Генерал даже не попытался скрыть своего удивления. Нет, он давно понял, что возможности у Красного полковника огромные, но чтобы настолько?..

— Далее, — Александр Юрьевич и не собирался останавливаться, — электроникой мы выбьем из-под них только одну ведущую сферу промышленно-технологической деятельности. Но ведь задача состоит не только и даже не столько вернуть в этой области наш внутренний рынок и захватить их рынки, сколько в возрождении нашей собственной промышленности и создании новых миллионов рабочих мест. Я не оговорился — именно миллионов, а не десятков или сотен тысяч. А для этого требуется существенный рывок в инструментальном производстве. Здесь у меня также есть определенные наработки. Но, чтобы реализовать их и не дать экономическим противникам завладеть технологическими секретами, опять-таки встает задача создания полностью закрытой от врагов производственно-экономической зоны.

— Где? — Полонский еще не совсем понял, чего добивается Сахно, но отказываться от таких фантастических предложений было бы неразумно.

— Какой-нибудь относительно безлюдный район нашей огромной страны. Ну, скажем, где-то на Урале или в Сибири — вероятно, это будет достаточно оптимальный вариант.

— В какой форме? — «Место не критично? Однако. Чего же он добивается?» Генерал возможно более непринужденно почесал кончик носа. «К чему, интересно, он вдруг зачесался?»

— Закрытое акционерное общество. Контрольный пакет у государства. Но вот вся полнота власти внутри зоны — у меня. В том числе и над всеми военными и полицейскими подразделениями, осуществляющими контроль на границах зоны и поддерживающими правопорядок внутри.

— Финансирование? — генерал сразу сообразил, что свои прорывные технологические секреты Сахно раскрывать не собирается, для чего ему и требуется вся власть внутри зоны.

— На начальном этапе — полностью мое, в последующем — из прибылей.

— Хорошо, я поставлю этот вопрос перед Военным советом и через две, максимум через три недели добьюсь решения, — хотя Полонский и стоял во главе переворота, но де-юре власть в стране была коллегиальной.

— Вполне подходит. У меня самого еще конь не валялся. Следующее. Как только мы твердо встанем в этой области, придет черед нефтегазовой отрасли и энергетики. Я готов поставлять любое количество нефти-сырца, газа и электроэнергии.

— Что значит «любое»? — не понял генерал.

— Столько, сколько государство сможет реализовать на внутреннем и внешнем рынках. В то же время рекомендую начать немедленное строительство нефтеперерабатывающих производств. Смысл продавать сырую нефть, если страна может заработать еще и на переработке?

Полонский все еще не понял:

— Где вы собираетесь ее добывать? На Урале больших запасов нефти не обнаружено.

— Дима, главное — быстро протянуть трубопроводы к нашей особой экономической зоне — кстати, на начальном этапе это строительство может стать очень неплохим подспорьем для наших экономики и промышленности — а сырьем отличного качества я обеспечу. И высоковольтные линии электропередачи протянуть.

— Но как? Откуда? — генерал все еще не мог понять.

Сахно внимательно посмотрел на очень удивленного визави, улыбнулся и решил немного приподнять завесу над тайной. Однако, как оказалось, еще больше удивил Полонского:

— Нефть? Мне почему-то нравится крупнейший в мире нефтяной бассейн Гавар.[63] Разведанные запасы около семидесяти миллиардов баррелей. И содержание серы значительно меньше, в отличие от Татарстана. Газ? В том же районе есть очень неплохие месторождения — почти четыре процента мировых запасов. Электричество? Поверь, что у нас есть выход на практически неисчерпаемый источник. Главное — абсолютно экологически чистый, и никаких отходов.

— Шутить изволите, милостивый государь? — Это, кажется, уже было слишком — генерал начал наливаться желчью.

— Ни в коем случае!

В конце фразы Сахно осекся, удивленно взглянул на свою левую руку, сдвинул рукав на запястье и посмотрел на часы.

«Командирские, — тоже с удивлением отметил Полонский, обратив внимание также на несоразмерно массивный браслет из крупных звеньев. — Чего смотрит? Вон же на стене, прямо перед ним, висит большое табло электронных».

