В кабинете Котова есть весьма серьезная фотография, много о чем говорящая: на ней товарищ Сталин и комдив Сергей Котов. Поверх снимка дарственная надпись вождя всех времен и народов. Пока на даче Котова все спокойно, привычно ритуально - последнее пришло от семьи жены Котова, Маруси Головиной,- старой московской дворянской семьи, принадлежавшей когда-то к московской художественной элите.
Брак советского военачальника и дворянской дочки вроде бы удачный. Даже, кажется, счастливый. Супруги любят друг друга, шесть лет исполнилось их очаровательной дочери Наде. Котов сумел принять былой стиль жизни Головиных, разумеется, с коррекцией на время. Конечно, до конца невозможно стереть грань в происхождении, в прошлом комдива и мадемуазель Головиной. Сергей Петрович явно крестьянских кровей, сильный, крепкий красавец-мужик, сумевший по-настоящему покорить молоденькую Марусю, недавно пережившую горькую любовную драму. Конечно, остается незримый барьер (а иногда и зримый) в манерах, общении, способе отношений между мужем и женой, но, впрочем, какой семье не приходится преодолевать подобные сложности? Словом, Котовы счастливы. И надеются таковыми оставаться в будущем.
Слова о "будущем" могут показаться не очень точными в контексте уже упомянутого "эффекта шаровой молнии". Но умные, мудрые создатели фильма нашли точную интонацию, в чем сила их ленты; они рассказывают о жизни конкретных людей и вместе с тем о жизни всех советских людей той поры. О жизни тех, кому дано, несмотря ни на что, ощутить окружающий мир в его целости и разнообразии. О счастье, которое так или иначе существует в судьбе человека, о любви, которая движет им. Если жива его душа...
Это было особенно важно в середине 90-х, когда, казалось, агрессия и цинизм стали окончательно править нами. Они действительно оказались во многом мощнее, активнее добра и миролюбия в атмосфере прогрессирующего распада, разочарований, непрерывных крушений - социальных, материальных, личных. И все же, все же... "Утомленные солнцем" напомнили, что есть нечто непреходящее, вечное, дарованное нам Богом, что освещает наш путь. И определяет его для тех, кто слышит голос совести, сердца. "Утомленные солнцем", если хотите, картина о Любви, в самом широком истолковании ее.
На мой взгляд, это делает картину Михалкова истинным явлением национальной культуры. В последнее время, к сожалению, почти общим местом стала фраза "красота спасет мир", которая звучит в "Идиоте" Достоевского. Гениальный писатель шел в этом случае от философии Ренана, автора "Жизни Иисуса", увлеченный идеей книги. Россия - страна, где живая, непосредственная эмоция почти всегда оказывалась сильнее, активнее рационального взгляда, прагматического подхода, желания просчитать результат на сто ходов вперед. Отсюда, должно быть, многие наши беды, провалы, катастрофы, кошмары чудовищных бунтов и безумных революционных войн. Но отсюда и наше умение "вынести все", заново возрождаясь, когда, кажется, это немыслимо. Отсюда и любовь к живой жизни. Любовь - красота, которая движет людьми.
Никита Михалков нашу мечтательность несет самим способом своего киносуществования. Она словно перетекает в его картинах на экран, мгновенно вовлекая зрителей в иллюзорный мир, соединяя человека из зала с коллизиями в судьбах киногероев, иногда до такой степени, что человек становится будто еще одним действующим лицом в хороводе прочих лиц картины.
К тому моменту, когда "Утомленные солнцем" вышли в свет, новая политика и гласность привели страну к тому, что литература, театр, живопись, кинематограф резко сдвинули границы дозволенного, что стало ныне их главным отличительным признаком, к сожалению. И утратили многое, с точки зрения художественной. Эротика утвердилась в правах гражданства. Этические императивы сменились сомнительной нравственной амбивалентностью, к концу века в российском кино это стало, увы, знаком бедствия. Достаточно посмотреть хотя бы картину Александра Хвана "Дрянь хорошая, дрянь плохая", где безнравственность возведена в абсолют. Достойный эстетический уровень стал раритетом среди работ нового поколения российской режиссуры.
