Тема репрессий столетней давности волновала нашего героя ещё в школе, особенно после прочтения популярного в конце двадцатого века романа «Континент Пустозвон». Тем более его прадед по материнской линии тоже попал под каток вакханалии тех лет, по ложному доносу отправленный вначале на лесоповал, а затем в гаргудинские шахты. Ему повезло выжить в том аду, но вернуться обратно на Большую Землю он уже не смог.

– А правду говорят, что там эксперименты над людьми ставили? – любопытствовал неприметный.

– Глупостей не болтай! – оборвал его полковник, оглянувшись, будто боясь быть подслушанным. И, на полтона ниже, – а ты думаешь, ударные рекорды рубки леса и добычи угля одними лозунгами и мордобитием достигались? На Органы такие спецы работали – ого‑го! Разок лишь на тебя взглянет – будешь пахать двадцать четыре часа в сутки без сна и отдыха! Долго, конечно, не протянешь, но с чем‑чем, а с рабсилой в те годы проблем не возникало.

– И сейчас такие там имеются?

– Не в курсе, – отмахнулся «полкан». – И лучше тебе, дружок, этого не знать. Если, конечно, дорожишь своей башкой.

После минутной паузы собеседники ушли, оставив чаевые на столе, а Эрик ещё долго сидел, обдумывая услышанное. Помнится, ещё Мастер Бенито упомянул – со слов Аксиньи, кое‑кто из её знакомых колдунов, пренебрёгши традициями их сообщества, согласились сотрудничать с КЖБ. Уж не она ли, кстати, дала «путёвку в жизнь» Таисии? Надо будет при удобном случае поинтересоваться у Эльмиры.

Глава 6

Старенький электропоезд, курсирующий между Игримском и Гаргудой, давно отъездивший своё и остававшийся в строю лишь по причине хронического отсутствия средств на приобретение замены, безнадёжно опаздывал. Впрочем, как всегда. Эрик волновался – даже не за себя, рано или поздно доберётся, а вот если кто вздумает встречать… В прошлый раз он, долго не думая, воспользовался услугами «левака», а сейчас решил сэкономить, о чём не раз пожалел.

Сойдя на перрон, он несколько раз оглянулся по сторонам и уже направился к выходу, как заметил спешившую наперерез Леру – старшую из сестёр, «старшую из младших», как в шутку звали её дома. Неудивительно, что не разглядел среди встречавших – за год она сильно изменилась, превратившись из нескладного подростка в настоящую барышню на выданье. А заодно сменившую полудетский тусовочный прикид на обновки, более приличествующие её новому статусу.

– Эрик, не проходи мимо! Али не узнал? Богатой буду. Еле дождалась! Наши все волнуются!

– Учитывая, как тут поезда ходят, причин для беспокойства не вижу никаких. Ладно, давай тогда ловить попутку, чтоб побыстрей добраться.

По пути разговорились.

– Как прошёл учебный год? Чему конкретно в вашей Академии учат? Прошлым летом вообще ничего толком не рассказал, – затормошила Эрика сестра.

– Скорее, ты слушала не очень внимательно.

– Правильно: тогда мне проблемы с поступлением куда‑либо до зелёной лампочки были, а сейчас уже суетиться пора – год всего остался.

– И куда ж надумала?

– Сама ещё толком не знаю. В техничку идти – скукотища страшная, а гуманитарии – кому на фиг они нужны? Да и, может, ну его, это высшее образование? Живут же люди без него, и некоторые очень даже неплохо. Хотела в модельное агентство, так дали от ворот поворот – габариты, мол, не те. Так что ж мне теперь – голодом себя уморить? Попробовала на диету сесть – измаялась и душой и телом, психованная стала – просто жуть! Короче, не выдержала, плюнула на всё и нажралась от пуза. Теперь вот мечтаю о карьере актрисы. Данных у меня, конечно, нет никаких, но разве героини наших бесчисленных «мыльных опер» – сплошь одни таланты? Я бы не сказала! Зато получают не кисло – за один съёмочный день столько, сколько тут и за месяц не заработать! Как считаешь, стоит попробовать?

– Почему нет? В Голдтауне, правда, предупреждаю сразу, пробиться очень тяжело.

Не хватало ещё, чтобы сестричка вздумала навестить его в «Академии Альтернативного Прогресса».

