И бросать сербов нельзя. Самим дороже выйдет. Отложив в сторону бумаги, Шумилов взял телефон и набрал домашний номер председателя Центробанка. Пропади оно все пропадом!
– Господа-товарищи, начнем, – Верховный окинул взглядом собравшихся за столом членов Совета Безопасности и пододвинул к себе чистый лист бумаги. – Думаю, все в курсе, зачем мы сегодня собрались. Так что приступим.
Павел Николаевич, делая вид, будто изучает документы, украдкой наблюдал за присутствующими. Обычно опытный человек мог уже по именам приглашенных на заседание Совета определить не только основной вопрос повестки дня, но и то, каким способом будет решаться проблема. Но сегодня даже Шумилов не мог бы сказать ничего конкретного, слишком пестрым был состав приглашенных. Видимо, решение по Косовской проблеме еще не выработано. Присутствовали все постоянные члены Совета Безопасности. Разумеется, напротив Верховного сидел бессменный председатель СБ Борис Старо, занимавший этот пост с февраля 95-го года. Именно тогда министр внутренних дел, переживший еще ГКЧП, был приглашен в Верховный Совет СССР на должность куратора силовых ведомств.
Громоздкая система управления СССР была платой за удачный переворот августа 91-го. Тогда не было времени для создания новой вертикали власти, пришлось спешно приспосабливать старую систему, навешивая на обветшалый костяк новые комитеты и ведомства. Разумеется, со временем партийные структуры были интегрированы в новую структуру управления, но на местах, в республиках, еще сохранялись такие атавизмы, как первые секретари комитетов разного уровня, органично и не очень вписывавшиеся в местные Советы народных депутатов. У Кремля просто не доходили руки до полного реформирования системы. Требовалось сначала подготовить реформы, скрупулезно все просчитать, а затем уже приступать к делу. Еще год, минимум, на подготовку, а затем можно сократить Кабинет министров за счет укрупнения министерств, избавиться от лишних, только мешающих структур и органов. Потом можно одним махом переименовать все автономии и округа в области и районы, одновременно стандартизировав структуры местной власти. А затем, уже на последнем этапе, что-то делать с республиками. Пока в Верховном Совете не было единого мнения по этому поводу. Но, с другой стороны, никто не хотел повторения ситуации с Прибалтикой во время Перестройки. Но это потом, а сейчас перед правительством стояли более серьезные и не терпящие отлагательств проблемы.
Сегодня на совещании присутствовал министр обороны маршал Семенов, старый ракетчик, всю жизнь прослуживший в Ракетных Войсках Стратегического Назначения. Несмотря на возраст, маршал разумно вел дела в своем ведомстве, умудряясь быть в курсе всех последних технических и организационных новинок, чуть ли не каждый день подкидываемых разработчиками Генштаба и военных заводов. Рядом с Павлом Николаевичем сидел «главный мент», старый соратник Шумилова и Бугрова еще по перевороту, Владимир Петрович Строгов. Сразу после событий августа 91-го он возглавил КГБ, но в 95-м передал пост заместителю и ушел в МВД, как он сам выразился: «проводить зачистку». Строгов, к удивлению окружающих, никогда не рвался на первые места и категорически отказался от предложения войти в Верховный Совет. Чистка в милиции шла до сих пор, конца и края не было видно, но Владимир Петрович не унывал и неутомимо раскручивал все новые и новые дела о милицейской коррупции. К слову сказать, за время его работы в МВД сильно выросла зарплата сотрудников органов, а авторитет милиции и самого Строгова вознесся до немыслимых высот.
