Бомбардировщик свистяще падал, гудя дюралем. Скорость нарастала быстро. Чтобы не промахнуться, штурман не спешил. Командуя наводку, он точно, на расчетной высоте утопил кнопку сбрасывателя, и последняя стокилограммовая бомба пошла вниз.
- Сбросил! - кричал Григорий. - Пошли на выход!..
Саша изо всех сил потянул штурвал на себя. И только начал "петляков" свой плавный выход из пике, как произошло невероятное. Обогнав сброшенную бомбу, самолет левым крылом подцепил ее. Словно притянутая магнитом, она прилипла к верхней обшивке крыла, у самого элерона.
Все онемели от ужаса.
Потеряв несколько сотен метров высоты, самолет с бомбой на крыле медленно вышел из пике.
Теперь весь огонь фашистов сосредоточился на одиноком "Пе-2". Летчики не видели ни цветных трасс, ни рвущихся вокруг снарядов. Их глаза приковала к себе лежавшая поперек крыла длинная, сигарообразная, темно-зеленая, с пластинчатым стабилизатором бомба. В головной части ее уже не было предохранительного колпачка с ветрянкой. Оголенный взрыватель, который от самого легкого нажима мог взорвать бомбу, тускло мерцал бронзой.
Ребята боялись пошевелиться. Боялись даже говорить...
Бомбардировщик пронесся над кораблями, вышел из зоны обстрела, а бомба, не двигаясь с места, угрожающе лежала на плоскости.
Первым по телефону тихо заговорил Саша:
- Ну, братья-кролики, как вам нравится "гостья"?
- Сашок, - осмелел Григорий, - а ты ее тряхани с крылышка.
- Она так тряханет, что твоя Ганочка тебя не найдет... Посмотри-ка на взрыватель!..
- А может, пикнуть? - предложил Николай.
- Тебе только пикировать! А где высота?
- Что же будем делать? - в один голос спросили командира штурман и стрелок.
- На аэродром везти не собираюсь. Попросим ее ласково скатиться с крылышка.
- Каким образом?
- А вот каким... Вы смотрите лучше за воздухом, а я начну ее "уговаривать" по-хорошему.
Александр осторожно, чуть-чуть, накренил самолет влево. Крыло опустилось, а бомба и не шевельнулась. Он накренил самолет больше, и вдруг бомба лениво повернулась на четверть оборота.
Саша убрал крен. Бомба замерла. Отдышавшись, он снова стал кренить самолет. Бомба сделала еще четверть оборота...
Раз десять Александр накренял самолет, перекатывая постепенно бомбу к консоли крыла. Фугаска приблизилась к краю. В последний раз Саша накренил самолет, бомба повернулась и плавно соскользнула с крыла...
Провожая взглядом бомбу, Александр вдруг ощутил морозный озноб, а руки и ноги противно дрожали.
Через несколько секунд позади самолета, над гладью Финского залива, с оранжевым дымом взметнулся в небо водяной столб.
Александру стало жарко. Он сбросил шлем. Штурман вдруг увидел: у правого виска командира появилась седая прядь.
Наступила вторая балтийская военная зима. Погода стояла сырая, неустойчивая. Часто дули северо-западные ветры, принося моросящие дожди или хлопья мокрого снега. Несмотря на непогоду, боевая жизнь у летчиков не затихала.
Зажав город в кольцо блокады, фашисты усиленно подбрасывали морем резервы из Германии.
В один из таких дней наш воздушный разведчик обнаружил в Балтийском море конвой фашистских кораблей. Бомбить их полетела эскадрилья пикировщиков, в которой служил Александр.
Летчики, используя облака, застилавшие небо, успешно отбомбились и легли на обратный курс.
Экипажи находились еще далеко над морем, когда погода стала быстро портиться. Вначале резко ухудшилась видимость, затем повалил мокрый снег. Хлопья залепили стекла кабин. Пришлось пилотировать по приборам, вести самолет вслепую.
Держаться в строю становилось опасно, можно столкнуться, и командир эскадрильи отдал по радио приказ:
- Выходить на свои высоты. Возвращаться на аэродром самостоятельно.
Как было определено заранее, отвалил от строя и "Пе-2" Александра, нырнув в густую снеговую кашу.
Лететь было очень трудно. Самолет обледеневал, его бросало, как щепку в океане, а главное - ни зги не видно.
