После такого моего демарша, разговор принял более конструктивный характер и те мои коллеги, которые хоть немного знали Лёвчика, по моей же просьбе стали выдвигать самые фантастические версии того, кто мог его убить или заказать. Послушав их, я предложил закончить на этом и, сформулировав всё, сохранить свой бред на инфодисках или отправить его мне в офис по электронной почте вместе со всем прочими предположениями. Ещё я попросил их отложить на время все дела и приглядеться повнимательнее к жучкам, то есть тем жуликам, которые, нахватавшись верхушек, впаривали не очень сведущим оптовым покупателям фальшивые базы данных якобы от имени серьёзных поставщиков выигрышных лотерейных билетов. Мне с этой шелупонью разбираться было некогда, но как знать, может быть Лёвку подставили именно таким незамысловатым образом, хотя это и маловероятно. Брюнет был слишком серьёзной фигурой, чтобы пытаться выдавать себя за его агента. Последствия могли быть слишком серьёзными и болезненными.
Клуб "Легион" я покинул незадолго до полуночи и, пользуясь тем, что ночью скоростные ограничения снимались, на максимальной скорости помчался в ночной клуб-бар "Осада", место сбора стрингеров. Эта публика не была столь многочисленной, как наш профессиональный цех, но среди них встречались такие монстры, что перед ними спасовал бы даже Лёвка, не говоря уже о некоторых других парнях, считавшихся не просто непререкаемыми авторитетами и асами, а настоящими корифеями нашей нелёгкой профессии. Когда я только собирался посадить свой бимобиль на стоянке перед клубом, то ещё сверху увидел Джинни, сидевшую на тумбе неподалёку от входа. На этот раз моя соотечественница была одета не в платье для коктейля, а в стильный брючный костюм, пошитый из лаковой чёрной кожи и явно поджидала меня. Стоило этой красотке увидеть мой бимобиль, плавно опускающийся вниз, она спрыгнула с тумбы и направилась ко мне. Не успел я поприветствовать Джинни, как она сказала:
– Серж, пойдём, тебя ждёт Соваж.
Соваж это уже было интересно. Этот француз был, пожалуй, старейшим шпионом-землянином. Шпионом, занимающимся кражей чужих промышленных секретов он был ещё в конце двадцатого века. Когда Земля стала членом Звёздного Содружества и спецслужбы узнали, чем народ занимается на Неверале, он тут же записался в разведку, чтобы продолжить свою карьеру на иной основе. Отдав долг Объединённому Правительству Земли, то есть отпахав на него двадцать лет, Виктор Леруа по прозвищу Соваж вышел в отставку и записался в стрингеры, то есть стал работать сам на себя и, можно сказать, прописался на Неверале навсегда. Этот старый и матёрый волк давно уже сколотил себе состояние в пару сотен миллионов галакредитов, но вовсе не собирался отходить от дел и по прежнему работал, как и большинство шпионов, в одиночку. Мне доводилось несколько раз видеть его, хотя мы и не знакомы, и я могу ответственно заявить, что этот тип, которому на вид не дашь больше сороковника, как и моему деду, никогда не оставит этого занятия.
Мне кажется, что у Соважа просто съехала крыша, раз он до сих пор скачет, словно юный козлик. Обычно в нашей профессии после двадцати пяти, максимум тридцати лет люди стараются найти себе куда более спокойное занятие, например идут работать торгово-закупочные компании, куда их принимают с большим удовольствием и сразу же ставят на высокие руководящие посты. Соваж давно уже мог бы и сам заняться межзвёздной торговлей, но почему-то не делал этого и предпочитал быть живой легендой. Вообще-то я не очень понимал, почему он проявил ко мне такой повышенный интерес, что даже попросил Джинни встретить меня и проводить к нему. Чтобы хоть немного прояснить ситуацию, я поинтересовался у девушки:
– Джинни, скажи мне, в честь чего это Соваж вдруг решил дать мне аудиенцию? Насколько я в курсе, он не очень-то любит возиться со всякими молокососами и уж тем более его трудно заподозрить в альтруизме.
Девушка ответила мне:
– Серж, он снизошел до твоих трудностей видимо потому, что я рассказала ему о твоей встрече с леданийцами, после чего их посол так отважно слил журналюгам компромат на правительство Митрана. Возможно он как-то связал это с тобой.
Ответ Джинни меня очень удивил и я воскликнул:
– Неужели ты знаешь Соважа?
Улыбнувшись она ехидно поинтересовалась у меня:
– Интересно, почему это я не должна знать своего деда?
