…Следующим утром, не позабыв вознести благодарность духам предков, капитаны вывели драккары из бухты Спящего Дракона и повели их в новый поход.

Двое суток спустя «Вегейр» в сопровождении «Сольвейг» и «Греттира» следовал своим курсом. Три корабля держались значительно мористей архипелага, чтобы избежать ненужных встреч с испанцами. Стояла великолепная погода. Сине-зелёные волны серебрились под яркими лучами солнца, как плащ сказочной волшебницы. Благодаря непрерывному бризу, наполнявшему паруса, маленькая флотилия двигалась вперёд с хорошей скоростью.

Высоко взлетали над волнами форштевни, играли красками покрашенные свежей краской щиты, которые развесили вдоль бортов. Щиты, в точности как у предков-викингов, могли послужить защитой во время боя и для воинов, и частично для обшивки корабля. Быстро и гордо неслись наши ладьи под всеми парусами навстречу бурям и новым землям, повинуясь движениям рук опытных штурманов и рулевых. Казалось, что по морю плавно скользят сказочные звери. Изображения головы дракона на «Вегейре», искусно вырезанное из дерева, и змеев на штевнях второго фрегата и бригантины придавали, казалось, особую магическую силу. По легенде, они защищали драккары от злых духов и устрашали врагов одним своим видом.

Находясь примерно на широте Ямайки, мы напали на торговое судно, шедшее с грузом из Мексики. Короткий бой завершился после нескольких точных выстрелов. Одно из ядер повредило руль, другое попало ниже ватерлинии, а молниеносный абордаж принёс ещё одну победу. Незадачливый торговец был пущен на дно. Среди добычи, которая сгодилась нам, были сундуки с оружием, деньги, двадцать мешков бобов какао, пять бочек пороха, шнуры и тросы, десяток бочонков ржаной муки, шесть бочонков солёной говядины и свинины, которые пополнили трюмы, и без того нагруженные товарами, приготовленными для продажи на Тортуге. Три наших торговых корабля уже не справлялись со снабжением, поэтому часть грузов мы прихватили с собой для продажи на вольном острове Черепахи.

Дальнейшее плавание прошло без особенных событий. Лишь повстречался крупный торговый караван в сопровождении четырёх кораблей охраны, следовавший с Ямайки в Европу. Связываться с таким противником решились бы только сумасшедшие. Поэтому, благополучно разминувшись с караваном, наши три корабля проследовали дальше, без приключений добрались по назначению и вошли в бухту Черепашьего острова.

Порт только начинал просыпаться. Рыбаки, тащившие свёрнутые сети, спускались по лестницам гавани к своим лодкам. Со стоявших на якорях судов моряки на шлюпках отправлялись к берегу и высаживались в городе, чтобы получить свою законную долю береговых радостей, награду за тяготы морской службы.

Едва заякорившись, наши корабли были одарены вниманием пёстрой шумливой толпы с набережной, жаждущей увидеть удачливых мореплавателей флота Чёрного Сокола. Слава о нас уже прокатилась от Багамских островов до Панамы и от Мексики до Арубы. Но за прошедший год боевые корабли карибских викингов не появлялись в портах, даже здесь, поэтому этот заход был своего рода пробным явлением народу. Ловкие торговцы, перебивая друг друга, старались назначить самую выгодную цену и первыми перехватить товар у конкурентов.

Особенностям нашего вооружения и внешнего вида дивились, но не сильно. Каких только людей и кораблей не повидали на этом перекрёстке морских дорог!

На набережной и вокруг неё царила ужасная неразбериха. Всё свободное пространство было завалено бочками, мешками, парусиной, бухтами каната и бочонками с ромом и солониной, которые шлюпки с наших прибывших судов дружно принялись доставлять с пристани на драккары.

Казалось, что такой объём закупленных товаров при всём желании не смог бы уместиться в трюмах. Но умение правильно разместить груз — это тоже своего рода искусство, которым в совершенстве владел бывший торговец Доуссон, распоряжавшийся сейчас на шкафуте «Вегейра».

