А Сахно… В голове одновременно крутились мысли, что с кандидатурами руководителей военного переворота он не ошибся, и, с определенной долей сомнения — опять пить? В этот нескончаемо длинный день, давно перешедший в нескончаемую ночь, он уже вполне достаточно «принял на грудь», но совершенно по другому поводу. Успешный военный переворот? Есть значительно более важные события…

* * *

В стране спровоцированный ими же военный переворот, а сама команда, четко отработав в нужный момент, была занята совершенно другими проблемами — Светке Гольдштейн приспичило рожать почему-то именно сейчас.

Хотя сегодняшний лимит на удивления у Андрея Коробицына должен был бы уже давно исчерпаться, но поведение Красных полковников в настоящее время майора ФСБ, только что принявшего предложение войти в эту пока не совсем понятную организацию, все-таки изумляло. В столице такое делается, а они — мужская часть компании собралась в, как называли эту приличных размеров комнату без окон, малой гостиной — водку пьют.

Перед глазами все еще был тот зал, чем-то походящий на центр управления космическими полетами, куда Андрей попал, сделав шаг в портал. Всего в десятке метров перед большими мониторами сидели вроде бы обычные люди и увлеченно работали, весело перекидываясь короткими замечаниями и привлекая внимание друг друга к изображениям на своих экранах. Высокий молодой парень, немного неровными движениями в правой руке — левая действовала безупречно, — но все равно очень быстро и азартно колотивший по компьютерной клавиатуре. Рядом еще чуть более высокий мужчина, чем-то неуловимо схожий с парнем. В центре помещения сидел в кресле невысокий черноволосый человек где-то возраста майора и не менее азартно работал мышкой, подавая команды братьям — Андрей понял, что это Кононовы.

У отдельного пульта сидели пять женщин. Одна, очень стройная, с почти королевской грацией наводила мышкой перекрестье на людей на своем экране и указывала сидящей рядом совсем девчонке — в частых, но коротких взглядах той на Кононова-младшего явно была видна любовь. Девушка, внимательно всматриваясь сначала в монитор соседки, потом в свой, набирала что-то на клавиатуре и всего после нескольких нажатий, даже с каким-то азартом, хлопала пальцем по «энтеру». Человек на первом экране тут же мягко заваливался на пол. Соседняя пара — обе были беременны, но если у той, что моложе, размер живота указывал на уже явную близость срока, то вторая еще не очень скоро должна была родить — занималась точно такими же действиями. Еще одна женщина — и тоже красивая — довольно быстро, поглядывая на большой монитор с электронной картой города — Андрей по характерным схемам улиц немедленно опознал Москву, — по которой медленно, но как-то неудержимо ползли значки вертолетов, просматривала увеличенный квадрат карты перед винтокрылыми машинами, что-то набирала на клавиатуре, и значки объектов ПВО на большой карте гасли, как по мановению волшебной палочки.

Майор не сразу понял, что общего было у всех увиденных им тогда через портал, но все-таки догадался — они не просто работали, они, это было видно невооруженным глазом, верили, что делают очень нужное дело. Эта их уверенность — она затягивала.

— Мальчики, много не пейте, — весело сказала с очень сильным акцентом зашедшая в малую гостиную стройная женщина, устраиваясь рядом с Николаем Штолевым. — Там, — она неопределенно махнула рукой куда-то за спину, — все идет, как сказала Наташа, абсолютно нормально.

Черноволосый худощавый мужчина, Виктор Гольдштейн, оказавшийся автором открытия, на котором и основывалось могущество Красных полковников, облегченно вздохнул.

— Моя жена Катерина Бекетт, — представил Штолев явную иностранку. — А Наталья — супруга Саши, — кивок в сторону Сахно, который что-то успокаивающе говорил физику, — она у нас врач.

— Николай, — майор наклонился к начальнику СБ, — в Москве переворот, а вас всех это уже как будто не особо интересует?

