В 1511 году провинция Теке в юго-восточной части Малой Азии стала ареной крупного восстания кызылбашей, возглавляемого приверженцем учения шаха Исмаила, которому султан Баязид регулярно посылал милостыню. Посланцы этого святого подвижника (одним из них был Карабыйык-оглу («Сын черной бороды») Хасан-халиф, известный в народе как Шахкулу («Раб шаха»)) не только подстрекали к неповиновению османскому господству в Малой Азии, но и спровоцировали восстание в Румелии; некоторые из них были арестованы. В начале 1511 года второй из оставшихся сыновей Баязида принц Коркуд вернулся из ссылки в Египет, чтобы управлять Теке, только для того, чтобы узнать, что Селим был назначен принцем-правителем Сарухана, более желанной, чем Теке, провинцией за счет более близкого соседства со столицей. Внезапно Коркуд оставил свою резиденцию в Анталье и направился на север, и Шахкулу немедленно провозгласил себя законным наследником османского трона от имени шаха Исмаила. Выбор времени восстания едва ли был случайным: оно вспыхнуло 9 апреля, что совпадало с шиитским священным праздником, десятым днем Мухаррама, годовщиной мученичества имама Хусейна, сына имама Али. Шахкулу был провозглашен своими последователями мессией и пророком – слова, бывшие проклятием для правителей государства, которые считали себя хранителями ортодоксального ислама. Османское отношение к себе, как к верховной мусульманской державе, заставило их заклеймить Шахкулу не только как повстанца, но и как еретика.
Этой роли Шахкулу только возрадовался. Когда Коркуд был в пути, банда кызылбашей, последователей Шахкулу числом четыре с половиной тысячи напала на свиту Коркуда и убила некоторых из его людей. Местные правительственные войска, которые отреагировали на нападение, были вынуждены отступить в замешательстве в крепость Анталья. Нельзя всех последователей Шахкулу называть религиозными фанатиками: помимо крестьян и членов племен, они включали обедневших провинциальных всадников, потерявших свои земли в пользу правительственных чиновников и их слуг, которые не имели абсолютного права владеть ими, а также провинциальных всадников, принадлежавших к старинным мусульманским тюркским родам, лишенных права владения, когда их земли были отданы нарождающемуся классу родившихся в христианских семьях мусульманских воинов в качестве награды за доблесть в бою.
Окрыленная победой, армия Шахкулу направилась к югу через Малую Азию, по дороге сжигая города и села, правительство обвинило их в поджоге мечетей и дервишских обителей, и даже в том, что они сжигали Кораны. Их число выросло до 20 000 человек, они прошли Бурдур в озерном крае на юго-западе Малой Азии и достигли города Ктотахья, где были впервые обращены в бегство правителем провинции Анадолу, чьей резиденцией был этот город. Он затем оказался отрезанным и был захвачен войском Шахкулу, правителя обезглавили, посадили на кол и поджарили на вертеле. Сержант, бывший свидетелем продвижения кызылбашей, сообщает, что они атаковали и разоряли все на своем пути, при содействии жителей города Ктотахья:
Они убивали всех – мужчин, женщин и детей, и даже овец, если тех было слишком много для их нужд; уничтожали кошек и кур. Они забрали все ценное имущество [жителей села] провинции Ктотахья – их ковры и все остальное, что могли найти – и сожгли… ваш слуга сержант Искендер был тому свидетелем… в частности, горожане Кютахьи вели себя крайне постыдно и позволили [кызылбашам] уничтожить пропитание селян и не [помогли им].
Силы, посланные принцем Коркудом против кызылбашей, были разбиты, а он был вынужден укрыться в крепости Манисы. Теперь восставшим открылась дорога на Бурсу и далее на Стамбул. 21 апреля 1511 года кади (судья) Бурсы написал командиру янычар, что если он и его люди не придут в город в течение двух дней, область погибнет. Казалось, Шахкулу близок к успешному изгнанию османского господства из Малой Азии и установлению собственной власти от имени шаха Исмаила. Проводить кампанию против Шахкулу и его последователей был назначен великий визирь Хадым Али-па-ша. Около Ктотахьи он соединился с силами старшего из оставшихся в живых сыновей Баязида принца Ахмеда, но нагнал восставших только после форсированного марша через Малую Азию в Сивас, где оба, и Шахкулу и Хадым Али, были убиты в сражении. Многие из кызылбашей бежали на восток, в Иран; те, кто попал в руки османов, были высланы в Медон и Корон на Пелопоннесе, захваченные Баязидом в 1500 году в ходе войны с Венецией.
