3. После того, как противник начнет высадку, Объединенный Флот с боем прорывается к плацдарму и уничтожает силы вторжения.

4. Авианосное соединение адмирала Одзавы должно отвлечь вражеские авианосцы как можно дальше на север, чтобы облегчить решение предыдущей задачи.

Внешне все это выглядело убедительно. И недаром план «Сё-ити-го» производит впечатление не только на горе-историков типа С. Переслегина, но и на серьезных авторов вроде В. Кофмана, который назвал его «исключительно изящным и продуманным». На самом же деле этот план страдал целым рядом органических недостатков, которые усугублялись неразберихой, царящей в командовании флота. Про него можно сказать то же самое, что и про запутанный и переусложненный план захвата Мидуэя. Японцы еще на стадии планирования предположили, что противник будет делать именно то, что им нужно, а не то, что разумно и естественно в складывающейся ситуации. Создается впечатление, что это был врожденный порок всех японских адмиралов. Правда, в реализации их плана японцам помогли американцы, в основном, разумеется, командующий 3-м флотом адмирал Хэлси, но даже его помощи не хватило, и, самое главное, не могло хватить.

Прежде всего, был нарушен главный принцип всех военных операций — сосредоточение сил. Японцы разделили свой и без того слабый флот на несколько независимых отрядов, причем, когда подошло время начать операцию, произошло дальнейшее дробление сил. Сначала предполагались совместные действия трех соединений: Куриты, Одзавы и Симы. При этом 5-й флот вице-адмирала Киёхидэ Сима подчинялся Командованию юго-западного района, а Курита и Одзава — непосредственно адмиралу Тоёда. Но тут же из состава 5-го флота были выведены линкоры «Исэ» и «Хьюга», которые передали Одзаве. Соединение Куриты ослабили, выделив из него линкоры «Фусо» и «Ямасиро» на том основании, что их скорость равна всего лишь 21 узлу, тогда как остальное соединение может развить 26 узлов. Появилось Соединение С, которым командовал вице-адмирал Сёдзи Нисимура. Эти четыре командира не имели связи друг с другом, все действия должен был координировать адмирал Тоёда из Токио. Как обо всех этих перестройках рассказывает капитан 1-го ранга Тосикадзу Омаэ, начальник штаба Одзавы: «Я лично позвонил в штаб, и все вопросы были решены на месте по телефону. Все было спланировано в самый последний момент». Вот как японцы готовились к решающему сражению.

Вдобавок до сих пор отсутствовала координация планов и действий между армией и флотом. Командовавший японскими войсками на Филиппинах генерал Ямасита после войны на допросе показал, что не имел ни малейшего представления о планах флота. Вдобавок армейская авиация на Филиппинах подчинялась не Ямасите, а командующему районом маршалу Тераути, чей штаб находился в Сайгоне.

Вот здесь и была заложена первая мина под «изящный и продуманный» план «Сё». Весь опыт Тихоокеанской войны говорил, что японцы не могут обеспечить надежную и оперативную связь с находящимися в море соединениями. Всем застит глаза случайно принятая в Токио радиограмма Футиды: «Тора! Тора! Тора!» Однако она является тем самым исключением, которое подтверждает общее правило. Например, разгром при Мидуэе во многом был обусловлен тем, что на флагманском авианосце Нагумо не были приняты несколько важнейших радиограмм, в частности, сообщение о провале попыток разведки Пёрл-Харбора гидросамолетами с подводных лодок. Контр-адмирал Танака, отличившийся во время боев за Гуадалканал, прямо называет неудовлетворительное состояние радиосвязи причиной нескольких поражений и серьезных потерь, которые понесли соединения под его командованием.

