Пролетев вперед, Вольдемар каким-то чудом успел пригнуться и пропустить над собой приклад вражеской винтовки – нанести быстрый удар такой тяжестью невозможно. Однако обрадоваться он не успел, почти сразу лицо пришло в соприкосновение с коленом вражеского пехотинца. Это тебе не на борцовском ковре, правил здесь нет. Самой заметной и выдающейся частью лица Вольдемара Дескина был нос. Хороший такой, чуть с горбинкой. Именно он пострадал больше всего, сильнейшая боль пронзила голову. Уже отлетая назад, Вольдемар инстинктивно дернул спусковой крючок и увидел, что попал.

«Третий!» – мысль успела пробиться через волну боли, прежде чем затылок Вольдемара проверил прочность дорожного асфальта.

Вольдемар открыл глаза и попытался сфокусировать взгляд. Серое небо, серые облака. Во рту ощущался привкус крови. Постепенно вернулась боль, вместе с болью начало проясняться сознание.

«Кажется, был бой и мне дали в нос, – мысли лениво ворочались в черепной коробке. – Бой?!»

Вольдемар попытался сесть, получилось. Кровь капала на новенький камуфляж. Камуфляж было жалко, все, что было в десантном контейнере, уже растащили, а отстирать испачканный кровью проблематично.

«Господи! О чем я думаю? Какой камуфляж? Видимо, головой хорошо приложился…»

– Живой? – над Вольдемаром навис отставной сержант Радек. – Да-а-а, хорош. На вот, кровь вытри.

Радек сунул Вольдемару индивидуальный пакет и побежал дальше.

Сколько он был без сознания, неизвестно, кровь на лице уже запеклась. Стараясь не прикасаться к носу, Вольдемар вытер кровь, встал на четвереньки и, опираясь на винтовку, поднялся на ноги. Прижимая к лицу бинт, заглянул за побитый транспортер. Радек уже тащил приконченного Вольдемаром астенца в кювет.

«На кой он ему понадобился?»

Радек не ответил, он не умел читать мысли. Зато он умел ставить мины. В этом бою таланты взрывника не пригодились. Когда подбили второй помехопостановщик, взрывать фугас было поздно, но не пропадать же добру, точнее, уже установленному фугасу. Радек раскопал радиодетонатор, заменил его самоделкой из запала от ручной гранаты и, нажав рычаг, привалил его трупом. Теперь малейшего движения было достаточно для того, чтобы привести фугас в действие. Радек осторожно вытащил руку из-под трупа и побежал дальше собирать трофеи.

– Быстро собираем трофеи и уходим, – у транспортера нарисовался Нейман. – Где этого Радека носит? Дескин? Кто это тебя так?

– Вон лежит, – Вольдемар ткнул пальцем в труп. – А Радек туда побежал.

Кровотечение вроде уменьшалось, Вольдемар отправился искать свой расчет. Одного нашел сразу, в десяти метрах от дороги, без сознания. Лазерный луч прошил ему бедро, рану уже обработали и противошоковое вкололи. Из подручных материалов делали носилки. Второй не добежал до дороги метров тридцать, крупный осколок разворотил ему спину, медицинская помощь здесь уже не требовалась. Также под бомбами погибли оба ПТРК. Вольдемар нашел исковерканную пусковую установку, станция наведения исчезла бесследно.

– Дескин! Ты где бродишь? – голос сержанта Брауна был крайне недовольным, рация, оказывается, уцелела.

Колонна партизан уже тянулась в сторону от дороги. Вольдемар, стараясь не сильно трястись, побежал вдогонку. Догнав колонну, перевесил винтовку на левое плечо, правое подставил под ручку носилок.

Потом был тридцатикилометровый марш, дважды играли в прятки с астенскими штурмовиками. Во второй раз укрыться не удалось. Спас ПЗРК – второй пуск ракеты оказался удачным, штурмовик, дымя правым двигателем, потянул в сторону производственного комплекса. Второй штурмовик, увидев судьбу первого, выпустил ракеты издалека, отряд понес очередную потерю – двое убитых и один раненый.

