* * *

Я не участвовал в поисках мозга Тристана – был занят. Требовалось подготовить тело: извлечь его из саркофага, поднять температуру, запустить жизненные функции, отключить систему стазиса… Дел хватало.

Патрик позже рассказывал, что когда шлюпка приблизилась к цели, мозг Тристана начал мерцать, привлекая внимание. Должно быть, существа, к которым он принадлежал, не были столь уж беззащитны, тем более, при такой продолжительности жизни и умении читать мысли. Патрик неохотно рассказывал об этом, и я догадывался почему. Мой друг тогда не мог стопроцентно доверять существу, которое умело читать его мысли, будучи закрытым для обратного чтения. Думаю, сам Тристан понимал это. К тому же тот факт, что Оракул помогал Вилли, не добавлял доверия.

Но, повторяю, я при этом не присутствовал. У меня тогда нашлось немало дел. На моё счастье, я часто проводил операцию подключения мозга биомата, когда пытался восстановить его, набил, что называется, руку, к тому же нейрошлем Генриха – настоящее чудо! – очень помог мне. И всё же я едва успел.

Я как раз подключил последние контакты и снял шлем, когда зашипела дверь шлюза, и в клубах пара в каюту вошёл Патрик. Он осторожно держал на вытянутых руках мозг Тристана.

Инопланетянин выглядел довольно неказисто. Небольшой шар, похожий издали на тропический фрукт, весь в бугорках, наростах и вмятинах. Не верилось, что этот странный предмет обладает древнейшим могучим интеллектом. Я даже усомнился и спросил у Патрика:

– Это он? Точно?

– Он самый, – кивнул О'Доннел. – Не сомневайся.

'Не всё то золото, что блестит. Такая, кажется, у вас пословица?' – прозвучало у меня в голове.

'Извини, – подумал я. – Моё воображение оказалось слишком буйным…'

'Не за что извиняться… – сказал Тристан. – Ты готов?'

'Вполне, – ответил я. – Приступим? Тело готово. Ты мне поможешь?'

'Да, конечно… Начнём. Ты просто выполняй мои инструкции', – ответил Тристан.

– А где Шольц? – спросил я, водружая на голову шлем.

– Он решил посмотреть излучатель, можно ли его починить, – голос Патрика прозвучал глухо – шлем неплохо защищал от посторонних звуков. Когда занят тонкой работой, нужно, чтобы внешний мир поменьше беспокоил тебя.

Внутренний голос Тристана спокойно звучал у меня в голове, я, не торопясь, исполнял его инструкции, дело продвигалось, но всё же я изрядно нервничал. Внезапно в голове у меня зазвучала тихая успокаивающая мелодия.

'Слушай', – сказал Тристан.

Я стал внимательно следить за незатейливыми переливами музыки. Отрешённое спокойствие снизошло на меня, я заработал быстрее, перестал промахиваться и внутренне расслабился. Словно сквозь мягкую вату до меня донёсся голос Шольца:

– Уже начали?

– Ага, – ответил Пат. – Не будем мешать. Дело серьёзное…

Дело, действительно, было очень серьёзным. Срастить тело искусственного человека с мозгом таинственного пришельца из неведомых глубин Вселенной – кому это удавалось? Полагаю, что я был первопроходцем в такой операции, но в тот момент я не думал об этом. Я вообще не думал ни о чём, просто спокойно и неторопливо под ненавязчивую мелодию сращивал нейроконтакты биомата с теми нервными окончаниями, что предлагал мне Тристан.

Время остановилось, я терпеливо соединял нервы один за другим, и продолжалось это долго, несколько часов. Потом это сказал мне Патрик, а Шольц подтвердил, но для меня эти часы пролетели незаметно. Помню, я изрядно удивился, когда в голове у меня прозвучало:

'Всё…Спасибо, Серж'.

Я разогнул усталую спину и стянул шлем с головы.

– Как излучатель? – поинтересовался я у Шольца.

– Ремонту не подлежит, – тоскливо сообщил он. – Осталась одна надежда – Тристан.

Утерев пот со лба, я взглянул на свою работу – биомат не шевелился. Я уже забеспокоился, что допустил ошибку, когда Тристан открыл глаза и, оглядев нас, хрипло произнёс:

– Здравствуй, Серж. Здравствуй, Патрик. Здравствуй, Генрих. Я рад вас видеть этими глазами.

* * *

Первое время после того, как согласилась принять постриг, я находилась в ожидании. Мне казалось, что вот сейчас занавес на входе отодвинется рывком и в келье появится Серёжка, но день проползал за днём, а мужа всё не было. Я понимала, что найти меня не так просто, но мысль, о том, что Серёжки может, уже нет в живых, хоть и приходила мне в голову, но воли не получала. Однако, несмотря на подобное суровое обращение, мрачные мысли всё чаще посещали меня. Я уже готова была впасть в отчаяние и проводила день за днём, как в бреду, теряя надежду, словно кровь, вытекающую из раны, когда незнакомый мужчина произнёс фразу, слаще которой в мире не было:

-Ваш муж ищет вас…

Мне показалось, что я упала в обморок, но нет, я стояла перед ним, а когда на следующий день, на вечерней молитве, этих людей заковали в силовые кандалы, я снова чуть не лишилась чувств. Ведь мне так и не удалось пообщаться с ними толком. Никогда ещё проповедь отца Арсения не тянулась так бесконечно, но едва закончилась вечерняя молитва, я осторожно последовала за проповедником. Тот спешил и не оглянулся ни разу.

Я правильно подумала – священник направился к арестованным. Мне удалось услышать весь трескучий монолог отца Арсения и я вздрогнула, услышав приговор. Когда-то я читала миф об андрогинах – совершенных людях…

Тут же, ни секунды не раздумывая, я решила действовать и терпеливо дождалась, когда отец Арсений, занятый происшествием, просеменит мимо. Погружённый в свои мысли, тот лишь скользнул по ней взглядом, не спросив, что я делаю здесь. Через минуту я увидела, что стражники из тех, что помогали святоше в захвате, тоже покинули заключённых. По моим расчётам, рядом с друзьями должен остаться только один охранник.

План родился сразу: я решила взять на складе какой-нибудь тяжёлый предмет и вырубить часового. Мне нечего терять, если ей не помогут эти люди, то и никто не поможет.

Склад встретил меня обычной гулкой тишиной и безлюдьем. Похоже, пропажу фонарика так и не заметили и замка не приделали. Нужный предмет я нашла сразу – тяжёлый гаечный ключ. Спрятав его в рукаве, я поспешила в келью, где томились заключённые.

От безжалостного удара часовой рухнул ничком.

Я два шага я оказалась рядом с аппаратом. Подергала ручку, та не подалась, и тогда я занесла своё оружие над приборной панелью.

– Не делай этого! – услышала я мужской голос из саркофага.

Я резко повернулась:

– Почему???

– Этот прибор работает по принципу биоморфера, а из него нельзя выходить сразу, рывком. Надо запустить обратный процесс…

Звук из аппарата звучал глухо, как из могилы.

– Но у нас нет времени! Я должна вас спасти!

Мне ответила женщина:

– Если ты хочешь помочь нам, поступи по-другому. Ты сможешь покинуть планету?

– Да, я могу взлететь, но я не могу лечь на курс. У меня нет навыков работы с пилотским шлемом. Я не пилот.