Ключевым моментом успеха операции было своевременное обнаружение американцев. Более того, требовалось еще угадать, где именно начнется высадка. Здесь таилась вторая мина. Японская разведка в очередной раз оказалась не на высоте. Армия была уверена, что американцы будут высаживаться на главном острове архипелага Лусоне, и перебрасывала подкрепления туда, даже ослабив гарнизон Лейте, куда был высажен американский десант. Флот ежедневно отправлял на разведку несколько самолетов, однако они так и не нашли американской армады. О готовящемся вторжении японцы узнали только 17 октября, когда началось траление у побережья Лейте. К полудню 18 октября были захвачены несколько мелких островков, прикрывающих намеченный плацдарм, а 20 октября началась высадка главных сил десанта. Это означало одно: японцы безнадежно опоздали, и весь план «Сё-1» лишался смысла.

Адмирал Тоёда отдал приказ начать исполнение плана «Сё- 1» буквально через 9 минут после первого выстрела крейсера «Денвер» по берегу Лейте (именно с этого выстрела началось освобождение Филиппин). Но далее он проявил непонятную медлительность и нерешительность, теряя время, которого у него и так оставалось немного. Соединение Куриты вышло из Лингга 18 октября (уже с опозданием в один день!), оно направилось в Бруней для дозаправки, где провело двое суток. Только 22 октября в 08.00 Курита вышел в море, адмирал Нисимура отправился в свой последний путь еще позднее — в 15.00 того же дня. Адмирал Одзава вышел вечером 20 октября, а соединение адмирала Симы — 21 октября.

Авианосцы Одзавы должны были отвлечь на себя главные силы американского флота и увести их подальше на север. Линкорам Куриты следовало прорваться через Центральные Филиппины (море Сибуян и пролив Сан-Бернардино) и выйти к заливу Лейте с севера. Нисимура и Сима должны были прорываться с юга через пролив Суригао. При этом адмирал Тоёда предложил Симе лишь «взаимодействовать» с Нисимурой, после чего этот адмирал, разумеется, решил действовать самостоятельно. Он изначально запланировал войти в пролив чуть ли не на час позднее Нисимуры. Какого-то разумного объяснения такой «самостоятельности» найти просто невозможно.

Филиппинская операция — это еще одна любимая точка приложения сил альтернативщиков. Как они только не изощряются, чтобы доказать, что японцы тоже могли победить. Наверное, в этом они все-таки перещеголяли и автора плана — адмирала Тоёду. Однако все эти расчеты страдают массой роковых недостатков, причем, в отличие от японских адмиралов, господа альтернативщики, как и положено этому буйному племени, не привыкли обращать внимание на всякие досадные мелочи. Главная ошибка и тех, и других — японцы могли прибыть к заливу Лейте лишь после того, как американцы уже завершили разгрузку транспортов. Японские линкоры сумели бы ненадолго поставить под угрозу коммуникации плацдарма — и только. Если заблуждения японцев еще можно объяснить, поскольку они просто не представляли себе степень отлаженности машины, которая им противостояла, то сегодня нести подобную чушь даже неприлично. Похоже, японские адмиралы ориентировались на свои собственные методы высадки десанта и рассчитывали, что у них будет пара дней, чтобы прорваться к плацдарму. Но американцы не дали им этого резерва времени. Процитируем американского историка С. Э. Морисона:

Все, после этого сражение уже было проиграно японцами. «Морская битва за Лейте» полностью лишалась всякого смысла. Даже если бы Курита прорвался в залив Лейте, максимум, что ему удалось бы, это потопить несколько пустых транспортов. Ах, да, еще сохранялся шанс одним махом прикончить адмиральскую группировку Барби — Уилкинсона — Тэрнера на ее флагманских кораблях, а также примкнувшего к ним генерала МакАртура, который пока еще находился на легком крейсере «Нэшвилл». Перспектива, разумеется, очень заманчивая. Но стоят ли эти четыре человека гибели всего японского флота? Полагаю, никто из японских адмиралов не заблуждался: из залива Лейте американцы не дадут выйти ни одному кораблю.