А вот это уже был совершенно неожиданный поворот событий. Джинни оказалась не совсем обычным начинающим стрингером, как это только что выяснилось. Вообще-то с её стороны было довольно странно, что она решила пойти по стопам своего прославленного деда, но мне сразу же расхотелось задавать Джинни хоть какие-либо вопросы и тем более давать ей советы. В конце концов она уже взрослый человек, а потому вправе сама решать, что для неё хорошо, а что плохо. Если уж её дед не смог отговорить эту сексапильную красотку от такого решения, то меня это вообще не должно было волновать. Поскольку я, услышав о том, что Джинни внучка Соважа тут же замолчал, девушка, ведя меня по какому-то узкому и извилистому, словно лабиринт, коридору, ворчливым тоном заметила:
– Всегда так. Стоит только какому-нибудь парню узнать, что я внучка старого Соважа, он тотчас умолкает.
Ухмыльнувшись, я поинтересовался у неё:
– Ну, и о чём же ты хотела поговорить со мной, Джинни? Если о твоей будущей профессии, то ты уж поверь, советы твоего деда скорее всего будут намного полезнее моих, а если о чём-либо романтическом, так я сразу же хочу предупредить тебя, что сплю исключительно с одними только инопланетными девушками. видишь ли, в мои планы вовсе не входит стать отцом в ближайшие двадцать пять, тридцать лет. Во-первых, я к этому ещё не готов морально, а, во-вторых, семья это самое уязвимое место для человека моей, то есть нашей, профессии. Бьюсь об заклад, что очень долгое время ты и понятия не имела, чем занимается твой дед, а уж для меня и вовсе было большой неожиданностью узнать, что Соважа есть дети и тем более внуки.
Джинни почему-то обиделась на меня и со злостью в голосе спросила свистящим шепотом:
– Что ты вообще знаешь о моём деде, чтобы говорить такое?
– А я и говорю, что ничего не знаю о Соваже! – Не менее сердито рыкнул я в ответ и, остановившись, добавил злым и раздраженным голосом – Знаешь что, Джинни, а не пошли бы вы оба куда подальше! Там, в ресторане "Сантир", я предложил тебе заглянуть сегодня ночью в "Осаду" только потому, что хотел в том числе и тебе, как одному из самых незасвеченных стрингеров, дать поработать над раскрытием этого дела. Сегодня днём убили моего лучшего друга и я, представь себе, способен думать только о том, как найти его убийцу. Мне плевать, что если я этого не сделаю, то сияющие упекут меня лет на пятьдесят в какую-нибудь вонючую тюрягу, тем более мне плевать, что вы все туда загремите, если убийца не будет найден. Мне вообще на всё плевать, милая, кроме одного, моего друга Лёвки, который лежит сейчас вот с такими вот дырами в голове и груди. Поэтому иди к своему деду и поплачься ему в жилетку, что тебя никто не любит, а я поговорю со стрингерами. Ну, а если они не захотят со мной разговаривать, то я пошлю их всех так далеко, что по пути туда они сотрут пар пятьдесят тех башмаков, которые выдают солдатам космической пехоты, а они очень прочные.
Круто развернувшись на каблуках, я пошел обратно. Девушка за моей спиной испуганным голосом вскрикнула:
– Серж, стой! Прости меня, я не хотела тебя обидеть. Не сердись на меня, пожалуйста. Те стрингеры, с кем ты хочешь встретиться, ждут тебя вместе с Соважем. Если я не приведу тебя, то дед мне точно голову оторвёт.
Голос у девушки был очень испуганным и я замедлил ход. Хотя мне действительно расхотелось встречаться с дедом этой заносчивой девицей, не умеющей держать язык за зубами, я решил вернуться. Если Соваж не сумел объяснить внучке, когда следует молчать, а когда можно тявкнуть, то мне, пожалуй, не о чем было с ним разговаривать, но с другой стороны его помощь в расследовании могла быть очень существенной. Поэтому я остановился, развернулся и молча пошел в прежнем направлении. Джинни стояла в коридоре совсем растерянная и испуганная, но мне как-то было не до её растрёпанных чувств и потому я обогнул её, словно неодушевлённый предмет, и быстро пошел вперёд, достав из внутреннего кармана и нацепив на нос очки-сканер, которые позволяли видеть мне даже сквозь не очень толстые стены. Справа и слева коридора находились технические помещения, в которых находилось какое-то оборудование, насосы, воздушные фильтры и ещё какая-то хрень для подъёма наверх всяких развлекательных хреновин ночного клуба.