Предстояло строго выдерживать курс, скорость, высоту, а для этого он, сжимая штурвал, неотрывно смотрел на стрелки всех навигационных приборов, отвечая действием рулей на их малейшие отклонения. Слепой полет, полет по приборам, требует от летчика большого умения и выдержки. Для экипажа такой полет оказался серьезным экзаменом. Подчиняясь воле летчиков, сохраняя заданную высоту и скорость, "петляков" летел по намеченному курсу. Уже около часа вне видимости земли длился тяжелый слепой полет. Штурман посмотрел на хронометр и обрадованно закричал:
- Братцы-ленинградцы! Под нами аэродром! Гриша произнес эти слова с такой уверенностью, будто он видел сквозь толщу облаков знакомые контуры аэродрома.
- Ура штурману! - выкрикнул Николай.
- Отставить! Рано радоваться. Нужно выйти из облаков и сесть! - Эти слова Саша пытался произнести строго, а сам не удержался от вздоха облегчения.
- Николай, свяжись с аэродромом... Запроси: возможна ли посадка...
Якушев ключом отстучал "морзянку".
- Товарищ командир! - доложил стрелок-радист. - Посадку разрешают. До нижней кромки облаков - двести метров.
- Отлично! Пошли на посадку!
Минут через пять пикировщик выскочил из облаков. Взорам летчиков, уставших от невероятного напряжения, в туманной дымке открылась пятнистая земля, желанная, родная, близкая.
- Земля! Земля! Вон аэродром! - кричали Григорий и Николай наперебой.
Прогрохотав моторами, "петляков" низко описал над аэродромом круг. Зашел по "Т", выпустил шасси, воздушные тормоза и, похожий на ощетинившегося ерша, мягко коснулся земли.
Еще долго ждали возвращения с боевого задания других экипажей, но они так и не прилетели. И только позднее стало известно: не пробившись сквозь пургу, летчики посадили машины на другие наши аэродромы.
За отлично выполненный слепой полет и посадку на своем аэродроме "три мушкетера" получили от командующего ВВС Балтийского флота благодарность и внеочередные звания: Александр стал младшим лейтенантом, Григорий Давиденко - старшиной, Николай Якушев - старшим сержантом.
Но не только благодарность и внеочередные звания получил комсомольский экипаж. Этот слепой полет решил их дальнейшую боевую судьбу.
Александра и Григория вызвал к себе командующий ВВС Краснознаменного Балтийского флота генерал-лейтенант авиации М. И. Самохин. Выслушав доклад о слепом полете, генерал неожиданно спросил их:
- А как вы посмотрите, если я переведу вас из бомбардировочного в другой полк?
- Товарищ командующий, - обратился к нему Саша, - а можно узнать, за какую провинность и в какой полк?
- Вины за вами никакой нет. А полк - разведывательный.
- Разведывательный? - переспросил расстроенный Александр. - Это тот, где летчики летают, не бомбят и не стреляют, а всегда от всех удирают?
- Не ожидал от вас, младший лейтенант, что вы имеете столь примитивное понятие... Воздушный разведчик - наши глаза и уши. Без разведки нельзя вести современную войну. Воздушная разведка помогает узнавать многое о противнике: что у него делается в глубоком или ближнем тылу, на фронте, где сосредоточены резервы, войска, техника. А когда хорошо знаешь противника, можешь нанести ему неожиданные и такие сокрушительные удары, которые принесут скорейшую победу, а главное, с меньшими потерями. Вот вы сегодня успешно бомбили конвой кораблей врага в море. А кто обнаружил его? Кто указал вам цель? Воздушный разведчик. Не обнаружь воздушный разведчик конвой, он пришел бы в порты назначения: Таллин или Ригу. Корабли разгрузились бы, и все, что они везли, - войска технику - фашисты бросили бы на фронт! А так ваши бомбовые удары решили судьбу конвоя еще в море... Понятно?'
- Так точно, товарищ командующий, теперь понятно! - заявил Саша.
- Ну вот и хорошо, что поняли. Нам до зарезу нужны летчики для разведки. Отличные летчики, которые умели бы летать в любую погоду, днем и ночью. Ваш сегодняшний полет в условиях очень плохой погоды, с посадкой на свой аэродром - это то, что нужно для разведчика. И я решил перевести вас в разведывательный полк. Приказ будет завтра, а сейчас, - генерал посмотрел на часы, - время ужина. Прошу к столу...