Спелая слива. Сливы на Зеде-3 не росли, Вольдемар видел их только на экране, но именно это приходило на ум при взгляде на собственное отражение в зеркале, точнее, на самую выдающуюся часть отражения. А еще можно прикинуться енотом, черные фингалы вокруг глаз уже есть, осталось только хвост полосатый отрастить. Впрочем, еноты на Зеде также не водились. Интересно, долго будет проходить? Наверное, долго, может, всей жизни не хватит.

– Дескин! Хорош любоваться, – Радек выглянул из-за плеча Вольдемара. – Красавец! Пошли, Нейман вызывает.

– Чего ему надо?

– Пошли, пошли. Там все и узнаешь.

Импровизированный штаб располагался в помещении вербовочного пункта. Посреди комнаты красовался огромный стол. Похоже, до войны он стоял в кабинете президента крупной фирмы или банка. Каким образом стол протащили через двери, было непонятно. На взгляд Вольдемара, дверной проем был заметно меньше крышки стола. Сейчас этот стол, как и пластиковый стол сержанта Бобева, был завален какими-то схемами и строительными планами. Кроме Неймана у стола стоял сержант Тони Браун, все командование отряда было в сборе.

– Тебя, Радек, только за смертью посылать, – приветствовал вошедших младший лейтенант Нейман. И, не дав отставному сержанту открыть рот, скомандовал: – Смирно! Слушай боевой приказ! Нашему отряду приказано уничтожить ракетную батарею и комплекс противоракетной обороны, расположенные в городском производственном комплексе.

Радек все-таки открыл рот, да так и остался стоять. Вольдемар был изумлен не меньше. Нейман тем временем продолжал:

– Для выполнения задачи будут сформированы две группы. Одна под моим командованием уничтожит ракетную батарею, моим заместителем назначается сержант Радек. Комплекс ПРО поручается группе сержанта Брауна, его заместителем назначается Вольдемар Дескин.

«Почему я? Мне даже в армии служить не положено, я вообще несовершеннолетний», – наткнувшись на взгляд Неймана, Вольдемар успел прикусить язык до того, как эти слова были произнесены вслух.

Если Радек телепатией не владел вовсе, то у Неймана кое-какие задатки, похоже, были.

– Инициатива назначения Дескина заместителем командира группы принадлежит сержанту Брауну. – Убедившись, что вопросов не последует, Нейман продолжил: – На подготовку к операции у нас есть двое суток.

– Какими силами располагает противник? – не выдержал Вольдемар.

Попутно он постарался вспомнить, когда успел нахвататься подобных словечек от сержанта Брауна.

– Точно неизвестно. Предположительно, батальон тяжелой пехоты, а может, больше. Кто их там считал…

Вольдемар прислонил винтовку к боковой стене тоннеля и выключил фонарь. Наступила абсолютная темнота. Где-то рядом сопел Радек, за ним отдыхали еще двое партизан, тащившие газовый резак и небольшие, но тяжелые баллоны. Дескин потрогал нос – болело уже меньше. Закрыв глаза, он попытался подремать, но в памяти всплыл вчерашний разговор.

– Господин лейтенант! Какого черта… – Вольдемар уже почти сдался.

– Я же сказал, это не моя инициатива. К тому же ты самый опытный боец в отряде, во всех стычках участвовал.

– Ну да. После первого боя я сбежал. Во втором меня просто глушили, как рыбу, я даже ни разу не выстрелил, как и в третьем, когда мы нарвались на патруль. Меня тогда просто стошнило. В четвертом я потерял и оружие, и расчет, а еще получил ногой по морде, как в пьяной драке. Хорош вояка…

– Главное, ты не струсил и выжил, а это уже немало. Да и бегали мы, если помнишь, вместе. А два бэтээра и самоходку в последнем бою кто подбил?

– Я же не один!

– Скромняга. Хорошо, расчет под твоим командованием подбил. В отряде тебя уважают. Сержант Браун уверен, что ты справишься, а он опытный инструктор, через него таких, как ты, не одна сотня прошла. Я ему верю. А для тебя есть новое задание… – Нейман развернул на столе схему инженерных коммуникаций. – Запоминай, второго экземпляра нет. Проведешь разведку эксплуатационных тоннелей и попытайся выяснить расположение астенцев на территории комплекса. Но тихо, в бой не ввязываться, стрелять в самом крайнем случае. С тобой пойдут Радек и еще двое саперов, но ты – старший. И весь спрос с тебя будет. Режим секретности, само собой.