— Каждый должен заниматься своим делом, — совершенно спокойно ответил Штолев. — С одной стороны — нам не разорваться. Полонский с Лазаренко сами отлично знают, что сейчас надо делать, и, я уверен, справятся. Все основное, зависящее от нашей команды, уже выполнено. А с другой… — улыбка у этого сильного человека в данный момент была такая радостная, — на свет рождается человек новой эры. Если мы сами и не успеем посмотреть на другие миры, то Витин сын — уж точно побывает у далеких звезд. Прорубить дорогу туда… С этого у нас все и начиналось. Понимаешь, Андрей, у каждого человека есть круг определенных интересов. Что-то волнует его больше, что-то — меньше. Сейчас, когда мы на все сто уверены, что у генерала получится… Тем более что увеличение семейства ожидается не только у Гольдштейнов…

— Вам, вероятно, покажется это несколько странным, — вступила в разговор Екатерина, — но мы тут все, кроме Верочки — это дочь Саши Сахно, — беременны.

Сумасшедший дом? На глубине полутора тысяч метров под Уралом? Именно так Штолев объяснил их местонахождение. Майор посмотрел на большой стол, буквально ломящийся изысканными закусками, горячими блюдами и качественной выпивкой на любой вкус — откуда все это? — наполнил до краев высокий хрустальный стакан водкой, приподнял его перед иностранкой, произнес короткий банальный тост «За ваше здоровье» и в несколько глотков опустошил стакан до дна, выпив сорокаградусный напиток, как минеральную воду…

* * *

— Ревешь-то чего? — Наталья смотрела на плачущую Светку, прижимающую к груди уже вымытого и запеленатого ребенка. — Болит?

— Не очень… Но как же я его растить буду без бабушек и дедушек? — Слезы еще сильней потекли из ее глаз.

— А мы все на что? Ты разве еще не поняла, что Красные полковники — не просто команда, а одна очень большая семья?

Ответить Светлана не успела. В палату медицинского комплекса Красного ворвался Виктор, всего за несколько секунд до того проинформированный по телефону, что уже можно посетить жену и сына. Прямо в комнату прыгнуть через портал он не решился, опасаясь устроить сквозняк, но в коридор-то можно… Рухнул на колени перед постелью, потянулся, поцеловал руку жены и уставился на маленькое сморщенное красное личико.

Наталья внимательно посмотрела на них, улыбнулась и скомандовала:

— Из палаты не выходить. У меня портальная диагностика в автоматическом режиме уверенно берет пока только здесь. Все, я пошла мыться.

* * *

Голова? Нет, она не просто болела, она разрывалась. А во рту — как будто целый взвод кошек испражнялся. Ладно, гребаный сушняк подождет. Андрей, не открывая глаз, сосредоточился и попытался зажать головную боль. Не сразу, однако, последствия алкогольной интоксикации удалось пусть не полностью, но задавить. Вот теперь можно открыть глаза. Это еще кто такой? Прямо ему в глаза, не отводя взгляда и не мигая, смотрел высокий, сразу заметно, что весьма сильный, очень хмурый мужчина. Только спустя несколько секунд до майора дошло, что это портрет. Николай Штолев — начальник СБ Красных полковников. Сжатые губы на напряженном лице очень точно выражали характер Николая.

С некоторым трудом Андрей приподнял голову и огляделся. Странное место.

— Ну ни фига себе! — только и выдавил он из себя, разглядывая все это великолепие.

Широкая — метров десять минимум, — чуть сужающаяся вверху ажурная с просветами между ступенек каменная лестница, ведущая на открытый второй этаж, казалось, висит в воздухе. Колонна и идущая от нее стена разделяли верхнее помещение на две части. Слева, судя по огромной круглой кровати, была спальня. А с другой стороны какая-то помесь столовой, гостиной и очень большой веранды. Огромные окна в виде древнегреческих арок открывали вид на тихую голубую лагуну какого-то кораллового островка, расположенного в тропиках. Жаркое южное солнце через эти окна ощутимо грело все помещение. А вот точно такие же окна в спальне смотрели на заснеженный сибирский лес. Как это могло быть, майор не понимал. Первый этаж за и под лестницей оказался одновременно кабинетом и… мастерской художника. Впрочем, привычного по устоявшимся стереотипам беспорядка тут никак не наблюдалось. Два больших письменных стола, заставленных мониторами, пара кожаных диванов, на одном из которых Андрей сейчас и лежал, кем-то заботливо прикрытый пледом, несколько кресел, мольберт с маленьким полотном и увешанная множеством небольших картин полированная до зеркального состояния красно-коричневая полукруглая стена. Преобладали пейзажи, но было и несколько портретов. Вот один из них — самый большой — и висел напротив майора.