Новый первый помощник капитана, заменивший Хэнсона, он был облачён в красную рубаху и холщовые штаны и весь кипел энергией. Доуссон распределял груз, торговался, препирался и как раз заканчивал торг, когда заметил, что от другого причала, расположенного левее, отошла лодка. Вёсла поднялись, и струйки воды побежали по ним вниз, потом вновь опустились, и одним усилием гребцы бросили лодку вперёд среди массы всякого мусора, плавающего на поверхности волн. Очень быстро эта лодка вышла на сравнительно чистую воду, едва колеблемую морской зыбью, и перед людьми, сидевшими в ней, пять минут спустя возник корпус «Вегейра», освещённый яркими лучами солнца.

На борт фрегата поднялся человек, по виду и одежде не моряк, но явно хорошо знакомый с морской жизнью, о чём можно было судить по его ловким движениям на покачивающейся палубе.

Обменявшись несколькими словами с вахтенным, незнакомец отправился по узкому проходу между бортом и рубкой на корму и поднялся по трапу в каюту капитана.

С пушечной палубы доносилось хлюпанье воды и шварканье швабр. Было ещё рано, и свободные от погрузки товаров матросы под командой боцмана Килинга работали на шкафуте и баке. Один из них хриплым голосом напевал корсарскую песенку.

Когда спустя полчаса Доуссон отправился докладывать капитану и получить распоряжения насчёт дальнейших действий, незнакомца уже нигде не было видно. Первый помощник даже усомнился, что видел того человека.

Зато он нашёл меня, который на квартердеке разговаривал с поднявшимся на борт капитаном баркентины «Ласточка», стоявшей на якоре рядом с «Вегейром». Капитан Остин, средних лет человек, с лицом землистого цвета и отвислой губой, стоял на шкафуте и, размашисто жестикулируя, излагал своё предложение. Я слушал, не выражая никаких эмоций, молча наблюдая за коренастыми матросами, столпившимися на грот-люке, которые готовились сгружать на берег очередную порцию товаров, поднятых из трюма. Прежде чем загрузить приобретённое, требовалось освободить трюм от проданного.

Подойдя ближе, Доуссон услышал, как капитан «Ласточки» предлагал мне принять корсарский патент от губернатора Багамских островов, который обещал нам всяческую поддержку. Этот сэр Ричард делал очень щедрое, по его мнению, предложение. Губернатор организовал нечто вроде своего частного небольшого флота, состоящего из дюжины кораблей, и просил передать, что их содружество нуждается в таких людях, как капитан Уилсон и его доблестные соратники. Губернатор сам выдвинулся на должность адмирала Берегового братства, хотя никто его не избирал.

Кроме того, капитан «Ласточки» сообщил мне, что не советует иметь никаких дел с губернатором Тортуги, кроме обычной платы за покровительство пиратам. Появились слухи, что губернатору Тортуги обещана куча денег за то, что он пленит корабли Чёрного Сокола и сдаст их королевскому флоту.

— Я поговорю со своими людьми и только после этого смогу дать ответ, — ответил я уклончиво, и проводил посетителя до трапа.

Вернувшись на мостик, я увидел Доуссона и Килинга. Наш добрый боцман качал головой и пожимал плечами. Он успел присоединиться к первому помощнику и вместе с ним ожидал меня.

— Да он нас за дураков держит, что ли?! Чтобы губернатор Тортуги сдал красномундирникам кого-то из пиратов! Да они его за это…

— Не кипятись! С ним всё ясно.

— А что за человек приходил до него? — спросил меня Доуссон и рассказал, что видел приход незнакомца.

— Посланец от губернатора Тортуги. Явился сказать, чтобы мы ни в коем случае не связывались с губернатором Ричардом. И по той же причине. Должен заметить, господа, мы всем нужны. Мы уже представляем нешуточную силу.

Килинг удовлетворённо хмыкнул в бороду и пробурчал:

— И что им всем не спится? Короче, хорошо, что мы сами по себе. Два дурака дерутся, третий не встревай.

— Если бы в этом море их было только два, — сказал Доуссон. — Тут ведь каждый, у кого появляется хоть клочок подвластной земли и сотня человек в подчинении, себя господином морей провозглашает.

— Ну, тогда и мы дураки, — усмехнулся я невольно. — Взвалили на себя бремя власти…