Не знаю, сколько мы провели в плавание. Не знаю, какая погода была в это время. Не знаю, произошло ли что-то интересное на борту. Ничего не знаю. В итоге я забился в одну из комнат трюма, забаррикадировал дверь и грязно ругался в ответ на любые попытки вытащить меня оттуда. Порыскав по комнате, я нашёл мешок с солью. Вспоров его ножом, раскидал содержимое по разным частям комнаты, дабы хоть как-то отбить рыбный дух и повалился на постель. Спал я или нет, не знаю. Я лишь лёг, обхватил подушку, набитую соломой, руками и попытался забыться.

Наконец, каким-то шестым чувством я понял, что мы прибыли к конечной точке и стрелой вылетел из трюма. Не обращая внимания на оклики, ринулся на сушу, а там пробежал ещё метров двести. Наконец осев на землю, я обхватил голову руками, дыша, словно разгневанный бык, попытался успокоиться. Эта пытка закончена, всё хорошо. Больше не за какие деньги и близко не подойду к водоёмам, которые по глубине превышают обычную лужу. Минут через пятнадцать я смог прийти в себя и огляделся. На километры вокруг раскинулась холмистая равнина, изобилующая белёсыми цветами. Высокая трава доставала почти до колена, а в ней радостно стрекотали сверчки. Идиллия. Где-то в стороне расположилась небольшая рыбацкая деревенька, дворов так на двадцать. В вышине стремительно пролетела птица, обдав меня рассерженным криком, и чем я ей не угодил? И так мне стало хорошо и спокойно на душе, что я рассмеялся громким, абсолютно детским смехом и повалился на траву. Всё было бы хорошо, если бы какая-то мелкая зараза не укусила меня прямо в шею. Пока я вскакивал в голове пронеслась пугающая мысль "клещ!", но взглянув на руку, которой я хлопнул по шее, увидел всего лишь красного муравья, которые удивлённо перебирал лапками, не понимая, что он сделал не так. Рассмеявшись, я благородно бросил его в траву и двинулся к деревне, дабы с позором вернуться к своему отряду.

На удивлённые и встревоженные вопросы пришлось отшучиваться ничего не значащими фразами, но на меня всё равно поглядывали как-то подозрительно. Решив устроится на привал прямо в поле, благо день был погожий, был устроен военный совет. Изначальный план был таков: добраться до крепости Аканбург, узнать там последние новости, а потом двинуться к отшельнику. Эта безупречная идея была встречена шквалом непонимания со стороны сэра рыцаря, который заявил, что приграничные гарнизоны вооружённый отряд просто так не пустят, да ещё и посадят в кутузку, ради безопасности королевства.

– Но, я думаю, что знаю, где живёт ваш отшельник, хоть и не понимаю, зачем нам отправляться туда. Если сделать небольшой крюк, то мы попадём на тропку, которую используют местные пастухи. Босель из этих мест, правда, малыш? – паренёк утвердительно кивнул, он вообще был парнем неразговорчивым.

– А с чего вы решили, что солдаты Аканбурга нас поймают и упекут в темницу. У Наэлье же мир с Шитусом! – удивился Лис.

– То-то и дело, что мир, парень. Вражей армии они и не приметят. А вот обычных путников на колья посадят за милую душу. Совсем распустились, бездари! Вот была бы у нас грамота какая, а ли ещё чего, желательно с печатью короля, тогда ладно. А в нашем случае – пытаться даже не стоит.

– А я знаю, где ваш отшельник живёт! – вдруг подал голос оруженосец, – Там лощина есть небольшая, нам туда ходить запрещали. Пожар когда-то был и всё выгорело. Крестьяне говорили, что духи злые живут.

– Так ты там был, мой верный оруженосец? Твоя деревня, ведь, далековато была.

– Да я, милорд, с отцом ходил туда скот пасти.

– Эх, молодец! – воскликнул сэр Жалэр, потрепав Боселя по голове, – значится, и отвести нас сможешь!

– А почему ты, малыш, решил, что старикан будет жить там? – как бы между прочим спросила Ишет.

– Так я, это, ну… Негде там больше, госпожа, – смущённо пролепетал юный оруженосец.

Ишет с улыбкой повернулась ко мне и одними губами проговорила: "госпожа". Состроив скептическую рожицу неугомонной суккубе, я помешал варево в котле. Первое время все хотели купить рыбы, благо та была здесь дешёвой, но я наотрез отказался от этой затеи и решил, что лучше раскошелиться на мясо, чем есть это… чудовище.