Разумеется, присутствовал и Председатель КГБ Трубачев Вячеслав Иванович, высокий худощавый генерал с аристократическим профилем, почти всю жизнь проработавший во внешней разведке. Рядом с гэбистом расположился министр иностранных дел Антон Васильевич Рычков, недавно назначенный на эту должность, но уже зарекомендовавший себя настойчивым, бескомпромиссным, но недостаточно гибким дипломатом. В условиях Советского Союза это не считалось недостатком. Гораздо важнее было умение до последнего отстаивать свои позиции, а Антон Васильевич это умел. В МИДе шутили, что в Рычкове воплотились одновременно души Вячеслава Молотова и Андрея Громыко. Сам Антон Васильевич к этим шуткам относился снисходительно и на всех переговорах доводил партнеров до истерики своей способностью раз за разом повторять одно и то же, когда дело касалось Советского Союза, и на ходу придумывать все новые и новые аргументы и причины, когда вопрос касался политических соперников. Кроме постоянных членов СБ, присутствовал министр финансов Виктор Герасимов, прозванный сослуживцами за профессионализм и непотопляемость на политическом Олимпе Гераклом, а рядом с маршалом Семеновым, как эсминцы в эскорте авианосца, расположились главком флота адмирал Кондратенко и главком авиации маршал Андреев.
– Если говорить о Балканах, – первым взял слово Рычков, – то мы практически исчерпали свои дипломатические ресурсы. Все наши усилия сконцентрированы на странах Центральной Европы. А после удара по Пакистану мы практически держим оборону и ближайший год не в состоянии сильно влиять на Европу.
– Вы хотите отойти от решения проблемы?
– Нет, Арсений Степанович, – Рычков с легкой улыбкой на губах выдержал тяжелый взгляд Верховного – я хочу сказать, что не стоит возлагать особых надежд на мое ведомство. У нас практически не осталось рычагов воздействия на европейский курятник, особенно на Балканах.
– Господа, рычаги у нас имеются, – вмешался Герасимов, – может, я мало чего понимаю в политике, но мои эксперты обращают внимание на европейскую валюту. Как известно, ЕС в ближайшее время планирует ввести безналичный евро. А это очень серьезно.
– А при чем здесь Балканы? – поинтересовался Семенов.
– А при том, уважаемый Игорь Дмитриевич, что уже сейчас отмечается повышенная инвестиционная привлекательность европейских валют. Не забывайте, что за будущей единой валютой стоит экономический потенциал таких стран как Германия, Франция, Италия. Эксперты прогнозируют, что уже в начале весны начнется активное перетекание капиталов в Европу. А значит, высвободится несколько триллионов долларовой массы. Повторяю, абсолютно ничем не обеспеченных, спекулятивных дутых долларов. США не могут это позволить, для них появление второй сильной наднациональной валюты равноценно экономическому коллапсу. Обращает на себя внимание и экономический кризис, обваливший рынки Малайзии, Филиппин, Гонконга и Китая. Мы прогнозируем, что не позже чем через месяц произойдет обвал на фондовых рынках США. В условиях кризиса политика Штатов непредсказуема, они вполне могут попытаться выправить экономику за счет политики.
– Я читал меморандум Центробанка, – нарушил молчание Павел Николаевич. Он еще ночью успел оценить меморандум. Ничего не скажешь, сильная вещь. Идея показалась ему реальной: – В октябре у меня встреча с Гельмутом Колем. Я думаю, что смогу на него повлиять.
– Нет, не получится, – холодно заметил Трубачев, – сейчас НАТО на пике своего расцвета: победа в «холодной войне», распад Варшавского договора, Ирак, потенциальное расширение на восток, контроль над Персидским заливом. Немцы не пойдут против общей политики блока. К тому же у них свои интересы в Югославии. Значительное число беженцев-албанцев негативно влияет на криминогенную обстановку в Германии, Колю требуется как можно скорее остановить приток беженцев и отправить их всех домой в Косово. Угроза мирового финансового кризиса требует увеличения госзаказа, а делать это лучше за счет военных расходов. Падение курса евровалют во время войны на Балканах пока чисто гипотетическое. В ЕС слишком оптимистические планы на будущее. Мнения сербов, как обычно, никто не спрашивает.
– У вас есть конкретные предложения? Не стоит забывать, что Югославия наш последний союзник в Европе, мы обязаны защитить Белград, – с нажимом произнес Арсений Степанович.
– Разрешите? – уловив момент, взял слово главком авиации. Семенов молча кивнул, сегодня военные выступали с единым планом.