Восстание Шахкулу серьезно отразилось на балансе сил между сыновьями Баязида в их стремлении занять его трон. У пожилого султана (на тот момент ему было около 60 лет) было также множество внуков, еще более осложнявших борьбу за престолонаследие. Логика системы принцев-правителей была в том, что она удаляла принцев от Стамбула, делая для них более затруднительным бросить вызов правящему султану; в то же время назначениями можно было манипулировать таким образом, чтобы тот, кого султан видел своим преемником, был к Стамбулу ближе всех и после его смерти имел бы лучшие шансы прибыть в столицу раньше своих соперников, чтобы захватить трон. Прежде чем покинуть Трабзон в 1510 году, Селим попытался закрепить за своим сыном Сулейманом губернаторство провинции Болу, расположенной менее чем в 200 километрах к востоку от Стамбула, но ему помешал принц Ахмед при поддержке Баязида, который благоволил к Ахмеду. Назначение Селима в Сарухан привело его ближе к столице, чем был Ахмед, который сменил отца на посту принца-правителя в Амасье, и все же Сарухан был недостаточно близок для Селима, и, прежде чем его назначили в эту провинцию, он потребовал губернаторство в провинции Румелия, требование это было также отклонено на том основании, что оно было незаконным[14].
У Селима не было намерения отправиться в Сарухан. Покинув провинцию Сулеймана Кафу в марте 1511 года, он отправился в поход через Румелию во главе армии. К июню он добрался до Эдирне, где двор Баязида пребывал со времени сильного землетрясения 10 сентября 1509 года, названного в источниках того времени «Малым Судным днем», которое опустошило Стамбул и окрестные территории. Чтобы избежать кровавого противоборства с сыном, Баязид проигнорировал свое прежнее постановление в отношении законности губернаторства за пределами малоазийских провинций и передал Селиму губернаторство в пограничной провинции Семендре (с центром в Смедерево) на Дунае. И самое важное, он пообещал Селиму, что не отречется от престола в пользу принца Ахмеда.
После смерти в бою против Шахкулу своего основного сторонника великого визиря Хадыма Али-паши принц Ахмед осознал, что его позиции в значительной степени ослаблены. Принц Селим, тем не менее сомневаясь в честности отца и не решаясь поверить, что Ахмеда так просто отодвинут в сторону, повернул свою армию на Стамбул и в начале августа вызвал своего отца на бой во Фракии, около Чорлу, между Эдирне и Стамбулом. Когда Баязид приказал своим силам открыть огонь, Селим бежал обратно в Румелию и отплыл на корабле к побережью Черного моря в Килию, расположенную в устье Дуная. Отец приказал ему вернуться в Кафу. Баязид снова поселился в Стамбуле.
Все это время принц Ахмед был занят подавлением восстания Шахкулу, после чего он перебрался из области Сиваса в Афьон в западно-центральной части Малой Азии; услышав о сражении Баязида с Селимом, он отправился маршем к Стамбулу, утверждая, что хочет выразить отцу соболезнование. Собрав силы, включающие контингент племен из провинции Караман, тех самых людей, которые были так восприимчивы к пропаганде шаха Исмаила и теперь надеялись снова извлечь выгоду из междоусобной борьбы, Ахмед написал великому визиру Кодже («Великому») Мустафа-паше письмо с просьбой подготовиться к его прибытию. Вопреки всем его ожиданиям, когда он подошел к Стамбулу 21 сентября 1511 года, его встретило восстание янычар и вынудило остаться в Ускюдаре, на азиатском берегу Босфора, без возможности переехать через пролив в столицу, где он на самом деле собирался провозгласить себя султаном. Великий визирь, который был доверенным послом Баязида к папе на переговорах об условиях заключения Джема в Риме, был убит. Теперь линия фронта была определена: янычары поддерживали Селима, а сторонники шаха Исмаила – Ахмеда.