Александр Юрьевич быстро достал из внутреннего кармана пиджака сотовый телефон, набрал какую-то странную комбинацию, нажав вначале сразу три кнопки одновременно, и спросил:

— Что случилось?

«Здесь же мощнейшая защита от прослушки и глушение любой радиосвязи!» — как-то отстраненно отметил для себя генерал, уже не особо удивляясь, что телефон Красного полковника все-таки работает. Вероятно, устойчивую связь можно получить и в подводной лодке, находящейся на боевом дежурстве в глубинах Мирового океана.

Сахно выслушал сообщение неизвестного абонента, и выражение на его лице стало внезапно одновременно озабоченно-серьезным и угрюмым.

— Увы, но я вынужден срочно вас покинуть, — сообщил Александр Юрьевич и вдруг как-то странно и вместе с тем внимательно посмотрел на что-то за спиной Полонского.

Генерал оглянулся, но сзади него никого не оказалось. Почувствовав дуновение ветра, повернулся обратно. Кресло с другой стороны низенького столика было пустым.

«Чертов фокусник! Но ведь совершенно не похоже, что лжет!»

* * *

— Автоматика, не получив другой команды, после включения портала за пределы Красного выставила таймер на стандартные пятнадцать минут. Соответственно через эти четверть часа была поднята тревога с оповещением всей команды слабыми электроударами через браслеты, — доложил Гришка. — На вызов оба не отзываются. Я снял с их эвакуационных браслетов координаты — рядом в сотне метров друг от друга двигаются почти на трех сотнях километров в час. Взглянул информационником — скованные по рукам и ногам, в вертолетах «Агуста-Уэстлэнд AW-139». Оба без сознания, но пульс нормальный.

— Видимые повреждения?

— Не заметил, — ответил парень и указал рукой на два огромных экрана в верхней части передней стены операционного зала.

Сахно посмотрел на лежащих в креслах Штолева и Коробицына в окружении спецназовцев, направивших оружие на захваченных Красных полковников, оглядел всю команду, столпившуюся вокруг Гольдштейна у портального терминала, перехватил чуть виноватый взгляд Светланы, пытающейся успокоить разбуженного Валерика — ну а как же без него здесь? — и вдруг улыбнулся:

— И чего ждем? Живы — это главное. Сейчас вытащим. У нас запасы быстродействующего снотворного в наличии? — вопрос был адресован жене.

— Есть немного.

— Ну, так усыпляйте всех в этих вертолетах через микропорталы, кроме пилотов, и работаем.

— Затем рванем их вместе с машинами? — тут же спросил Кононов-старший.

Александр Юрьевич, не задумываясь, ответил:

— Нет. Судя по виду, — он еще раз вгляделся в экраны, — эти солдаты выполняют приказ. Считаешь это достаточным основанием для ликвидации?

— Нет, конечно. Но они же видят лица наших. А после того, как мы выдернем ребят, очень многим станут понятны наши возможности.

— Плевать! Наверняка видеозаписи с оперативных камер, — Сахно указал на экраны, где на шлемах части спецназовцев были отчетливо видны объективы, — уже растиражированы по серверам МИ-6, а может быть, и ЦРУ. Придется нам уходить под жесткую крышу Полонского и ФСБ. Меня больше интересует, как «Интеллидженс сервис» вышла на склад Катерины, — Александр Юрьевич бросил короткий взгляд на заметно нервничающую баронессу, неотрывно смотрящую на экран с ее мужем. — Впрочем, это потом. Сначала вытащим, потом будем искать ответы на все вопросы.

А Наталья с дочерью уже приступили к привычной со времени переворота работе. Спецназовцы в салонах вертолетов ничего не успели понять, когда попадали там, где стояли и сидели. Сахно с Геннадием, поднатужившись — в Штолеве было килограммов девяносто как минимум, да и майор ФСБ был никак не хлипкого телосложения, — выдернули через открытый Гольдштейном портал сначала Николая и тут же Коробицына. Все так же скованных через внутренний пробой перенесли в медицинский сектор. Разрезать скальпелем пластиковые стяжки на руках и ногах — секунды. Наташа уже взяла через микропорталы образцы крови и, запустив аппаратуру экспресс-анализа, приступила к внешнему осмотру. Она не стала раздевать обоих потерпевших, а просто разрезала рубашки и нательное белье ножницами.