На звездолётах была введена строжайшая дисциплина. Все люди были под круглосуточным наблюдением. Никакой демократии. Тотальный режим властвовал на корабле. Самое главное, что было под тщательным контролем – это продукты питания и деторождение. Корабль вмещал в себя и мог прокормить пятьсот тысяч человек. За этот предел нельзя было переступать. Были введены принудительные аборты. Хочет – не хочет, но женщине его сделают, если её ребёнок превышает предел… Правда, были снисхождения к тем, кому аборт грозил бесплодием. В этом случае кто-то из семьи – отец ребёнка, дедушка, бабушка или кто-то другой – в принудительном порядке должен был "покинуть корабль". Такой выбор могла сделать и любая другая семья. Если женщина желает оставить ребёнка, то кто-то из её семьи должен быть умерщвлён. Такие случаи были очень редки, но были. И младенец появлялся на свет.

Меры были совсем не гуманными. Может быть, даже очень жестокие. Но это всё ради выживания человечества. Порядок должен оставаться порядком.

Тем не менее, для будущих мам, насколько это было возможно на космических кораблях, создавались довольно комфортные условия жизни. Всё это делалось ради здоровья их плода, ради здоровья жизни, которая постепенно развивалась в них. Будущие мамы в обязательном порядке довольно много времени проводили в оранжереях, где произрастали различные земные растения, которые смогли приспособиться к искусственным условиям жизни. Здесь было несколько небольших фонтанчиков, где приятно звучала вода. Здесь всегда играла приятная спокойная музыка. Чтобы женщина могла расслабиться и обратить свои мысли к чему-то хорошему, доброму, светлому. Чтобы она могла настроиться на положительный лад, и плод чувствовал её позитив. Чтобы ребёнок был здоров.

Оранжерея. Это было некое подобие огромного зелёного сада. Правда, сада под колпаком. Деревьев здесь не было. Основную площадь занимали разнообразные кустарники. Были цветы. И даже очень красивые. А вместо металлического пола была зелёная мягкая трава… Люди сумели взять частичку жизни с Земли. И она часто напоминала им об их планете, о доме людском. Здесь часто грустили люди. Некоторые, более сентиментальные, даже плакали. Они скучали. Скучали за НЕЙ.

Оранжерей на каждом корабле было семь. Они доставляли людям эстетическое удовольствие и пробуждали ясные воспоминания о Земле.

Помимо этого, они были основным поставщиком кислорода.

Все люди, имевшие дело с продуктами питания, проверялись по несколько раз в день. Земной день. Приходишь в цех, лабораторию или пищеблок – тебя проверяют. Уходишь – тебя проверяют. Работаешь – в любой момент к тебе могут подойти и проверить, не украл ли ты чего. И если у тебя находят хоть что-то из незарегистрированного съестного, тебя или кого-то из твоей семьи лишают пищи на три дня. Такие меры давали свои результаты. И люди перестали воровать.

Следует отметить и тот факт, что на звездолётах все без исключения люди были военнообязанными: и мужчины, и женщины. Ведь человечеству не было известно, с какой агрессией они могут столкнуться в просторах Вселенной. Необходимо быть готовым ко всему и всегда. Правда, женщины до определённой степени имели привилегии, благодаря своей природной способности к деторождению. Женщины были военнообязанными на крайний случай.

Дисциплина на кораблях была жестокая. Очень жестокая. Её ввел адмирал Воронин Валентин Игоревич, когда занял этот пост. И благодаря ему произошла уравниловка людей. Все люди, независимо от того, кто они были на Земле, в социальном плане на корабле стали равными. Были, конечно же, недовольные его политикой. Но он говорил на это: "Кто не согласен с моими законами, прошу за борт корабля! Там полная свобода!" Он дал людям выбор. И каждый мог его сделать. Если кому что не нравилось, пожалуйте за борт корабля. На полную свободу.

Всё делалось ради сохранения жизни, ради сохранения человеческой расы.

Планета

Земля оказалась не единственной…

ЖИВОЙ планетой…

По земному времени шёл пятьдесят восьмой год поисков. "Луна" постепенно плыла по просторам бескрайнего космоса. Вокруг звёзды, галактики, кометы, метеоры и… темнота. Холодная темнота. И неприветливая, пустая. Но космический корабль, хранящий в себе остатки человечества, двигался вперёд, ведомый Надеждой. Надеждой на новую жизнь.

