Сам Антуан, как можно было подумать, не был штатным киллером организации. Устранением «неподходящего контингента» он занимался из чистой любви к искусству. Куда больше пользы он приносил «Ветру» как координатор одного из земных секторов и талантливый агитатор. Да и отстрел пацифистов также не был основной целью организации. Чистой воды терроризм редко приводит к успеху.

Скорее акцент был сделан на идеологию и подготовку общественного мнения, внедрение установки на осторожное отношение к Чужим. Практиковались информационные выбросы нужной окраски. Активисты и сочувствующие «Солнечного ветра» устраивали антивоенные марши и акции неповиновения, когда дело касалось внутричеловеческих конфликтов. Выступали против ограничений на продажу передовых технологий отсталым странам, поддерживали «ястребов» в своих правительствах, агитировали за всеобщую военную подготовку. Поддерживали контакты с близкими организациями и движениями, часто им помогали. Иногда промышляли кражей и перепродажей военных и околовоенных разработок.

Вот далеко не полный список интересов «Солнечного ветра». Кроме того, организация имела развитую сеть филиалов почти на всех планетах «А» класса. Аналитики считали, что «Ветер» поддерживает от пяти до шестидесяти процентов населения в зависимости от региона и планеты.

– Дмитрий, это твои люди запустили пакет статей, как наши правительства продают заключенных Чужим для опытов? – поинтересовался Малик у студента.

– Да, мои.

– Сам хоть читал? Ну кто поверит, что только Северная Америка продала пятьдесят тысяч человек? А Фомальгаут? Они же ярые антропоцентристы. Неверификабельно.

– Ерунда! Большой лжи верят больше, – пришла на помощь Дмитрию Каролина, – чем громче и увереннее говоришь, тем скорее поверят.

– Или не поверят, но в подкорке у них отложится, – добавил Антуан, – а с Фомальгаутом действительно ошибка.

– Не ошибка, а точный расчет, – удовлетворенным тоном заявил Дмитрий, присаживаясь прямо на столик. – Мы через неделю даем полное опровержение по Фомальгауту.

– И?!

– А других вопросов касаться не будем. Продолжим ту же линию. Бывает, ошиблись. Обывателю это нравится. Мелкая ошибка естественна, она добавляет правдоподобия.

– А 50 тысяч американцев оставим, – задумчиво буркнул себе под нос Малик, – я и не догадался сразу. Молодежь иногда поумнее нас, старых ослов, бывает.

Великий Князь Бравлин сидел за столом в своем рабочем кабинете и рассеянно слушал доклад министра экономики. Недовольное выражение лица правителя ясно говорило, куда должен идти докладчик вместе с финансовым положением компании «Транс Галактика» и склоками промышленных корпораций. Мысли князя витали где-то в облаках. Операция «Самум», переброска флота на периферийные рубежи, военное положение на пограничных мирах, сложная космополитика земных государств полностью поглощали внимание, не позволяя сосредоточиться на других проблемах. Доклады СГБ также не давали повода для оптимизма – конфликт привлек к себе всеобщее внимание. Выявилось слишком много желающих принять участие в мероприятии и снять сливки. И многие будут действовать сообразно своим интересам.

Еще коатлианский посол добивался срочной аудиенции, встреча должна была состояться через час. Оставалось только гадать, о чем он хочет переговорить. Реакция коатлианцев на недавний перехват их нефа-шпиона была неизвестной величиной. А мысли и планы Чужих вообще неподвластны нормальной логике. Это область чисто виртуальная и малонаучная.

Министр, закончив доклад, выскочил из кабинета, провожаемый пожеланием успешной работы, что само по себе было странным, так как никакого решения принято не было. Глядя в спину министра, Бравлин вспомнил, что надо подготовить запрос на увеличение финансирования армии и флота. Благодаря догонскому конфликту для этого сейчас самое благоприятное время. Дума напугана и без труда проведет финансовый план, а бюджет позволяет, можно немного обрезать несколько второстепенных программ и перевести деньги на более важное дело.