Наша процессия двигалась всё дальше на север, забирая на восток. То и дело ветер приносил холодное дыхание горных вершин, но преимущественно в этих местах ещё властвовало потихоньку увядающее лето. Бесконечные крики птиц, пиликанье сверчков, пытающихся переплюнуть собратьев, шорох, создаваемый пробегающим мимо мелким зверьком. И всё же в воздухе витал неясный дух опасности, запустенья и страха. Он был лёгким, едва уловимым, но порой от него по телу пробегали мурашки. Отряд как-то сам собой разбился на пары. Рыцарь ежесекундно оберегал свою госпожу от любой опасности, чем приводил юную монашку в смятение. Босель и Лис ехали рядом, рассказывая друг другу о своём ремесле. Один, завороженно слушал истории о магии, другой с не меньшим интересом, рассказы о бытности оруженосца. На привалах ребята на перебой хвастались друг перед другом. На деле Босель оказался неплохим мечником, его наставник предпочитал тяжёлый чекан, к тому же к его седлу всегда был прицеплен арбалет. Как раз после демонстрации своего умения лупить болтами по птицам – ни в одну он так и не попал – Лис изъявил желание показать новому другу мощь магии. Это предложение было встречено многоголосым хором, убеждающим, что для магических представлений будет время получше, когда он, допустим, останется один. Лис насупился и не с кем кроме Боселя полдня не разговаривал. Меня судьба свела с суккубой, и та довольно быстро перевела разговор на мои предпочтения в женщинах. Я резонно заметил, что копыта, хвост, крылья, клыки и рога не входят в этот список. Ишет возмущённо фыркнула и отправилась доставать более податливую молодёжь.

– Надеюсь, старый пердун не успел рассыпаться в труху за прошедшие годы, – высказался на четвёртый день пути благородный рыцарь.

– Жалэр! – воскликнула возмущённая Шарлотта.

– Простите, миледи, простите. Конечно, старик Гекал должен быть живее всех живых! Как вчера помню его, приезжающим в Ваше имение, как он одаривал радостную ребятню конфетами и благословлениями. И яблочками в сахаре конечно!

– Жалэр, – смущенно возмутилась виконтесса.

Рыцарь радостно рассмеялся своей шутке. Под этот аккомпанемент мы и увидели нужную нам лощину. Ровное поле, окружённое со всех сторон холмами. Оно очень походило на искусственно созданное, потому как с поля меж холмов, вело четыре дорожки по сторонам света, на мой неопытный взгляд.

– Смотрите, – воскликнул Босель, указывая куда-то.

Проследив за его рукой, я смог разглядеть неприметную хибару, рядом с засаженным какой-то травой участком лощины. Хибару венчал крест – единственная интересная часть декора в этом скучном безобразие. Жилым это место вовсе не выглядело, если бы не пар, который валил из печной трубы. Похоже, все решили точно так же, потому живенько направились к ближайшему спуску.

– Так, ребятки, – подъехав к одной из четырёх дорожек, начал рыцарь, – мало ли что там могло завестись за это время. Так что, Босель, ты езжай сзади с арбалетом наперевес. А мы с милордом, – это слово он произнёс с явным презрением, – Торвальдом поедем спереди. Ну, двинули! – достав щит и чекан, приказал Жалэр.

Двигались мы неспешно, всматриваясь в окрестности. Тишина, прерываемая лишь сопением лошадей, была какой-то гнетущей. Эта тишина настораживала, ведь совсем недавно мир был полон звуков. Из-за царившего в отряде напряжения мы как-то пропустили момент, когда на лощину легли густые сумерки. Расстояние оказалось весьма приличным, хотя с вершины холма казалось, что лощина совсем маленькая. Вдруг позади раздался щелчок тетивы. Мы с рыцарем разом обернулись, я, обнажая оружие, он, вскидывая щит. Откуда-то из травы выпорхнула птица и рассержено крича, упорхнула в темнеющее небо.

– Простите, – потупившись, пролепетал смущённый Босель.

– Кого ко мне Святой Дух привёл?

Во второй раз за неполные пять минут пришлось резко оборачиваться. На пороге хибары стоял пожилой ссутулившийся мужчина, держащий на вытянутой руке масляный фонарь. Старик оказался дряхлым, словно готовый прямо сейчас рассыпаться, дрожащая рука заставляла огонёк фонаря плясать по траве и стенам домика.