– Как понял, речь пойдёт о заметке в последнем номере «Магического Вестника», – высказав слова приветствия, сразу же перешёл к делу ректор.
– Совершенно верно.
– Ужасное происшествие, не спорю. Мы все скорбим о Патрике. Настоящий учёный и верный соратник Гильдии! Но почему ты считаешь, будто его смерть обусловлена вмешательством извне?
– Ну посудите сами: какова вероятность гибели от порвавшейся элетропроводки? Наверное, даже меньше, чем эскимосу подхватить африканскую лихорадку. Здесь явно имело место убийство!
– Сильно сказано! Чтобы утверждать такое, на руках должны быть весомые доказательства. Или знаешь нечто, способное опровергнуть официальную версию?
Игра полутеней, создававшихся зажжёнными ввиду непогоды светильниками, придавала лицу Архимага странное выражение: казалось, он снисходительно улыбается.
– Да поймите же, – разгорячился Эрик, отчётливо вдруг осознав призрачность шансов убедить Гарозиуса, используя лишь собственные подозрения. – Я не параноик, в каждым неприятном событии видящий вмешательство злой воли. И вовсе не уверен в правоте своего предположения. Давайте расскажу всё по порядку, и вы решите, прав или нет. Ещё весной я, воспользовавшись случаем, поинтересовался у мистера Пэтсоу, каким образом в нашу замечательную Академию могли попасть Билли и Майкл, способные лишь позорить её славное имя. И тот ответил, мол, ему и самому они не понравились, но поскольку их рекомендовал Мастер Джейкобс, возражать не стал. Однако, узнав о «подвигах» янки в стенах Штарндаля, пообещал лично встретиться с их протеже и выяснить мотивы, побудившие уважаемого в прошлом волшебника сделать столь странный выбор учеников. Явно не за просто так им помогли стать студентами. Побоявшись разоблачения, Джейкобс вполне мог подстроить «несчастный случай», а поэтому его непременно нужно поймать и допросить! И если выяснится, что понапрасну оклеветал честного человека, готов сразу же положить на стол заявление об уходе!
– Не торопись делать опрометчивые шаги, присущие юности, – задумчиво отозвался ректор, пряча улыбку. – Полагаешь, Гильдия совершенно равнодушна к судьбе своих адептов и сподвижников? Зря. Любой инцидент, привёдший к трагедии, проходит тщательную проверку на предмет злого умысла. Смерть Патрика, кстати, тоже. О результатах пока не докладывали, значит, работа ещё не завершена. Полагаешь, здесь может быть замешан Джейкобс? Ладно, примем на вооружение и такую версию. К Мастеру Джейкобсу, так скажем, есть претензии не только с твоей стороны. Особенно учитывая его небезупречный послужной список в бытность советником Гильдии.
– Спасибо, Гроссмейстер, – взволнованно поблагодарил Эрик, машинально комкая в руках «Вестник». – Но как я узнаю, чем закончилось расследование?
– Постараюсь не забыть сообщить, когда всё закончится, – вновь лукаво улыбнулся Архимаг. – Хотя в делах с применением магии по дороге, ведущей к цели, иногда можно шагать десятилетиями.
Не найдя аргументов для возражения, Эрик молча кивнул головой. Воспользовавшись этим, его высокопоставленный собеседник намекнул об окончании аудиенции.
– Ну, тогда не смею задерживать тебя более. Поскольку ещё с десяток посетителей нужно успеть принять сегодня.
Привычная уже вспышка телепортации, и наш герой вновь у дверей собственной комнаты. Но ещё до того, как полез за ключом в карман, заметил странности.
Освещение в коридоре стало более тусклым: почему‑то уменьшилось количество ламп под потолком. Привычные гобелены на стенах частью исчезли, частью перевешены. И ковровая дорожка под ногами успела сменить расцветку.
Хорошо хоть замок удалось открыть без особых проблем. Возясь с ним, Эрик поймал себя на мысли: вряд ли удивится, если внутри ожидает очередной сюрприз. Так и оказалось – совершенно иная обстановка, чужие вещи на столе и кровати. И тут же с пугающей остротой прорезалось дежавю – ощущение, словно он когда‑то бывал здесь, и неоднократно, возможно, даже и жил, но воспоминания те успели почти полностью стереться из памяти.