В этом смысле "Утомленные солнцем" заняли особое положение, следуя традиционным представлениям русского искусства. С середины XIX века художники неизменно подчеркивали мировоззренческую его функцию и миссию, его неразрывную связь с религией и философией. Возможно, оттого фильм подвергся по выходе своем нападкам определенной части нашей критики, требовавшей от Михалкова однозначной социальной и политической позиции в реndаnt новой политической ситуации постперестройки.
"Утомленные солнцем" можно изложить всего в одной фразе: Никита Михалков распался на две платоновские половинки (имеется в виду герой картины Михалкова "Неоконченная пьеса для механического пианино" Платонов.Э. Л.), и одна пришла арестовывать другую... С виду брутальный, а душой женственный большевик, жесткий, но истеричный дворянин-энкаведешник, оба сентиментальны и мечтательны, оба время от времени впадают в буффонаду. Один характер на двоих, знак непонятно чего. Михалков играет в фильме комдива, и был бы шестнадцатью годами моложе - наверняка сыграл бы Митю.
Эта взаимозаменяемость путает любое внятное высказывание, не то что эпохальное... "Глупые" русские вопросы, неизбежные в данном случае, остаются без ответа. Где палач, где жертвы?.."50 - писал Александр Тимофеевский - умный, тонкий, образованный критик, почему-то на этот раз озаботившийся однозначностью в сложнейшей проблеме блуждания душ в их соприкосновении с жестокой реальностью. Вслушайтесь - автор статьи хотел бы видеть на экране "столкновения самого бесспорного"...
Для Михалкова бесспорна не идеологическая, политическая конфронтация, а позиция надполитическая. Трагический конфликт личности и общества для Никиты Михалкова неразрешим на почве антирелигиозной. Мир, лишенный веры, не дает человеку пути к высоким истинам, такой мир уничтожает личную совесть, которой дорожит христианство. В обстоятельствах неверия или безверия люди теряют свою целостность. "Только христианство может защитить личность от грозящей ей гибели, и только на почве христианства возможно внутреннее соединение личности с другими в общении, в общности, в которой личность не уничтожается, а осуществляет полноту своей личности"51.
Герой "Утомленных солнцем" Митя, Дмитрий Андреевич, которого играет Олег Меньшиков,- личность уничтоженная. Отчасти самим - к его словам о том, что он "стерт ластиком", еще придется обратиться... Свою душу-личность Митя давно растерял, потерял. И, в общем, давно умер - не физически, естественно. Возможно, иногда даже молится о спасении своей души, хотя ни на что не надеясь и стараясь, чтобы никто из окружающих его не услышал. Но к Богу это уже не имеет никакого отношения - веры в Мите нет. Как и надежды.
...Когда-то красивый, обаятельный, музыкальный, одаренный мальчик Митя подростком был взят в дом Головиных, родителей Маруси Котовой. Борис Головин был известным музыкантом, дирижером. На стенах комнат головинской дачи висят фотографии Рахманинова, Шаляпина, Станиславского... Рос мальчик Митя среди тех, кто составлял мировую славу России, людей особенных, ярких. Быть может, когда-нибудь мог бы и сам вписаться в этот круг, вдохновленный романом с Марусей, с детства ею любимый...
Однажды все кончилось, как скажет потом сам Дмитрий Андреевич: и кофе на веранде, и шарады, и крокет после обеда, и чтение книжек вслух под пение сверчка, и долгие зимние вечера с самоваром, и звонкий молодой смех... Все кончилось однажды.
Война, фронт, госпиталь, плен, скитания по другим странам. Жизнь оставалась в воспоминаниях и надеждах. Реально была нежизнь, когда Митя играл в ресторане на фортепьяно, танцевал в кабаре, водил такси и даже шил тапочки. Иначе бы умер с голоду... все это Митя расскажет, сочиняя сказку о себе, Марусе Котовой, не случайно переворачивая имена действующих сказочных героев - отражения реальных людей. Митя - Ятим, Муся - Ясум. Жизнь Мити и Ятима, скрестившись в сказке, открывает тайное, которое могло бы никогда не стать явным, сложись судьба Мити не шиворот-навыворот, как его имя в сказке, сложись она без революции, без экстремы.
