— Дальше.

— Техпроцесс. Размер элементов значительно меньше, чем у существующих технологий. До этого уровня нам еще лет десять требуется как минимум.

Технический референт переглянулся с директором ЦРУ, специалисты которого и достали только начавший продаваться пока исключительно в России ноутбук.

— Так это ваш процессор или нет?

— Наш, но… — один из ведущих разработчиков «Интела» замялся, — мы, как я уже сказал, повторить его с такими параметрами не сможем еще очень долго, даже если бы у нас были соответствующие материалы.

— Конкретнее, — голос спрашивающего был все так же сух.

— Тончайшие тепловые трубки — наши специалисты, увы, не смогли разобраться, из чего и как они сделаны, — выводят тепло прямо из ядер процессора, чипсета и остальных микросхем с относительно высоким энергопотреблением на заднюю сторону монитора, что и позволило, в том числе, существенно поднять тактовую частоту.

— Дальше, — требование прозвучало как удар хлыста. Разработчик «Интела» даже чуть дернулся.

— Огромный объем оперативной памяти — мы такое применяем только в мощных серверах, — быстрый виноватый взгляд.

— Дальше!

— Отсутствие винчестера.

— Ммм?

— Применен флеш-массив в несколько терабайт — излишне дорогое решение, хотя и дает приличную прибавку к и так фантастическому быстродействию, — небольшая пауза. — Совершенно непонятная технология пайки всех элементов, включая сам процессор, к печатной плате, кстати сказать, тоже неизвестно как сделанной, — слой припоя тончайший, но прочность крепления изумительная. Ну и совсем маленькая по размеру и емкости литиево-ионная батарея.

— Объясните!

— По расчету ее хватило бы максимум на несколько минут автономной работы, а когда мы проверяли производительность на еще исправном образце в течение нескольких суток, подключение внешнего блока питания не потребовалось.

— А сейчас что, ноутбук не работоспособен?! — перебил директор ЦРУ.

— А как бы мы его разобрали, если у него цельный титановый сверхпрочный корпус без единого винта?

Специальный технический референт президента опять переглянулся с главным церэушником.

— Как же тогда русские его собрали? — с заметной издевкой спросил директор ЦРУ.

В ответ он получил только невнятное пожатие плеч.

* * *

— Одиннадцать градусов, — чуть виновато сообщил Виктор.

— Сколько? — не поверил Кононов-младший.

— Максимально возможный угол обзора нашего портального локатора — одиннадцать градусов, — повторил Гольдштейн. — Больше не сделать из-за срыва генерации.

— Без ножа режешь, Витя. Я уже производство пассивных микромаячков наладил — меньше макового зернышка — новый сервер собрал, программное обеспечение написал и оттестировал, а тут… — обычно жизнерадостное лицо парня было сейчас унылым. — Столько пахоты — и все коту под хвост. Это только по моему направлению. А тетя Наташа с Веркой уже второй месяц управление отлаживают. Теше даже беременность не помешала программу выполнить.

— Почему под хвост? — удивился Виктор. — Дальность нас не особо волнует. Поставим локатор на видимой части Луны. Придется, конечно, делать специальные механизмы поворота антенной решетки, чтобы скомпенсировать прецессию и покачивания спутника Земли.

— Угу. И вводить в программу постоянное изменение координат самой вращающейся вокруг планеты точки обзора, — все так же уныло протянул Гришка, прикидывая новый, отнюдь не маленький, объем работы.

— Подожди, а если… — физик на полуслове замолчал, задумавшись.

Парень с надеждой посмотрел на него. Гольдштейн закурил, улыбнулся и спросил:

— А если на геостационарную орбиту? Какой оттуда телесный угол на Землю?

Григорий быстро посчитал:

— В районе девяти с половиной.

— С запасом. На орбиту мы можем нашими генераторами закинуть почти двести кэгэ. Хватит?

— Очень сомневаюсь. На первый взгляд требуется минимум вдвое больше. Ничего, что-нибудь да придумаем. Во всяком случае — это вариант, — Гришка опять стал самим собой — никогда неунывающим.