Святослав сидел в корабельном архиве (правда, люди на борту его чаще называли библиотекой) и, смотря на экран компьютера, увлечённо читал историю Земли. Это был довольно высокий молодой человек двадцати восьми лет и худощавого телосложения. Он был рождён на корабле. Среди безжизненного металла. Но тем не менее он обладал широкой и открытой душой. Он был чутким, добрым и отзывчивым человеком. Обладал нестандартным взглядом на мир. Он истинно верил в то, что каждая планета и другие космические тела, существующие в бескрайней Вселенной, являются живыми созданиями. И обладают душой. Парень всегда смотрел на планеты, как на живые организмы, обладающими чувствами. Он верил в то, что они могут грустить и радоваться, плакать и смеяться. И, возможно, они общаются… на только ИМ известном языке. Они обмениваются между собой информацией. А порой, Святослав даже допускал мысль о том, что они имеют разум, который заключён в ядре планеты. Или где-нибудь ещё. А всё началось с того, что однажды, в далёком детстве, к нему в руки попала книга, которая ведала о том, что планета Земля является единым огромным сверхорганизмом. И всё, что на ней происходит, является её неизбежными жизненными процессами. Эта информация очень сильно на него повлияла. Повлияла на формирование его мировоззрения. Он продолжал об этом читать. Читать всё, что было на корабле касательно этого вопроса. И Святослав даже домысливал что-то своё. И однажды он даже допустил мысль о том, что живыми и обладающими душами являются не только планеты, но и звёзды, галактики… И даже вся Вселенная. Может быть, Вселенная – это тоже ОГРОМНЫЙ, ГИГАНТСКИЙ, БЕСКОНЕЧНЫЙ единый организм. И всё, что в нём происходит, является его жизненными процессами… Порой, Святослав удивлялся наивности своих мыслей. Удивлялся, но продолжал верить. Ему было так легче. Во что-то верить. Верить истинно. И эта вера помогала ему жить. Отчасти полной и счастливой жизнью.

Сейчас, сидя у компьютера, Святослав читал о последних днях жизни людей на Земле. Он не мог поверить, что такое многочисленное население планеты (аж девять миллиардов), за ничтожный промежуток времени было почти всё уничтожено. И всё потому, что человек вмешался в законы природы. Он собственноручно создал микроорганизм. И сделал его практически неуязвимым. "Раз в год даже палка стреляет", – вспомнилась Святославу древняя поговорка землян. Вот и триада выстрельнула. Несмотря на то, что она тщательно хранилась за семью замками, в нескольких контейнерах одновременно, она всё же выбралась на свободу.

– Что делаешь? – тихо подошла стройная брюнетка к увлечённому чтением Святославу.

Тот отвлёкся от экрана и перевёл взгляд на девушку. Это была Каролина, появление которой не могло не обрадовать Святослава, вызвав в его душе бурю эмоций. Каролина очень нравилась ему. Ей было двадцать пять лет. Рождена на корабле. Она была очень красивой, миловидной и умной девушкой, наделённой чистой и доброй душой. На неё всегда можно было положиться, довериться. Правда, по своей сути она была эмоциональным созданием. Нет, она никогда не была логиком. Она больше доверяла своей интуиции, своим широким чувствам, нежели разуму. На формирование её мировоззрения очень сильно повлиял её отец, которого она сильно любила. Он был творческим человеком. И на Земле начинал карьеру художника. В своих картинах он изображал мистику, сказку, загадку. Он пытался отобразить в своих работах внутренний мир человека. Он показывал на то, что человек – это гораздо большее, чем он сам о себе думает. Отец Каролины изо всех сил пытался донести своим творчеством то, что человек – это высокодуховное создание, которое жестоко и бездумно загнало себя в материальные рамки, лишив себя возможности познать истину. Многие люди не понимали его творчества. А может, и не хотели понимать. Но, несмотря на это, он продолжал творить. Он продолжал творить и на корабле. Правда, возможности здесь были сильно ограничены. Но он не отчаивался. Порой, он писал свои картины даже в своём сознании. И запоминал их. В надежде на то, что когда-нибудь он сможет перенести их на холст.