«Все, можно переключиться на догонский вопрос». – Бравлин потянулся в кресле, разминая затекшие мышцы. Вчера он лично присутствовал на виртуальном внеочередном собрании Всемирного Совета. Разговор был долгим и тяжелым. Главное – удалось достигнуть признания тионского конфликта внутренним делом Руссколанского княжества с вытекающим отсюда невмешательством союзников. Добиться такого решения было нелегко: Мюнхенская Конференция обязывала все человеческие государства при первых же признаках опасности объединять свои силы для отражения внешней инопланетной угрозы. И нейтралитет земных государств в этом вопросе был выдающимся дипломатическим успехом. К сожалению, временный нейтралитет. В случае осложнений отмахнуться от союзников не получится. Они сами придут на помощь.

Правда, и сейчас не все соблюдают нейтралитет: Евразийская Федерация перебрасывает флот к границам догонского сектора, но с этим ничего не поделаешь, Новгород всегда был самым близким союзником и никогда не отказывал в разумной подмоге. Со своей стороны Руссколань никогда не оставляла в беде бывшую метрополию. Оба русских государства всегда выступали единым фронтом. Им в этой Вселенной нечего было делить. Бравлин понимал, что в итоге с Евразией придется делиться, но ничего страшного в этом нет. Свои, можно и нужно допустить русских к трофеям. Будущим трофеям.

Но это было вчера, а сейчас у Бравлина было ровно сорок пять минут, чтобы подготовиться к встрече с коатлианцем. И, приведя себя в уравновешенное состояние психики, князь занялся комплексом аутогенной разминки.

Встреча состоялась в большом кабинете с глазу на глаз. Это помещение в основном использовалось именно для деловых встреч, брифингов, переговоров с дипломатами. Обстановка кабинета была призвана производить подавляющее воздействие на посетителя. Массивный стол мореного дерева, увенчанный тяжелой, излишне громоздкой, надстройкой комп-модуля. Кресло с высокой спинкой на небольшом возвышении, зрительно увеличивающее фигуру хозяина кабинета, приземистые кресла для посетителей. Стены, увешанные флагами, и герб Великого княжества Руссколань, украшавший стену за спиной князя, – сокол, распростерший крылья на фоне созвездий. Правую стену кабинета занимали тридцать семь циферблатов. Один из них, расположенный ближе к князю, показывал стандартное земное время, остальные часы шли по времени планет, входящих в состав княжества Руссколань. Пусть не все они были обитаемы, часть была просто космическими промышленными комплексами, без постоянного населения, но звездный сокол развевался именно над тридцатью шестью планетами.

Все в кабинете производило неизгладимое впечатление величия и превосходства. Но самое главное было незаметно и тщательно замаскировано, это комплекс «телохранитель», незримо занимавший весь кабинет. При малейшей опасности стол превращался в защитный кокон и проваливался под пол вместе с владельцем, а кресла надежно фиксировали визитеров по команде князя или следящих датчиков, замаскированных в стенах и элементах обстановки. Кроме того, работала система подавления подслушивающих устройств.

Время аудиенции наступило. Коатлианский посланник, пройдя массивные узорчатые двери кабинета, направился напрямик к возвышению, занимаемому князем, и остановился напротив, не доходя десяти шагов.

– Приветствую, вас, благородный Гремидерг. Как у вас дела? Как поживают ваши достойные дети? – Транслятор разразился громким щелканьем коатлианского приветствия.

– И вам желаю наилучших пожеланий. Пусть множатся ваши достойные дети, – с легким поклоном ответствовал Гремидерг.

– Прошу вас, присаживайтесь. Поговорим о ваших делах, с которыми вы посетили мой скромный дом. – Бравлин поймал себя на мысли, что невольно копирует структуру речи гостя.

Коатлианец с достоинством занял гостевое кресло. Его тщедушное тело полностью утонуло в нем, но, несмотря на кажущуюся комичность своего положения, он сохранял внешнее достоинство. Родная планета Гремидерга имела тяготение всего 0,54g, и постоянное ношение гравикомпенсаторов добавляло неловкость его движениям. Рост посла составлял всего 140 сантиметров, костлявое худосочное тело скрывал блестящий облегающий комбинезон, одновременно выполнявший функции универсального комплекса жизнеобеспечения.