* * *

— Точно все рассчитали? — взгляд у Сахно мало того, что был очень испытующим, в нем также хорошо было заметно некоторое сомнение.

— Десять раз пересчитывали, — обиделся Григорий. — Почти сотня килограммов массы в запасе. Это с учетом веса нового скафандра. Из нас я самый легкий.

— Не выдумывай — легче всех в команде я, — опротестовала заявление жениха Верка.

— Ну, первой на геостационарную орбиту ты все равно не пойдешь, — охладил пыл дочери Александр Юрьевич, — не женское это дело — так рисковать.

— Дядь Саша, ну какой здесь риск? А Веру я все равно туда не пущу — кого во время прыжков тошнило? — повернулся Гришка к невесте. — На орбите вообще невесомость будет.

Девушка сразу замолчала, вспомнив свои не очень-то приятные ощущения во время того развлечения несколько месяцев назад. Конечно, эта Гришкина идея была совершенно дурацкой, но ведь интересно же было попробовать. А с другой стороны, так классно — прыгнуть с парашютом прямо из бункера. Они стояли тогда рядом в гидрокостюмах с надетыми сверху подвесными системами с основным куполом сзади и запасным на груди и держались за руки, когда Григорий открыл портал на высоту четыре тысячи метров над маленьким островком в Карибском море. Воздух из комнаты ощутимо толкнул в спину, но они устояли. Светлана, которой Виктор не разрешил прыгать из-за беременности, на всякий случай контролировала Кононовых-младших из своего бункера. В случае чего просто выдернула бы обоих к себе в комнату с автоматическим гашением, как линейной скорости, так и момента вращения — новые генераторы пробоя это легко позволяли. А в доведении программного обеспечения порталов она сама принимала активное участие.

Шагнуть вперед и вниз было чуть-чуть страшно, но Вера прыгнула, как только почувствовала движение Гришкиной руки. А потом… Море оказалось где-то далеко внизу, и Верка немедленно громко завизжала от этой смеси страха и восторга. Хотя особого страха не было — при портальной-то страховке всегда знаешь, что можно вывернуться из любой самой трудной и опасной ситуации. Их закрутило, оторвало друг от друга, и только тогда она вспомнила, как нужно развести руки и ноги, чтобы прекратить вращение. Собственно говоря, их и разводить-то не потребовалось. Достаточно было немного прогнуться, как инструктировал Гришка, начитавшись каких-то пособий, и чуть расслабиться. Поток воздуха сам расположил ее как надо. Глаза заслезились, и где-то далеко-далеко она увидела море. А все остальное на свете забыла. Только завороженно сквозь выбитые ветром слезы смотрела вниз на сначала медленно, а затем все быстрей приближающуюся воду. Страхующий автомат сам дернул кольцо основного парашюта на высоте восемьсот метров. За спиной что-то щелкнуло, зашелестело, и ее сначала мягко, а затем все быстрей потянуло вверх. Верка совершенно неожиданно оказалась удобно сидящей в подвесной системе с нелепо болтающимися ногами. Подняла голову и увидела ярко-оранжевый прямоугольник вздувшегося крыла. В стропах весело свистел ветер, развевая ее волосы. Гришеньки рядом почему-то не было, сколько она ни крутила головой. Что-то вдруг достаточно громко защелкало прямо на груди, и только тогда Вера догадалась отключить автомат запаски. Вода стала приближаться вначале медленно, а потом все быстрей и быстрей. Вспомнила, что перед самым касанием надо резко потянуть обе висящие петельки. Дернула их, и спуск резко замедлился. Успела вдохнуть и с головой погрузилась в воду. Рванула специальную подушечку и отцепилась от купола и запаски, оставшись в подвесной системе. Только выплыв из-под полотнища парашюта, увидела наконец-то своего жениха, который, улыбаясь, спускался с голубого неба прямо к ней. Островок оказался совсем близко, всего метров двести. Доплыли, перекидываясь шутками, и прыгнули к себе. Потом долго хохотали, вытаскивая в бункер парашюты и развешивая их на просушку.