– А я туда и не рвусь! В Старосибурске есть своя школа актёрского мастерства. Ладно, целый год впереди, сто раз ещё передумаю. Но ты опять молчишь про себя! Чего за альтернативный прогресс такой, зачем его изучать нужно? Это типа футурологии? Во какое умное словечко знаю!

– Вроде того, усмехнулся Эрик. – Наука о если бы. Возможности, которые не были реализованы. Пойди в какой‑то момент развитие человечества иным путём, мы бы не тряслись в общественном транспорте, теряя драгоценное время, а мгновенно перемещались куда нужно. И обладали бы способностью разговаривать, не раскрывая рта, и даже не видя друг друга, без каких‑либо средств связи.

– Здорово! Хотя я лично себе такое представить не могу. Эх, Эрик, ты всегда был мечтателем. В той Академии тебе, наверно, самое место. А по окончании куда собираешься устраиваться? Или вернёшься в Игримск?

– Поживём‑увидим. Мне, в отличие от тебя, спешить некуда.

Дома и впрямь уже успели накрыть на стол.

– Наконец‑то прибыл! – первой встретила его мать, заключая в объятья. – Целый год не видела, истосковалась совсем. Ну, беги к себе, переодевайся, скоро гости прибудут!

– Здорово, ботаник! – в совей обычной грубовато‑шутливой манере приветствовал брат. – Мозги ещё не прокисли от учебников?

– Салют гегемону, вечному строителю коммунизма, – не остался в долгу Эрик. – Ученье, как известно, свет, а неученье – чуть свет, и на работу.

– Но‑но, не забывай, на чьи деньги студентом стал. Если б не мы с папаней, вкалывал бы сейчас в забое или шабашил на стройках.

– Век благодарен буду за доброту вашу! – с откровенной иронией отозвался наш герой. – Чтоб я без вас делал! Не волнуйся: должок верну с лихвой. Или с процентами – как будет угодно.

Словесную перебранку прервало появление отца, успевшего переодеться в парадный костюм. Почти одновременно прибыли первые приглашённые, и веселье, по‑русски пьяное и бесшабашное, закружилось само собой. Про Эрика вскоре позабыли, чему тот был рад несказанно, и занялись обсуждением сплетен разной степени свежести.

И если год назад на побывке дома он попросту не знал, чем занять себя, то теперь перед ним стояла вполне конкретная цель. Первым делом перетряхнул весь домашний архив – под благовидным предлогом быть в курсе славных деяний предков. Но нигде среди чудом сохранившихся писем, старых, заброшенных за ненадобностью, записных книжек и телефонных справочников, ему не попалось имя Нейл. Да и на фотокарточках среди людей, ему лично неизвестных, никто не обнаруживал подозрительное с ним сходство. Набравшись смелости, поинтересовался у матери, есть ли у неё знакомые англичане. Но та лишь горько усмехнулась:

– В молодости не завела, а теперь‑то откуда им взяться? Да и смысл – на кого ж всю вашу ораву брошу? Это подруга моя школьная, Светка Власова, с нашими принципиально романы не заводила, иноземного «прынца» всё искала. Нашла иль нет – не знаю. Как уехала учиться в Старосибурск, так больше её и не видела.

– Я не в смысле знакомства, а вообще – может, по работе сталкивались, или через общих друзей…

– Эх, дорогой, кто ж к нам из‑за дальнего кордона ездить станет. Это только к большому начальству, а мы люди простые, взять с нас нечего.

По искреннему тону Эрик понял, что мать говорит правду. Однако для большей уверенности предпринял поход в поликлинику, где, сказавшись больным, получил на руки медицинскую карту. Разобрать врачебную клинопись удалось не везде, но, сделав экскурс в историю собственных заболеваний, ничего подозрительного обнаружить не удалось.

Как и в бывшей своей школе. Охранник на вахте, узнав, пропустил без слов. Ученики давно разбежались на каникулы, однако классы по большей части стояли открытыми из‑за ремонта. Подойдя к кабинету литературы, Эрик мысленно представил перед собой не только внутреннюю обстановку, но и расположение портретов классиков на стене – всё так и есть, их даже не перевешивали. То же повторилось на порогах кабинетов географии и химии, математический оказался заперт, но там как раз ничего примечательного никогда и не было. Память не подвела ни разу; незначительные изменения, произошедшие за два года, не в счёт. Немного не повезло, правда, столкнуться с учительницей биологии, сразу же забросавшей вопросами, куда поступил, и чему там учат. Еле отвертелся.