… – шепнула Рахель, стреляя глазами в сторону дежурного осознающего, молодого светловолосого мужчины с голубыми глазами, слишком большими для человека – явная примесь эльфийской крови.

– Симпатичный, – согласилась Ирина, бросив на него безразличный взгляд. – Думаешь, найдется время на флирт?

– Какой флирт! – возмущенно вздернула нос Рахель, однако в глазах ее прыгали веселые чертики. – Я честная еврейская девушка!

Подруги тихонько захихикали, стараясь не привлекать к себе внимания Антона Ивановича – князя они уважали, даже слегка побаивались, уж больно строг. Голоса он никогда не повышал, однако достаточно было его укоризненного взгляда, чтобы залиться краской по самые уши.

– Как дома-то? – поинтересовалась Ирина, помня, что Рахель только что вернулась из отпуска.

– Да папа все с местными авторитетами Торы грызется, – недовольно поморщилась та. – На меня волком смотрит – я ведь не живу, как положено законопослушной религиозной иудейке. Да о чем речь, я сдуру прямо из космопорта домой в комбезе заявилась, так его едва удар не хватил из-за того, что я не в длинной юбке. На то, что я едва не погибла – плевать, главное – длинная юбка! Знаешь, с каждым днем все меньше дома появляться хочется… Буду просить Антона Ивановича выделить мне отдельное жилье, надоело строить из себя черт знает что, хочу жить, не оглядываясь на кого-то, пусть даже и на отца. Да еще и замуж выдать пытаются…

– Замуж? – заинтересованно приподняла брови Ирина. – А ты что?

– Ничего! – брезгливо выплюнула Рахель. – Видела бы ты этих «женихов»… Бесполезные ничтожества! Ни один не занимается ничем нужным, только «закон» свой сутками учат. Пальцем любого ткнешь – тут же рухнет с визгом, даже не подумав защищаться. А как глубокомысленно рассуждают, что не пристало-де женщине осознающей быть, да по космосу носиться, что ее место – кухня и детская. И я должна перед кем-то из них на цырлах бегать, детей ему рожать?! Не дождутся!

– Бр-р-р… – передернуло Ирину. – Да уж, от таких лучше держаться подальше. Ко мне в церкви раза два приставали похожие. Ведь я, по их меркам, – ведьма, которой только на костре и место. Редкая гнусь!

– Вот и я о том же. Я слишком много знаю и умею, чтобы превратиться в постельно-кухонное нечто. Я осознающая, в конце концов!

– Ну, еще не осознающая, – усмехнулась Ирина, – а только предосознающая, но все равно. Муж должен быть другом и соратником, а не таким вот мелким деспотом. А если тебе религия важна, так разве мало религиозных евреев среди осознающих? По-моему, хватает. Вон хоть Иезекиля или Игаля возьми – отличные ведь ребята, свои люди.

– Для отца они не евреи, а так, раз заняты не изучением Торы, а черт-те чем, – горько сказала Рахель.

– Так твои младшие братья тоже в школе Осознания учатся! – удивилась Ирина.

– Учатся. Отец вынужден был согласиться, на этом ведь благополучие семьи основано. Мне мальчишек жаль, им помимо учебы в школе еще приходится ешиву вечерами посещать. Благо, память им усилили, мыслить несколькими потоками тоже научили, справляются, хоть и стонут. Думаю, что как только станут осознающими и получат все привилегии статуса, тоже из дому уйдут. Я ведь в последние две недели отпуска жила на своей яхте…

– Сдурела! – возмутилась Ирина. – Ко мне надо было идти, раз уж так обернулось.

– Как-то не подумала… – смущенно опустила глаза Рахель. – Да и неудобно… У тебя дочка.

– Пустилась во все тяжкие?

– А если даже и так? Тоже мне мораль читать будешь?

– Кто я такая, чтобы читать тебе мораль? – в тоне Ирины появился сарказм. – Только не забывай, что большинство мужчин смотрит на женщину-осознающую только как на средство возвыситься, а не как на женщину.

– О, это мне хорошо известно! – закусила губу Рахель. – Неужто думаешь, что я не научилась таких раскусывать?

– И слава Богу, коли так, – мягко улыбнулась Ирина. – Я просто хочу, чтобы ты была поосторожнее – не соблазнилась каким-нибудь красавчиком с гнилым нутром. И не позволяй обиде на отца взять над тобой верх. Он, по-своему, хочет тебе добра.

– Вот именно, что по-своему. Ему и в голову не приходит, что его добро – для меня зло. Даже не зло, а нечто неинтересное. Я с ужасом смотрю, как живут замужние религиозные женщины. Я от такой жизни через месяц с тоски повесилась бы! Нет уж, мой муж будет совсем не таким, как эти… ничтожества из ешив. Ни один управлять космическим кораблем не умеет! Ни один боевого оружия в руках не держал! И это мужчины?!

– Рахель, – Ирина тяжело вздохнула. – Я не призываю тебя соглашаться с требованиями отца, живи своей жизнью, но помириться все же советую. Объясни ему, что ты не можешь жить так, как ему хочется.

– Если бы он еще слушал мои объяснения… – глаза девушки наполнились слезами. – На следующий день после возвращения привели «приличного молодого человека» на смотрины. Видела бы ты его…