Со стороны парадной замка через приоткрытую дверь донеслось цоканье каблучков. Эрик осторожно выглянул наружу. Идущая навстречу девушка чем‑то напоминала Таисию, но лишь вблизи пришло узнавание.
– Привет! – непринуждённо бросила на ходу Эльмира, выглядевшая, будто ей всего восемнадцать. – Чего застыл столбом? Очередную гениальную идею обдумываешь?
На голос из соседней комнаты высунулась голова Робера, которому, судя по возрасту, ещё немало лет предстоит постигать азы волшебства, прежде чем станет Мастером.
– Уже вернулся, Нейл? Поможешь с латынью?
– Я… не… Нейл, – с трудом, еле двигая пересохшими от волнения губами, прохрипел Эрик.
От внезапно накатившего приступа дурноты, едва упомянул ненавистное ему теперь имя, потемнело в глазах. Чтобы не упасть, пришлось опереться о дверной косяк. Лица Эльмиры и Робера превратились в аляповато раскрашенные карнавальные маски, а затем и вовсе расплылись в кляксы на фоне пульсирующих, влажно дышащих гнилью стен, покрытых светящимся розовато‑сиреневым мхом. Комок подступил к горлу; казалось, ещё мгновение, и содержимое желудка выплеснется наружу. Ох, зря всё‑таки набивал его перед встречей с ректором…
Мысленное упоминание последнего неожиданно оказало благотворный эффект – тошнота отступила, голова потихоньку начала проясняться. Вместо пещеры, уж очень напоминавшей внутренности некоего чудовищного по размерам существа, перед ним нарисовалась привычная обстановка, а разноцветные блики наконец‑то сложились воедино, образовав озабоченную физиономию Геки.
– Эй! Чего случилось? Тебе плохо?
– Ерунда. Сейчас пройдёт, – сделал попытку улыбнуться Эрик.
– Кто тебя так? Неужели Архимаг??
– Надеюсь, он тут не при чём. Вроде расстались друзьями.
– Тогда в чём дело? Рассказать толком можешь?
– Понимаешь? Звучит глупо, но при телепортации обратно словно в прошлое провалился. Увидел, как выглядел Штарндаль двадцать лет назад. И встретил ровесниками тех, кому в реале уже сороковник на носу. Эльмиру, например.
– Ну и как она в молодости? Симпатичная? Или от разглядывания сразу в осадок выпал?
– Да ну тебя. Все мысли об одном. Просто опять пришлось отбиваться, доказывая, что я – не Нейл.
– Меньше надо на этом зацикливаться, глядишь, и видения дурацкие посещать перестанут. Послушайся хоть раз доброго совета, выкинь из головы. Увидишь, насколько облегчится жизнь. Но погоди, ты про Гарозиуса толком ничего не рассказал! Согласился с твоими доводами?
– Вроде да. Сказал, расследование идёт полным ходом, пообещал передать дознавателям версию насчёт Джейкобса. Но знаешь, почему‑то не покидало ощущение наигранности слов. Примерно как взрослые уверяют малыша в существовании Деда Мороза, могущего одарить чем пожелаешь.
– А ты рассчитывал, зальётся горючими слезами? Он на своём веку повидал сотни, если не тысячи смертей! Одно лишь участие во Второй Некромантской чего стоит! А по поводу версии с Джейкобсом – попробуй встать на его место. Представь, к оперу, ведущему дело со смертельным исходом, является дошкольник и заявляет: я, мол, точно знаю: это не несчастный случай, а убийство, и даже могу назвать имя злодея. Какая, по‑твоему, последует реакция?
– Да, именно так и получилось, – вздохнул Эрик. – Надеюсь, Гарозиус всё же не отмахнётся от моих слов, списав на воспалённое воображение.
Глава 17
День не заладился с самого начала.
По непонятной причине ещё ночью отрубили горячую воду – умываться пришлось холодной. И не было бы в том особой печали, если б в результате не заломило зубы. Исцеляющее заклятие, равно как и пара таблеток анальгина, лишь притупили боль, но полностью её не одолели. А потому на лекцию по Красной магии Эрик поплёлся без какого‑либо энтузиазма. Предсказать, о чём пойдёт на ней разговор, он мог без всякого прорицания.
